— Тетя Маб! — из последних сил завопил он.
— Почему они не лезут в окно? — спросил Парк.
— Кто их знает, — отмахнулся Кайл и в тревоге бросил взгляд на ближайшее окно. Без сомнения, массированная атака грызунов высадит его в два счета. — Может, боятся порезаться.
— Помогите! — кричал Парк. — Ой!
Дверь приоткрылась на полдюйма. Кайлу вспомнился недавно увиденный документальный фильм о том, как пираньи в мгновение ока сожрали курицу, которую кинули им в бассейн. Курица была целая, в пластиковой упаковке — такая, как продают в магазинах, и тем не менее пираньи в считанные минуты обглодали ее до костей, оставив только голый скелет. От чудовищного зрелища Кайла замутило. После этого фильма он уже никогда не мог спокойно есть курятину.
Перед глазами вспыхнули страшные кадры — куриные косточки медленно опускаются на дно бассейна с пираньями.
Вот что найдут его родители, вернувшись домой, — груду костей, дочиста обглоданных крысами.
Кайл раскрыл рот и приготовился снова закричать.
Но тут его ноги коснулось что-то мягкое, мохнатое. Он завопил так, что у всякого, кто услышит этот вопль, кровь застыла бы в жилах.
И вдруг вспыхнул свет. На пороге кухни появилась тетушка Маб, одетая в просторный халат из какой-то блестящей материи. В полуметре от лица Кайла, возле его ноги, стояла Наташа.
Казалось, спросонья тетушка Маб никак не может понять, где находится и что же тут происходит. Она походила на только что разбуженную Спящую Красавицу. Наташа оглядывала поле битвы с вежливым кошачьим интересом, настороженно навострив уши.
— Что тут происходит? — вопросила тетушка Маб.
— Крысы, — выдохнул Кайл. — Снаружи. Лезут с крыши.
— Прислушайтесь. Они пытаются выломать дверь, — добавил Парк.
Тетушка Маб наклонила голову и вслушалась в глухие удары и писк, доносившиеся из-за двери.
Наташа прижала уши.
— Крысы? — переспросила тетушка Маб и внимательно посмотрела на дверь, потом на Наташу, потом перевела взгляд на Кайла с Парком. — Ерунда.
— Прислушайтесь, тетушка Маб, — взмолился Кайл.
— Позвоните в зоопарк, — предложил Парк. — Пусть пришлют тигра. А то будет такое…
И вдруг атака прекратилась. В мгновение ока крысы исчезли, все до единой. Уголком глаза Кайл уловил какое-то движение, резко обернулся и успел заметить, как Наташа скользнула за кухонную дверь и исчезла.
Тетушка Маб снова с укоризной посмотрела на Кайла и Парка.
— Крысы, — тихо сказала она. — Голуби без крыльев. — И покачала головой. — Пицца, — неизвестно зачем добавила тетушка, потом выскользнула вслед за Наташей.
Кайл тяжело привалился к двери. Голова Парка бессильно перекатывалась из стороны в сторону. Ребята долго сидели, не говоря ни слова, в полутемной прихожей, освещенной только тусклым светом, пробивавшимся из кухни.
Наконец Парк заговорил:
— На рассвете, не позже, я возвращаюсь домой. Прости, приятель.
— Я тебя не виню, — кивнул Кайл.
* * *
В холодном свете раннего утра лицо Парка приобрело призрачный сероватый оттенок. Он выглянул в окно, отшатнулся и простонал, едва шевеля оцепеневшими губами:
— Ох, нет. Только не это.
— Что случилось? — спросил Кайл и, зевнув, перевернулся на другой бок. Глаза болели так, будто под веки набился песок. В животе огнем горели воспоминания о вчерашней пицце. Голова раскалывалась от боли. Перед глазами мелькали обрывки кошмарных снов о чудовищных крысах.
— Ночью была пурга, — пояснил Парк. — Или что-то в этом роде.
Кайл встал с постели и тоже подошел к окну. Парк не преувеличивал. Ночью, после того, как они наконец уснули, миром завладел снег.
— Через два дня Рождество, — вздохнул Кайл. — Что, если родители не доберутся домой?
— Какое там Рождество, — отозвался Парк. — Что, если я не доберусь домой? Ни сегодня, ни завтра?
При этих словах порыв ветра швырнул в окно целую охапку снега с такой силой, что весь дом содрогнулся. Кайл невольно отступил. В животе стало совсем худо. А последующие слова Парка только подлили масла в огонь.
Парк обернулся к Кайлу и, едва шевеля губами, прошептал:
— Мы в ловушке. — Лицо его из призрачно-белого стало болезненно-зеленоватым.
* * *
— У вас же есть внедорожник с четырьмя ведущими колесами, — в отчаянии кричал Парк в телефонную трубку. — На нем доберешься! Только захвати лопату. — Он помолчал, вслушиваясь в ответные слова отца. — Я тебя встречу. Помогу расчистить дорогу. — Парк опять замолчал, прислушиваясь, потом горестно обернулся к Кайлу. — Без снегоочистителя не пробиться. Есть тут у кого-нибудь машина со снегоочистителем?
— Снегоочистители начнут работу только тогда, когда буран прекратится, — сказал Кайл.
— А может, он уже прекращается, — с надеждой в голосе проговорил Парк.
Кайл подошел к окну и выглянул, но за плотной пеленой снега не было видно ровным счетом ничего.
— Нет, — сказал он через минуту. — Валит со страшной силой.
Парк с недовольным видом прислушивался к тому, что говорит отец.
— Но, папа… — проговорил он и опять надолго замолчал. Потом опять сказал: — Но я… — и снова пауза. Наконец он нехотя вздохнул. — Ладно. Подожду, когда пройдут снегоочистители, и тогда перезвоню. Нет, на улицу не выйду. Да, обещаю. Но, папа… Папа? Папа!
Охваченный паникой, Парк постучал по телефонной трубке. Потом встряхнул телефон. И медленно повесил трубку.
— Телефон отключился, — в страхе прошептал он и поднял глаза на Кайла. Во взгляде застыл ужас.
— Наверное, снег налип на провода, — раздался у них за спиной голос тетушки Маб.
Кайл резко обернулся. В дверях гостиной стояли тетушка Маб и ее кошка.
— Уже поздно, — проворковала тетушка. — Вот-вот стемнеет.
«Что-то слишком весело она это говорит, — подумал Кайл. — Будто радуется. С ума сошла, что ли?»
— Мур-р, — высказалась Наташа и потерлась спинкой о широкую юбку хозяйки.
Тетушка Маб склонила голову.
— Обедать? Конечно. Но сегодня анчоусов не будет. Вряд ли пиццерия работает. — Тетушка повернулась, собравшись уйти, но вдруг остановилась, будто что-то вспомнив. — Кайл, почему бы тебе не включить рождественские огни?
Кайл не ответил. Меньше всего на свете ему хотелось глядеть на рождественскую елку, залитую огнями, и на разноцветные фонарики по всему дому. Дождавшись, когда тетушка уйдет, он проворчал:
— Зачем делать вид, что у нас нормальное Рождество, когда все идет из рук вон плохо?
— Не унывай, — подбодрил его Парк. — Пока еще все не так плохо. Снег прекратится. Твои родители вернутся. Тетушка уедет. А я попаду домой. У нас еще будет нормальное Рождество. Все пойдет своим чередом.
