Главное, доковылять до "шестерки", а там видно будет... Замочить Кота с первого раза не удалось. Ничего, в другой раз все получится. Резак, опираясь на штабель кирпича, с трудом поднялся на ноги. И в этот момент кто-то, налетев на него, ногой выбил ствол из его руки и тяжелым правым хуком завалил на битый кирпич. Резак снова почувствовал затылком землю. В следующую секунду чей-то каблук вдавил ему переносицу в самую середину черепа. Не удержавшись, он закричал от боли. Синее небо сначала сделалось грозовым, а потом и вовсе исчезло во мраке...
* * *
Костян склонившись над Димоном, перевернул его на спину. Ошпаренный был еще жив, он открыл рот, быстро наполнившийся густой темно-розовой слюной, попытался сплюнуть, но зашелся кашлем. Он смотрел на Кота снизу вверх, хотел сказать, что теперь они квиты, и не мог, потому что у него внутри свилась и шипит огромная кобра. Своим упругим телом она перекрыла кислород, но не остановилась на этом, а наоборот, начала расти, заполняя собой все пространство внутри грудной клетки. Димон попытался перевернуться на бок, но ничего не получилось. Дышать стало нечем, сердце сдавила чья-то невидимая рука... Димон дернулся, зрачки его закатились под лоб. В эту секунду у него в кармане снова зазвонил мобильник.
* * *
Резак разлепил веки, стараясь сообразить, что делать дальше и почему так болит нога. Откуда-то издалека доносился шум улицы, солнце спряталось в прозрачном облаке. Кот наклонился над ним, наступив ему каблуком на коленную чашечку. Резак сообразил, что случилось худшее из того, что могло произойти. Видимо, Кот услышав крики Димона, вернулся. Теперь шансов выбраться живым из этой переделки совсем немного. Остается надеяться на счастливый случай и самого себя.
Резак сунул за пазуху руку. Прикрепленная тонким шнурком к подкладке пиджака заточка грела душу. Остается всадить ее по самую рукоятку в ногу Кота. Трехгранное лезвие разорвет икроножную мышцу или проткнет плюсневые кости. Тогда шансы уравняются. А там уж как бог пошлет. Плохо, что кровь заливает глаза: Резак почти ничего не видел. Лишь абрис темной фигуры, нависший над ним, как грозовая туча. Он не видел пистолета с глушителем в руке Кота, не видел, что ствол направлен ему между глаз.
– Ну что, водила грешный, где твоя тачка? – услышал он насмешливый голос. – Ты никак заблудился?
Резак кончиками пальцев уже нащупал шероховатую рукоять своего оружия. Оставалось вырвать заточку из-под полы пиджака и ударить. Один раз, но очень точно. И, если повезет, Кот, взвыв от боли, повалится на землю... Резак не успел до конца сформулировать задачу. Кот наступил наборным каблуком, твердым, как камень, на ладонь левой руки. И еще раз надавил, на этот раз изо всех сил и всем телом. Раздался сухой треск сломанной кости, Резак взвыл от боли и выпустил заточку.
– Поставим вопрос по-другому: привет от кума не хочешь передать?
Кот не убирал ногу, давил каблуком еще сильнее. Резак попытался пошевелиться, выдернуть руку, но только хуже сделал. Боль стала просто невыносимой, у него потемнело в глазах. Он на секунду потерял сознание и пришел в себя, потому что Кот нанес еще один топчущий удар каблуком в живот.
– От кума? Я тебя спрашиваю...
Голос доносился откуда-то издалека, словно с самого неба. Если бы Резак мог посмотреть на своего противника, он наверняка бы содрогнулся от страха, увидев перекошенное от ярости лицо Кота. Но кровь по-прежнему заливала глаза, Резак корчился в пыли, хрипел, стараясь непослушными руками защитить живот. Еще один удар пришелся в грудь, под пятое ребро, где билось сердце.
Все жертвы Резака, все, кого он загубил с легким сердцем и без малейших угрызений совести, выстроились в одну бесконечную очередь, пронесшуюся, как старая кинолента, у него перед глазами. Он понял, что пришел его черед, и закричал, что было сил:
– От кума, от него...
Кот отступил на шаг. Дважды опустил ствол и дважды нажал на спусковой крючок. Одна пуля вошла Резаку в лоб, вторая под левый глаз.
* * *
Паук прождал своего напарника более часа и, устав волноваться, тронул машину, свернув в тот же переулок, куда зарулил Димон. Джипа поблизости не видно. На малой скорости Паук проехал булочную, пару жилых домов, тормознул напротив строительного забора, где собралась группа зевак человек из десяти. Какие-то бабы с сумками, четверо мужиков, подросток с ранцем и сержант милиции. Люди о чем-то негромко переговаривались и все кивали на забор и брели дальше по своим делам. Взамен ушедших появлялись новые зеваки.
Паук, не рискнув выйти из машины, опустил боковое стекло и стал прислушиваться к разговорам. Целых фраз он не услышал, до него долетали отдельные фразы, чаще других повторялись слова "убили" и "шарахнули". Но кого именно убили, а кого шарахнули, выяснить, сидя в машине, не было никакой возможности. Какая-то тетка громко сказала: "Он был рядом и все видел". Стала рассказывать дальше, но Паук не услышал предложения, мимо проехал грузовик, а за ним сразу несколько легковушек. Так кто же видел и что видел? Хрен поймешь.
Мент, надвинув на глаза козырек фуражки, угрюмо смотрел на людей, но в разговор не вступал и на вопросы не отвечал. Видно, его задача – никого не пускать на территорию стройки через дыру в заборе до тех пор, пока там работают судмедэксперты, опера и представитель прокуратуры.
Ясно, с Резаком что-то случилось. Но что могло произойти? Мысль о том, что именно его напарника замочили на этой чертовой стройке, не укладывалась в голове. Этого просто не может быть. Резак слишком опытный человек, он был вооружен и готов к схватке. И вдруг все перевернулось с ног на голову, он превратился в жертву. Не может быть. Отчаявшись узнать правду, Паук объехал квартал переулками, подкатил к стройке с другой стороны, поставил машину на противоположной стороне от распахнутых настежь ворот. Он наблюдал за стройкой битый час.
Зевак возле ворот не оказалось, только ментовская машина с синей полосой на кузове и микроавтобус со стеклами, занавешенными шторками. Два офицера милиции в форме и один хмырь в штатском топтались на пыльной обочине. За это время с территории стройки выехала казенная "Волга" с синим номером ГУВД, еще пара легковушек и машина "Скорой помощи". Паук понял, что ловить здесь больше нечего.
Он долго колесил по Москве, проверяя, не увязался ли за ним хвост. И направился к съемной квартире, когда твердо убедился, что его никто не пасет. В расстроенных чувствах Паук долго болтался по пустой квартире, ожидая телефонного звонка. Уговор оставался прежний: случается непредвиденная ситуация, Резак звонит и произносит общую нейтральную фразу, например, "извините, я не туда попал". Это значит, что возникли осложнения, и контакты между напарниками временно прерываются. Но телефон молчал.
Около десяти вечера Паук раскрыл городской справочник и с тяжелым сердцем начал обзвон судебных моргов. Только через час он сумел дозвониться в Лефортовский судебный морг и, представившись человеком, разыскивающим пропавшего брата, переговорил с дежурным врачом. Все оказалось хуже, чем можно было предположить. Действительно, в судебный морг доставлен Николай Самуилович Шалевич, прописан в Брянске на улице строителей. Вероятно, он стал жертвой бандитов. Сначала его отделали тем, что под руку подвернулось. А бандитам подвернулся под руку кирпич. Но Николай Самуилович, оглушенный ударами, продолжал оказывать сопротивление, чем вывел преступников из себя.
