Годард вздохнул. Мысль была отличной, но он знал, что не
сможет так поступить. Надо выждать, когда ему представится возможность нанести
удар Линду. А еще он не должен втягивать в это дело Карин.
— В настоящий момент ничего сделать нельзя, — заявил Линд. —
Я не знаю, насколько сильно она ударилась. Мы должны обождать, пока она не
придет в себя. Я буду заглядывать к ней каждый час.
— Отлично, — сказал Годард. — Мы тоже будем приглядывать за
ней.
Линд ушел, взяв с собой аптечку. Барсет вздохнул и посетовал
на то, что их буквально преследуют несчастные случаи. Карин проводила их
взглядом, а потом закрыла дверь. Взяв сигарету из пачки, лежавшей на столике,
она села. Гарри дал ей прикурить.
— Ну хорошо, — сказала она. — Что мы можем предпринять
против него?
Но прежде чем он успел ответить, дверь распахнулась и в
каюту вошел Рафферти, неся в руке тряпку и мыльный порошок. На его грубом лице
висело, словно маска, выражение детской невинности и отеческой заботы, но
Годард ожидал от него и того, и другого. И еще два момента привлекли его
внимание. Во-первых, карман куртки стюарда был сильно оттопырен, а во-вторых,
то, что там находилось, довольно жестко стукнулось о косяк двери, когда он
входил.
— О Боже ты мой, она что, стояла на голове? — проговорил
Рафферти, посмотрев на миссис Леннокс, лежавшую без чувств на койке.
— Что же, такой вариант тоже не исключается, — отозвался
Годард. — Надеюсь, мы вам не помешаем?
— Нет, нет! Я только приведу в порядок ванну.
Карин с удивлением наблюдала за Годардом. А тот, вынув
носовой платок, повязал его вокруг своей правой руки. Такого взгляда, какой был
у него сейчас, она еще ни разу не видела у культурных людей. В нем была и
хитрость лисы, и голод волка, и дикость гиены. В нем было нечто такое, что
могло бы свидетельствовать о ненормальной психике. Она даже испугалась немного,
но он, покачав головой, дал ей понять, что она должна вести себя тихо. Затем
скользнул к двери и бесшумно запер ее на задвижку. Из ванной доносились звуки,
которые должны были означать, что Рафферти наводит там порядок. Годард встал у
двери, ведущей в ванную.
— О, посмотрите! — неожиданно крикнул он. — Она приходит в
себя! Уже открыла глаза!
Этим возгласом он обманул даже Карин, так как она
автоматически повернулась к Мадлен. Рафферти вышел из ванной и посмотрел в том
же направлении. Гарри осталось только сделать шаг вперед и ударить его рукой в
живот.
Тот хрюкнул и сложился пополам. Годард поймал его за
отвороты куртки, поднял ему голову и нанес второй удар — на этот раз сбоку,
между подбородком и ухом. Рафферти откинулся назад, потерял равновесие и ударился
о тяжелую дверь. В следующее мгновение он был на полу. Одним прыжком Годард
оказался на нем, вдавил ему в живот колено и снова ударил перевязанной рукой —
на этот раз по шее. Стюард был здоровым и крепким парнем, лет сорока с
небольшим, а непреложный закон говорит, что когда тебе уже сорок пять и ты
хочешь одолеть здорового молодца, то сможешь это сделать только в том случае,
если применишь быстроту и ловкость.
Рафферти издавал какие-то нечленораздельные звуки, но Гарри
продолжал его молотить. Над глазом стюарда уже зияла рана, однако он все еще
защищался от ударов. Годард внезапно вскочил, потянул его и перекинул через
себя. Рафферти перевернулся и ударился о металлическую переборку, но все-таки
успел в этот момент сунуть руку в карман и вытащить оттуда пистолет. В то же
мгновение Годард ударил его ногой по запястью и придавил каблуком руку.
Пистолет выпал из руки стюарда. Словно пьяный, он прислонился к переборке и
попытался полезть наверх. По его лицу текла кровь.
Карин с ужасом наблюдала за этой сценой. В закрытом
иллюминаторе мелькнуло лицо, и по палубе послышался топот ног. Годард проверил
обойму. Одна пуля выпала, другая уже сидела в стволе. Он сунул обойму обратно и
снял пистолет с предохранителя. После этого ткнул дулом в зубы Рафферти.
— Что ты ей дал, ублюдок? И сколько?
— Тебя это не касается, ты, дерьмо… — огрызнулся тот, но тут
же понял, что лучше ему не огрызаться.
Годард потянул его вверх за отвороты и стукнул пистолетом по
голове — сперва справа, потом слева.
— Если тебе это нравится, могу продолжать в том же духе, —
прошипел он.
Кто-то постучал в дверь. Гарри опять ткнул дулом в лицо
стюарда.
— Две таблетки, — промычал тот.
— Какие таблетки?
— Не знаю. Он дал их мне, но не сказал, что это такое.
Возможно, кодеин, подумал Годард. Ничего, двойная доза
кодеина не смертельна.
— А где Майер? — злобно спросил он.
— Майер? Умер, теперь его пожирают рыбы, ты, собака… —
Рафферти посмотрел Годарду в лицо и сразу же добавил:
— Ну, где-то там, внизу. Где точно — не знаю.
— Каким образом он должен исчезнуть с корабля и где?
— Впереди нас ждет другой корабль.
— Далеко?
— Не знаю.
— Сколько людей, кроме Линда, замешано в это дело?
— Отто, Спаркс, Карл, Мюллер.
— Кто такой Мюллер?
— Боцман.
В коридоре перед каютой собралось уже несколько человек.
Кто-то ударил в дверь металлическим предметом.
— Кто еще? — потребовал ответа Годард.
— Один человек из машинного отделения — только я не знаю,
кто именно.
— Еще кто-нибудь?
— Больше я не знаю. Думаешь, он мне обо всем рассказывает?
— Все это строится на денежной основе?
— Частично…
Засов на дверях уже разболтался под ударами. Рафферти глянул
в сторону двери — помощь была уже близко.
— А еще на чем? — снова спросил Годард. Стюард плюнул ему в
лицо:
— Слишком много позволяешь себе, ты, жидовская морда!
— Так, понятно! — произнес Гарри. — Значит, ты тоже из этой
банды. — Он вытер лицо и попросил Карин:
— Посмотрите, может, вы найдете патроны. У нас всего одна
обойма. Оставайтесь все время рядом и не позволяйте никому заходить вам за
спину. — Затем сделал Рафферти знак пистолетом:
— Можешь шуметь, сколько хочешь! Мы выходим. — Он открыл
задвижку и распахнул дверь.
Перед дверью стоял Отто со шлангом в руках. Рядом с ним Линд
и Карл с топорищем. Отто хотел поднять шланг, но в тот же момент увидел у
Годарда оружие.
