— А?
— Вчера этот фургон стоял?
— Да, — сказал Кент, — он, наверно, сто лет тут стоит, мхом уже оброс.
Зверев промолчал. Лысый вытащил сигарету и сказал:
— Поехали, нечего Муму сношать. Если боишься — никто тебя не неволит.
— Поехали, — ответил Зверев.
Шестерка резко взяла с места, развернулась на пустой улице и, быстро набирая скорость, помчалась обратно.
— Они возвращаются, — сказал омоновец, прильнувший глазом к щели между створок фургона. Колбасов облегченно выдохнул, подмигнул Малышко и уверенно произнес:
— А куда они денутся?
На самом деле никакой уверенности у него не было. В таких делах ее никогда не бывает…
— А куда они денутся? — сказал Колбасов. — Внимание, орлы, приготовились.
Шестерка с бандитами и офицером милиции Зверевым остановилась возле «Волги» подпольного бизнесмена Магомеда Джабраилова. Они шли в капкан.
— Двигатель не выключай, — бросил Сашка Слону, вылезая из салона. Тот молча кивнул. Джабраилов сидел, положив руки на баранку, и смотрел прямо вперед. Когда шестерка остановилась рядом, он даже не повернул головы. Одновременно хлопнули три дверцы: Лысый, Зверев и Кент выбрались из «Жигулей», сели в «Волгу». Зверев — вперед, Лысый с Кентом — назад. Шикарный дипломат лежал на заднем сиденье.
— Деньги?
— В дипломате. Набери шифр 22-14… Часть в финских марках.
— О-о! Юкси-какси-терве-каунис
[16]
, — дурашливо сказал Кент. Лысый взял в руки дипломат, начал крутить колесики замков. Механизмы негромко пощелкивали. Джабраилов сидел молча, смотрел в чисто вымытое лобовое стекло. Ветер раскачивал длинный хлыст антенны, гнал по улице мусор. Зверев внимательно смотрел по сторонам. Щелкнули замки дипломата, Лысый поднял крышку. Довольно хохотнул и что-то сказал Кенту. Начался пересчет… Ну, за успехи по вымогалову, — сказал опер Серега Осипов.
— Чухонские бабки по какому курсу считаем, Виталий? — спросил Кент.
— По грабительскому, — сказал Джабраилов с издевкой.
— А? — Лысый посмотрел на Кента. — Считай один к пяти.
Зверев озирался. Ветер гнал мусор, остатки опавших листьев, бежала, низко опустив голову, бездомная собака. Над проходной поскрипывал щит с выгоревшим текстом про Интенсификацию-90…
— …делим на пять… так-так… на пять… это будет… — бормотал Кент.
Собака на противоположной стороне улицы остановилась и посмотрела на Зверева.
— Это будет три тысячи двести, — сказал Магомед Джабраилов.
Считали долго. Когда наконец пересчет был закончен, Лысый аккуратно закрыл щегольской дипломат, побарабанил пальцами по крышке.
— Все сходится, Магомед…
— Ну, — сказал Джабраилов сухо, — теперь мы в расчете?
— Да.
— Никаких дополнительных претензий не будет? Ни моей семье, ни мне ничего не угрожает? — переспросил Джабраилов напряженно. — Так?
Зверев тоже мгновенно напрягся. Пока он еще не мог сказать — почему? Но что-то настораживало.
— Ты, Магомед, сам себя поставил в такое положение, — ответил Лысый.
— Сам или не сам… Я выполнил ваши требования. Теперь я хочу получить гарантии, что впредь вы не потребуете новых выплат.
Все! Звереву все стало ясно. И стало Звереву тошно.
— Пошли! — сказал он тихо. — Быстро уходим… портфель не трогать.
Он уже понял, что происходит… Где-нибудь под сиденьем «Волги», или в бардаке, или в багажнике крутятся кассеты магнитофона. И где-то совсем рядом — где? В фургоне? В проходной? — притаились бойцы группы захвата.
— Что? — спросил Лысый непонимающе. Умолк Джабраилов. Сашка взялся за ручку двери… Резко, с визгом, со скрежетом, распахнулись створки фургона.
— Уходим! — это слово он выкрикнул уже в движении, в рывке из салона «Волги». А из «Аварийной» выпрыгивали мужики в серых бронежилетах, с автоматами. И из проходной тоже быстро бежали люди с оружием в руках.
— Стоять! — кричали одновременно несколько голосов. — Стоять! Милиция!
Они кричали точно так же, как и самому Звереву доводилось кричать многократно. Даже с теми же интонациями… Все было знакомо! О, все было очень знакомо!… И азарт охотника, и растерянность дичи.
…Вот только дичью на этот раз был он, капитан УР Александр Зверев. Это было нелепо, дико, невозможно.
Зверев увидел, как наперерез ему метнулся быстрый, уверенный в себе человек в сером. Их разделяло метров десять… Сашка видел слегка прищуренные глаза, легкую полуулыбку. Казалось, он видел самого себя. Свое отражение. Двойника… Незнакомый, но знакомый, как старый, с детства, друг, мужчина двигался легко, быстро, решительно. Он собирался взять преступника. Преступником, предателем, был капитан Зверев.
Их разделяло уже меньше пяти метров. Возможно, подумал Сашка, он даже знает, кто я. Но сейчас все это не имеет никакого значения. Он просто проводит задержание преступника… Впрочем, ничего этого Зверев не думал. Просто — мелькнуло какой-то вспышкой в мозгу… Мелькнуло и пропало.
А мощная серая фигура все ближе, прищуренные глаза смотрят в упор. Сзади кто-то кричит от боли. Ревет автомобильный двигатель, заходится лаем бездомная собачонка… В полутора метрах от бойца Сашка нырнул вниз — на землю, под ноги.
Он сгруппировался, перекатился, ощутив столкновение с ногами бойца… Через секунду он снова был на ногах. Сзади слышался мат… Стой! Стой, сука!… Грохнул выстрел. Он бежал, не оглядываясь не останавливаясь… Ну, за успех по вымогалову!… Стой!… И топот ног. Быстрый топот ног бойца, который моложе его лет на восемь… не курит… Держит форму… И обязательно догонит.
Бег… острая боль в боку. Надсадный сигнал клаксона. Стой, сука! Застрелю! — кричит голос уже издалека… А шаги преследователя все ближе.
— Ну как же так, Игорь Василич? — спросил подполковник Ващанов капитана Малышко. — Как же вы его упустили-то?
— Нелепая случайность, товарищ подполковник, — отвечал командир взвода ОМОН. — Что-то он почуял… стреляный волчара, опытный.
— Вот именно! — подполковник поморщился. — Он опер, у него около трехсот задержаний. На такого орла особое внимание нужно. Удвоенное, утроенное! Что же вы?… Где он теперь?
Подполковник понимал, что его упреки в целом необоснованны. На момент проведения операции никто еще не знал, что один из преступников — опытный волкодав из уголовного розыска. Были только предположения, что в группе Лысого есть сотрудник милиции. Не более того…
— Операция была спланирована грамотно, — ответил Малышко. — Место выбрано подходящее, с учетом того обстоятельства, что преступники могут быть вооружены и не исключена попытка применения ими оружия. Улица перекрыта с обеих сторон… Плюс — наружка.
