На середине движения, когда противник точно уже не мог отреагировать, чтобы защититься, гонорт изменил движение клинка, направляя его на отведенное в сторону колено врага. Есть!
Вожак взвыл, не в силах стерпеть мгновенно нахлынувшую острую боль, и сделал то, на что и рассчитывал Дариус, — открыл голову. Сильным ударом шпор направив Басура вплотную к врагу, Дорван легко отвел меч все еще ошеломленного болью противника и от души приложился навершием рукояти в лоб главаря, чуть выше козырька шлема.
Удар на встречном движении лошадей оказался так силен, что даже в руке отдалось, и вожак, выпустив меч, завалился назад, безвольно раскинув руки.
С ним все. Дариус, сильно потянув повод, заставил Басура закружиться на месте, осматриваясь по сторонам.
Бой распался на множество поединков, но, что так вероломно напавший на них противник близок к поражению, никаких сомнений быть уже не могло. Врагов теснили повсюду, причем не просто теснили, их уничтожали всех до единого, не беря в плен и не снисходя до пощады.
Дариус направил коня в одну сторону, туда, где, как ему показалось, потребуется его помощь. Но нет, не успел он приблизиться, как с очередным разбойником было покончено. Еще одна попытка помочь, на этот раз Бисту, вероятно расстрелявшему все стрелы и присоединившемуся к рубке, — но тот тоже справился сам.
И тогда гонорт начал просто наблюдать со стороны, оценивая мастерство каждого из своих людей. Затем к нему присоединились Галуг с Айчелем, державшие луки наготове и тщетно пытавшиеся найти себе цель.
Вскоре все было закончено, и только единственному разбойнику удалось вырваться из превратившейся в избиение сечи.
Он, низко пригнувшись к холке коня и подгоняя его ударами плашмя по крупу, уходил с такой скоростью, что подъехавший вплотную к гонорту все еще не остывший после схватки Кабир, смахивая кровь с лица ладонью, с каким-то даже восхищением заметил:
— Нет, ну до чего же конь хорош! — взглянув при этом на Дариуса, явно в ожидании команды в погоню.
Дорван в ответ только покачал головой и, наблюдая за тем, как быстро удаляется одинокий всадник, подумал: «И какой в этом смысл? Будь нам что скрывать, тогда да, другое дело. Да и попробуй его догони».
Вероятно, беглец уже успел поблагодарить все богов за свое чудесное спасение от неминуемой гибели, когда его настигла стрела Биста.
Перебравшись с коня на огромный камень с плоской вершиной, сверд, словно не замечая устремленных на него со всех сторон скептических взглядов, взял в руки лук. Галуг, а следом за ним и Айчель, смерив взглядом расстояние до быстро удаляющейся цели, дружно поводили головами из стороны в сторону: это невозможно.
Лишь Дариус наблюдал за всем этим спокойно — в Биста он верил.
Сверд меж тем не очень-то и торопился. Не глядя, перебрал в туле три оставшиеся стрелы, вынул одну из них. Постоял с закрытыми глазами несколько мгновений, за которые спешивший навстречу своему спасению всадник успел удалиться еще больше. Пару раз взмахнул рукой с зажатой в ней стрелой, отчего та засвистела, разрезая воздух. Затем молниеносно наложил стрелу, резким движением натянул лук и тут же отпустил тетиву.
Все время полета стрелы он неотрывно смотрел на удаляющуюся спину разбойника, чье спасение казалось всем таким очевидным. Стрела нашла цель за мгновение до того, как разбойник скрылся за огромным валуном — их на пустоши хватало с избытком, и из-за камня лошадь появилась уже без седока.
Все наблюдавшие за развернувшимся перед ними зрелищем выразили восторг по-разному. Кто-то издал удивленный свист, кто-то пробормотал слова одобрения себе под нос, кто-то сказал их в полный голос, ну а Ториан громко заявил:
— Это лучший выстрел, что я видел в своей жизни. Расскажу кому-нибудь — не поверят же, негодяи, — при этом выразительно взглянув на Галуга: тебе так в жизни не суметь.
Тот как будто бы даже с согласием пожал плечами, признавая сей факт, но все же пробормотал:
— Мне бы такой лук, как у него. Глядишь и не хуже бы получилось.
Бист, воспринявший похвалы как должное, принялся за раненых, оставив остальным куда более приятное дело: ловить чужих лошадей, собирать трофейное оружие и осматривать тела в поисках ценностей.
И первым он подошел к Сегуру. Молчун держался так, как будто бы ничего не произошло, словно не из его бока торчал обломанный черенок стрелы, разве что старался не двигать телом. Дариус стоял рядом, наблюдая за тем, как Бист извлекает стрелу, вернее, то, что от нее осталось, и удивлялся, что у Сегура даже лицо не дрогнуло.
На его вопросительный взгляд, сверд ответил:
— Повезло. Стрела вошла удачно, в мясо, ничего внутри не должно быть задето. Теперь главное, чтобы рана не загноилась. Сейчас мы ее уксусом польем хорошенько, и я впервые увижу, как ты улыбаешься, — обратился он уже к Сегуру, но тот его как будто бы не услышал.
«Лицо и дальше у него не изменится, даже когда уксус начнет жечь, — подумал Дариус. — Да и вряд ли Сегур умеет улыбаться. В этом Бист прав — никто еще ни разу не видел его улыбки. Одно успокаивает, стрела угодила удачно, остаться без Сегура — это будет потеря. Трое убиты и еще четверо раненых, причем Онкир слишком уж тяжело, вряд ли выкарабкается. Варис, откуда же они взялись по наши души!»
Его окликнул Айчель, карауливший главаря разбойников, знаками показывая, что тот пришел в себя.
«Вот и подошла пора узнать, кто они, откуда и куда направлялись. И самое главное — из-за чего все началось. Чего точно не хотелось бы услышать, так это что они нас с кем-то спутали».
Дариус взглянул на Ториана: пойдем, ты мне понадобишься.
Первый мыслью Сандера, когда он пришел в себя, было: «Боги, как же больно!»
Казалось, голову разрывают на части, и каждый удар сердца отдает в висках сильной болью. Но еще больше болело колено. Он попробовал шевельнуть ногой и едва не взвыл, прикусив губу так, что почувствовал во рту солоноватый привкус крови.
«Все, отбегался, навеки увечным на одну ногу останусь, — с тоской подумал он. — Если вообще жив останусь».
Не открывая глаз, он прислушался к звукам вокруг. Судя по всему, бой уже давно закончился, а если учесть, что вокруг слышались только чужие голоса, победа досталась не им.
«Как же неудачно все получилось! И откуда взялись эти люди? И почему сложилось именно так? Нас же больше было. И как мы могли проиграть?
Зря я принял такое решение. Как поначалу, кстати, казалось, появились эти наемники, чтобы проверить своих. Эх, вернуться бы на полдня назад. Или хотя бы в тот момент, когда я их только увидел».
Сандер продолжал лежать с закрытыми глазами — попытка открыть их ничего кроме нового приступа боли, не принесла, и слушал, как рядом с ним кто-то топчется. Затем он уловил шум приближающихся шагов, судя по звукам — двоих человек, и все же нашел в себе силы глаза открыть. На него смотрел тот, после схватки с которым он и оказался здесь, на земле, и в таком состоянии. Рядом с ним стоял второй, ростом больше, чем на голову. Высокий смотрел даже как-то весело, а вот взгляд его спутника был холодно-равнодушным.
