Изабелла подумала (но вслух говорить не стала), что, как бы рьяно ни демонстрировал Лодовико свою скорбь у гробницы Беатриче, бежать из города он успел вовремя.
— Если бы вы знали, что началось потом! — продолжила Цецилия. — И в Милане нашлись свои Иуды. Казначей, на которого Лодовико оставил замок, предложил французам открыть ворота, если они поделятся с ним трофеями. Даже сами захватчики испытывают к предателю отвращение. Вообразите, как удивился король Людовик, когда неприступная крепость сдалась без единого выстрела.
— Кажется, все вокруг словно сговорились против Лодовико, — мрачно заметила Изабелла. — Я готова благодарить Господа, что он забрал Беатриче к себе. Она не пережила бы позора. Я и сама с трудом могу поверить в то, что случилось. Лодовико — не ангел, но разве он все это заслужил?
Цецилия оставила вопрос без ответа.
— Говорят, что, вступая в ворота замка, король только охал. Ему показалось, что он очутился в сказке.
— Когда я впервые попала в Милан, то думала так же.
Изабелла старалась не вспоминать о тех временах, когда впервые пересекла громадный ров замка и оказалась в мире Лодовико. Нет, она не станет плакать. Не сейчас.
— Французы, эти жестокие и неотесанные создания, никогда не видели таких громадных комнат, расписанных с поистине итальянским размахом. Их восхитили сады замка. Король заявил, что наконец-то узрел рай на земле.
— А что стало с собственностью Лодовико?
Изабелла подумала об античных манускриптах, хранящихся в Павии. Что, если французы просто разорвут их в клочья? Где им понять истинную ценность этих сокровищ?
— Мне рассказывали о том, что случилось после захвата французами Милана, причем рассказчик клялся, что видел все собственными глазами. Французы осквернили дворец. Вероятно, для французских солдат не в диковинку испражняться прямо в собственных домах и прелюбодействовать на глазах у товарищей. Возможно, таковы французские обычаи? Залы Кастелло усеяны нечистотами, а комнаты превратились в бордели для капралов и сержантов.
— А картины? Античные статуи? Бесценные гобелены?
— Думаю, многое удалось сохранить. Французский король обожает итальянских художников. Он посетил трапезную Санта Мария делле Грацие и велел перенести во Францию целую стену с фреской Леонардо! Я так рада, что мой портрет хранится у вас — не сомневаюсь, что король присвоил бы его себе. Попади он в мой дом, он просто забрал бы все, что попалось под руку.
Если Людовик со свитой, в которую входили ее муж и отец, посетили трапезную монастыря, они не могли пройти мимо гробницы Беатриче. Как им удалось сдержать слезы при виде мраморной маски, чтобы не прогневать французского короля? Как посмели они заглянуть в мертвое лицо Беатриче? Изабелла надеялась, что им пришлось несладко.
— Людовик повсюду спрашивал о magistro. Король ценит художника не меньше, чем его прежний хозяин.
— Magistro остался в Милане? — спросила Изабелла.
Она так надеялась, что художник вместе с прочими беженцами принял ее приглашение и находится на пути в Мантую!
— Нет. Леонардо вместе с домочадцами отправился в холмы под Бергамо, где собирался проводить опыты с природой, как он сам говорит. Он получил ваше приглашение и, без сомнений, воспользуется им, когда устанет от жизни в горной деревушке.
— По крайней мере, он в безопасности.
Наверное, ей следует отправить гонца, чтобы художник знал, что в Мантуе его ждет прекрасная усадьба с садом и видом на реку. Старый Мантенья будет ревновать, но не все ли равно?
— У меня для вас послание от Изабеллы Арагонской. Она намерена помириться с Людовиком и попросить у него что-нибудь для своих сыновей. Однако если ей не удастся найти с королем общий язык, Изабелла тоже направится сюда. Умоляю вас, поселите ее подальше от меня! Конечно, судьба герцогини вызывает всеобщее сочувствие, но все уже устали от ее бесконечных жалоб. Изабелла — красивая женщина. Почему бы ей не найти мужчину, который станет ей настоящим мужем?
— Есть женщины, которые не умеют выживать, — задумчиво промолвила Изабелла. — У других это инстинкт — так зверя не нужно учить, как добывать пищу. Ради того, чтобы ублажить короля Людовика, нам придется переступить через себя и вырядиться в лилии, хотя лилии давно не в моде. У моей сестры была такая же натура, но под конец ее нежная душа не выдержала тягот этой жизни.
— Какой же замечательной она была! Она отвоевала место в сердце и в постели Лодовико только силой воли! Я всегда восхищалась ею. Особенно после того, как герцогиня великодушно одарила меня своей дружбой.
— Сейчас бедняжка была бы в Германии рядом с сыновьями. Сомневаюсь, что даже союз нашего отца с королем Людовиком спас бы Беатриче от судьбы беженки. Женщинам суждено переживать взлеты и падения вместе с мужьями, — вздохнула Изабелла, молясь про себя, чтобы подобная судьба миновала ее.
— Ваша милость, я должна повиниться перед вами. — Цецилия огляделась, словно кто-нибудь мог подслушать их. — Я украла у вас кое-что.
— Из Кастелло?
— Да.
— Значит, вы не украли, а спасли, чем бы оно ни было!
— Я увидела его, когда пыталась в последний раз поговорить с Лодовико, и не смогла оставить на поругание французам!
Цецилия позвала слуг, которые внесли что-то обернутое в ткань и принялись осторожно разматывать ее. Затем слуги, держа материю за разные концы, водрузили предмет на стол. Последний слой ткани упал. Изабелла прижала ладонь к губам. Перед ней стоял бюст Беатриче работы Кристофоро Романо, который Лодовико заказал еще до женитьбы. На Изабеллу смотрело детское лицо сестры, нежное и наивное. Кудряшки обрамляли пухлые ангельские щеки. Изысканное кружево прикрывало грудь. Изабелла видела Беатриче как наяву. Сколько же пришлось возиться с непослушными волосами Беатриче, заплетая их в тугие косы, впоследствии ставшие ее любимой прической! Изабелла бросилась в объятия Цецилии, пытаясь сдержать слезы. Впереди трудная неделя — сколько еще беженцев прибудет из Милана в Мантую! Она должна взять себя в руки.
— Вы вернули мне сестру, — всхлипнула Изабелла.
В комнату вошел лакей.
— Ваша милость, еще один посетитель. Впустить?
— Прошу.
Изабелла отпустила Цецилию.
— Мадонна Лукреция Кривелли с сыном, из Милана.
Это было сильнее Изабеллы. Первое, что ей захотелось узнать в эту минуту: захватила ли Лукреция свой портрет кисти Леонардо? Маркиза понимала, что должна желать Лукреции смерти за ту боль, которую эта женщина причинила сестре, но мысли упрямо возвращались к портрету. «Прости меня, Господи, я не властна над своими размышлениями. Такова моя грешная природа».
— Я не посылала приглашения мадонне Лукреции, — обратилась Изабелла к Цецилии.
— Мы получили послание, что маркиза готова приветить всех, кто был верен герцогу.
