– Продолжить движение.
Нина тихонько ахает и зажимает себе рот.
Шагов через двести детектор начинает дуровать. То у него аномалия впереди по курсу, то нет аномалии, то целых две аномалии. Что, мать твою, за техника!
– Терех, детектор.
– Не могу сообщить причину, однако у меня детектор будто взбесился…
– Не только у вас. Всем! Стой. Тощий, дай мне свой фонарь.
Так, с двумя фонарями, я отправился вперед, внимательно осматривая стены, рельсы и свод. Ничего подозрительного. А на экране детектора продолжаются неистовые пляски: то одно, то другое. Вот и пойми.
Лужа между рельсами. Аномалия «мокрый асфальт»? Нет. Просто капает сверху. Ну да перестрахуемся…
Гайка полетела в воду, шлепнулась, подняв брызги… ничего. В норме. Лужа как лужа.
А вот стена слева… Осторожненько… Да, аномалия тут есть. Очень даже есть. И аномалия серьезная. Потому что бетон иссечен и издырявлен, потому что левый рельс также весь покрыт раковинами, язвами, сквозными отверстиями. На результат перестрелки совсем не похоже. Уж я бы узнал дырки, какие получаются от пуль и от дроби. Навидался.
«Рой»! Тот же самый «Рой»! Именно.
Детектор отлично распознал такую же на «Юго-Западной», но здесь почему-то не распознает. Хуже того, я ее не могу найти. Выглядит она как мутноватая линза, плавающая в воздухе на высоте человеческого роста или малость пониже – на высоте человеческого этого самого. Всё, что находится за нею, «плывет», а по краям линзы собирается в круги. Но сколько я ни шарю фонариками, никаких искажений не видать. Так. Оп-ля…
Искажением такое, конечно, не назовешь. Еще одно мертвое тело, притом жутко изуродованное аномалией.
Если нарваться на «Рой», он выстреливает в чужака потоком огненных «ос». Не живые там осы, конечно, живые осы не способны пробить борт бронетранспортера или сделать решето из вашей груди. Сделав залп, «Рой» надолго разряжается. На сутки примерно. И, кстати, именно под ним водится артефакт «мультик».
Нет сейчас никакого артефакта. Вместо него лежит несчастный мужик с издырявленным черепом, горлом, левым плечом. Видно, кто-то «умный» использовал проверенный сталкерский трюк. Привел живую отмычку, показал на артефакт и сказал что-нибудь наподобие: «О, смотри-ка, вроде, там лежит какая-то хабаринка. Глянь!» А когда тот разрядил собой аномалию, трюкач спокойно забрал себе «мультик», присвоил оружие и рюкзак отмычки. «Умников» могло быть и двое. Один сейчас в дрезине лежит.
О, вон еще какие-то тряпки. И еще… пятно от крови. Урожайное место. Трупы предыдущих отмычек отсюда убирали, чтобы не пугать следующих. Но без особого старания.
Аномалия нам сейчас не угрожает – разряжена, потому и детектор никак не пропрет, с чем столкнулся. На обратном пути, наверное, будет угрожать, но мы ее обойдем аккуратненько, она, судя по отметкам на стенах, висит не над рельсами, а сбоку. Очень хорошо. Люди, которые сюда вернутся за новым артефактом, гораздо опаснее. А когда артефакт созреет, это я…
Хреновина.
– Что там, Тим? – осведомляется Терех.
Не надо торопиться. Те, кто в Зоне торопятся, те… ну вон он – один из тех.
– Стойте, не двигайтесь.
Почему «осы» искалечили стену и рельсы только с одной стороны? И только в очень узком секторе? Им что, четко с одной стороны подводили отмычек под «обстрел»? Почему?
А потому. Где могут подвести, там и подводят. С другой стороны, стало быть, не подводят. Значит, какое-то имеется препятствие.
Детектор?
Отсюда, с переплюйного расстояния, детектор уже не врет, будто путь чист, аномалий нет. Вот только никак сам с собой не согласится в их числе. Одна или две?
Худо. Если две, то вторая невидима. И, возможно, мне не известна. Если не известна, будем считать, проход закрыт и надо возвращаться на «Юго-Западную». В темноте пытаться преодолеть незнакомую аномалию, притом имея на копейку пространства для обходного маневра, – идиотизм. Дятел именно так и гробанулся в подвале завода «Юпитер» на старой Зоне.
Но… если знакома?
Что у нас там из невидимого? На психику давление не ощущается. Эмоции, вроде, в порядке. Ну? «Хлопушка»? «Комариная плешь»?
Попробуем. Они-то как раз засекаются без проблем. Просто немного терпения, и…
Первая гайка полетела в то место, где, насколько мог понять, должен был висеть неразряженный «Рой». Она ударилась об стену и упала там, где и должна была упасть. Ничто при этом не рвануло.
Вторую я отправил по центру туннеля. Над рельсами. А-ах! Да она пол пробила, кажется. Простая-то гайка. Здравствуй, «комариная плешь», здравствуй, старая знакомая. Беда с тобой, знаешь ли, – ты не разряжаешься. Можно сколько угодно кормить тебя отмычками, ты будешь их с хрустом плющить, но не насытишься и не выключишься.
Ну, попробуем тебя оконтурить.
Третья гайка правее. Бам-м! Ударила сверху в рельс и… ушла немного в сторону. Очхорошо. Попробуем сюда и двигаться.
Четвертая гайка – дальше. Пятая – ближе. Шестая – почти у самой стены. Седьмая – на копеечку ближе к рельсу.
Есть проход. Но только очень осторожно. Прижимаясь к стене спинами. Сняв вещмешки и автоматы, – между ног придется их волочь. Сделав глубокий вдох, задержав дыхание…
Именно так я и провел группу. Все-таки провел.
А потом спокойно, как на параде, мы промаршировали до «Проспекта Вернадского».
Оцените, ребята, не полное я дерьмо. Чего-то да стоит парень из старой Зоны по прозвищу Тим.
Станцию мы прошли спокойно. На детекторах – ноль угрозы.
Постояли на выходе из тоннеля. Прислушались. Где-то вода журчит, но это нормально – сколько месяцев тут все стоит без пригляда и без ремонта. Принюхались. Гниль, плесень, сырость… Трупный запах слишком сильный. Откуда?
Осветили фонарями платформу.
Те же квадратные столбы, что и на «Юго-Западной». Та же плитка на стенах, только что двух цветов, а не одного. В свете фонарей не видно, какие именно цвета. Машинально я попытался вспомнить – какие цвета у нас на «Проспекте Вернадского», станции метро моего родного города? Хрен его знает, не помню. У нас метро размером с небольшое европейское государство, всего не упомнишь…
Ровно на середине – груда мертвых тел. Пять или шесть громадных туш, бычьих каких-то по строению корпуса, но передвигающихся явно на двух тяжелых тумбообразных задних ногах… лапах… или все-таки ногах? У охранницы из моей больницы ножки были ну тютелька в тютельку… И руки есть, с тремя толстыми пальцами каждая. Головы получеловеческие-полубычьи, с огромными тяжелыми выпуклыми лбами и мощными подбородками. Туловища обросли жестким черным волосом, на спине он вьется колечками.
Нину вытошнило на рельсы. То ли от вида, то ли от запаха разлагающихся мутантов, то ли просто таблеток меньше жрать надо.
