«Леандр» все еще шел со скоростью двенадцать узлов в час.
Они продолжали держаться за спасательный круг. Вокруг
хлестал дождь, сверкала молния, гремел гром.
— Почему ты считаешь, что они вернутся? — спросила Карин. —
Неужели вернутся, чтобы спасти нас?
— Вряд ли, — ответил Годард. Говорить так было жестоко, но
еще более жестоко было ей лгать. Ведь на корабле командует Линд. Их было по
меньшей мере шестеро, и все шестеро имели оружие. — Возможно, они потеряли
управление над кораблем или изменили курс, чтобы не дать огню проникнуть в
центральную часть судна.
— Найти нас они все равно не смогли бы, — сказала Карин. —
Ведь сейчас на пятьдесят ярдов ничего не увидишь.
— Ты не заметила Рафферти?
— Нет… — Она смахнула с лица воду. — Почему он это сделал? Ведь
Рафферти был его человеком?
— Он был глуп. Позднее Линд все равно с ним расправился бы.
Даже если бы все было в порядке. Такую тайну не доверяют глупцам. Ведь он
проболтался бы обо всем в первом же баре.
Гроза продолжала бушевать, волны становились все больше.
Белая пена затрудняла дыхание.
— Смешно, — сказала она вдруг. — Я даже не знаю, есть ли у
тебя семья.
— Есть брат в Техасе, — ответил он. — А где-то в Европе —
бывшая миссис Годард. Мы связаны только адвокатской фирмой и банковским счетом.
Если курс доллара будет держаться твердо, то она об этом происшествии узнает
только через несколько лет.
— У тебя нет детей?
— Была дочь, она погибла в автомобильной катастрофе.
— Прости меня…
— Это случилось пять месяцев назад. «Почему я обо всем этом
рассказываю? — подумал он. — Может, неизбежный конец развязал мне язык? Или я
просто давно уже ждал преданной слушательницы?» После того как Гарри вышел из
травматологического отделения больницы, он не рассказывал об этом ни одному
человеку. Никому, кроме Сьюзен. Ей он сообщил по телефону, что Джерри умерла,
сказал, что приедет домой через три часа и чтобы к этому времени она покинула
дом.
С тех пор, если его спрашивали, есть ли у него дети, он всегда
отвечал: нет, у него нет детей. Лишь когда напивался, то говорил самому себе:
«Да, у меня была дочь, но я и мачеха ее убили».
Руки Карин на спасательном круге были мягкими и округлыми.
Ему так хотелось прикоснуться к ним. По ее лицу текла вода.
— А у тебя были дети? — спросил он.
— Нет. — И, не зная почему, добавила:
— Было два выкидыша.
— Прости.
— Они были вызваны специально. Мой муж не хотел детей.
— Разве в Сан-Франциско нет никаких пилюль?
— Тогда они только начали появляться. Больше она ничего не
сказала. Место, да и время были неподходящими, чтобы вести разговоры на эту
тему. Ясно было только то, что ни он, ни она не имели близких людей.
— Извини меня за мои слова, но твой муж был все-таки большой
негодяй.
Карин испытующе посмотрела на него, но ничего не сказала. В
какой-то степени все это было понятно, хотя он и сам себя не мог понять.
— Даже не знаю, к чему я все это говорю…
— Ну и ладно. Я тоже не знаю, зачем все говорила…
Как красиво ее лицо, подумал он. Сейчас Гарри с радостью
рассказал бы ей о своей дочери Джерри, но тут внезапно заметил, что по лицу
Карин течет не чистая, а какая-то грязная, словно ржавая, вода. Неужели это с
корабля? Значит, корабль должен быть где-то совсем близко. Он огляделся, но, не
увидел ничего, кроме воды, сливающейся с пеленой дождя.
Тем не менее Годард продолжал всматриваться в туман — ведь
копоть и грязь могли быть принесены с горящего корабля. Вскоре его усилия
увенчались успехом. Нет, это был не корабль. Но ему показалось, что за пеленой
дождя он видит какое-то расплывчатое оранжевое сияние. Гарри повернул Карин , и
показал ей в ту сторону.
Он совершенно не мог сказать, на каком расстоянии от них
находится это сияние, как не мог знать и о том, приближается оно или удаляется.
Оно просто было тут, без формы и размеров, а единственной возможностью
ориентироваться был ветер. Когда же оранжевое сияние стало ярче, сердце его
забилось учащенно и беспокойно.
Спустя несколько минут он заметил пламя и клубы дыма. Потом
из тумана начали вырисовываться контуры корабля. Словно призрак, судно плыло
мимо них.
— Машины не работают, — произнес Годард. — И корабль больше
не погружен так глубоко в воду, как раньше.
Карин поднырнула под круг. Оба положили на него руки и
поплыли в сторону корабля. Сам он вскоре снова исчез, но оранжевое сияние
осталось. Оранжевое сияние — их путеводная звезда. Через какое-то время оно
перестало тускнеть, и Гарри понял, что судно совсем остановилось.
Глава 12
Они должны быть где-то здесь, размышлял Антонио Гутиэрес.
Сейчас он должен увидеть эту красивую блондинку. Ведь она видела, как корабль
остановился и начал разворачиваться, — как и, тогда, когда заметила этого
высокого американца на резиновом плоту. Связь, существовавшая между капитанским
мостиком и машинным отделением, была выше разумения филиппинца, но это его не
тревожило. Он не знал и того обстоятельства, что «Леандр» шел только по инерции
с тех пор, как Линд и другие исчезли с мостика.
Правда, при таком дожде Антонио почти ничего не видел. Но
что было хуже, так это то, что о женщине, казалось, никто не беспокоился.
Третий помощник продолжал лежать в рубке, а этажом ниже люди бегали по палубе,
тащили шланги, что-то кричали друг другу, пытаясь загасить пламя, направляя на
него струи воды, Один раз Антонио попытался ретироваться с мостика — ведь если
они обнаружат его в таком месте, где он не должен находиться, пощады ему не
будет. Однако сразу же понял, что ему не спуститься по трапу незамеченным —
около него стояли люди с оружием. Поэтому Гутиэрес остался там, где был.
Разумеется, он был мокрым насквозь, но теперь это не имело никакого значения.
Сейчас филиппинец был единственным человеком, который мог следить за водной
поверхностью, и он не переставая это делал.
Антонио даже подошел к перилам и встал между двумя
спасательными лодками. Потом опять посмотрел на воду. Правда, ничего не увидел,
но тем не менее обратил внимание, что корабль практически не двигается.
Гутиэрес внимательно осмотрел всю водную поверхность, которая была доступна его
взгляду. Ничего. Тогда он перешел на другую сторону и снова начал всматриваться
в воду. Тоже ничего. Филиппинец вернулся к рубке и заглянул туда. Третий
помощник пришел в себя и пытался подняться на ноги. Однако был еще слишком слаб
и все время держался за голову. По его лицу по-прежнему текла тонкая струйка
крови.
