— Именно это, — кивнул Колчин. — Как вы догадались?
Антипов улыбнулся, довольный собственной проницательностью.
— На сей раз с помощником бандитам повезло. Если бы в деле участвовали лишь одни чечены, парням из ФСБ было бы легче и проще работать. Эти головорезы особой фантазией не отличаются. Все, на что они способны, — это взорвать на многолюдном рынке машину со взрывчаткой, бросить в толпу бомбу, начиненную гвоздями, просверлить дырку в газопроводе и поставить рядом с отверстием горящую свечку. Это их почерк, фирменный стиль.
Антипов шумно отхлебнул кофе из стакана, вытер губы платком и выдержал долгую паузу, перед тем как продолжить беседу.
— Сегодня наше начальство санкционировало начало операции «Людоед», — наконец произнес он.
— «Людоед»? — переспросил Колчин. — Почему операции присвоили это диковатое название?
— Ну, тут как раз все просто, — улыбнулся Антипов. — Послушай: Людович Евгений Дмитриевич. Сокращенно что получается? Ну, людо-е-д. Но есть и другой смысл. Этот Людович в сто, в тысячу раз хуже людоеда. И опаснее. Если он действительно замышляет то, в чем мы его подозреваем. С деталями акции тебя познакомит подполковник Беляев. Я объясню лишь общую канву.
Колчину предстояло спуститься в подвал, в секретную часть, где его ждет помощник Антипова подполковник Беляев. Колчин получит документы на имя некоего Мартина Гудеца, гражданина Чехии, и подробный инструктаж о предстоящей операции.
Согласно легенде, пан Гудец находился в России по делам своего бизнеса. А занимается он производством и разливом фруктовой воды и натуральных соков, точнее, возглавляет коммерческий отдел фирмы «Март». Это подставная контора Службы внешней разведки имеет свои представительства в нескольких европейских странах и, главное, и вправду выпускает настоящие прохладительные напитки. Настоящий пан Гудец — тоже реальный человек, одного возраста с Колчиным. Есть даже некоторое внешнее сходство.
Полгода назад Гудец эмигрировал из Чехии в Канаду, где живут его близкие родственники. Короче говоря, если польские контрразведчики захотят проверить Колчина, пусть проверяют. Неприятностей не будет, потому что прикрытие очень надежное.
Фирма «Март» намеревается открыть свое торговое представительство не только в России, где якобы побывал пан Гудец, но и в Польше. Кроме того, Колчин хорошо владеет чешским языком, что поможет ему вжиться в образ местного коммерсанта. Однако он прилетит в Варшаву не прямиком из Москвы, а через Бухарест, так безопаснее.
На день раньше Колчина, то есть уже завтра, в Варшаву прибудет Павел Иванович Буряк, он же Гюнтер Шредер. Шпион-гастролер, он содержит в Гамбурге свое фотоагентство и продает порнографические снимки в мужские журналы. Колчину будет помогать еще один человек, наш агент из поляков, — некто Густав Маховский. Ему пятьдесят лет, из них двадцать он на оперативной работе. Репутация высокая. Явки, места встреч и тайных операций, адрес конспиративной квартиры Колчин узнает от Беляева. Буряка назначили куратором операции, уже есть приказ. Привлекать много людей не имеет смысла, они должны управиться втроем, потому что дело довольно простое.
Колчину и его группе предстоит выкрасть Евгения Людовича, доставить его на конспиративную квартиру и переждать ночь. Ранним утром по этому адресу придет посольская машина, микроавтобус с затемненными стеклами. Собственно, на этом миссия Колчина будет завершена. Людовича усыпят, и два наших дипломата в багажнике автобуса переправят этого шизофреника через польскую границу в Калининградскую область, а затем — в Москву.
Главное пожелание руководства: операция «Людоед» должна пройти тихо, без стрельбы, без крови. Людовича охраняет парочка кавказцев. Как лучше нейтрализовать этих людей, Колчин решит сам, на месте. Обстановка в Европе сейчас не самая благоприятная, чтобы проводить там специальные операции, но иного пути нет. В заключение беседы Антипов озвучил мысли, сто раз передуманные Колчиным.
— Мы не можем пойти по официальному пути, — сказал генерал. — Не можем достать Людовича и Зураба Лагадзе через Интерпол. У нас нет документов, свидетельствующих о сотрудничестве Людовича с экстремистами, нет доказательств, нет даже более или менее убедительной оперативной информации. Все строится лишь на догадках и умозаключениях, которые к делу не подошьешь.
— Когда вылетать? — спросил Колчин.
— Завтра вечером, — ответил Антипов.
Глава вторая
Чувашия, Чебоксары. 8 августа
Всю ночь и добрую часть дня Стерн провел в дороге. На своей подержанной «Газели» он отмахал более семисот километров и к утру чувствовал себя так, будто прошел это расстояние пешком.
Дважды останавливался сам, чтобы перекусить в придорожной забегаловке и сделать очередную инъекцию героина Трещалову, спавшему на матрасе в грузовом отсеке машины. Дважды «Газель» тормозили сотрудники дорожной инспекции. Первый раз все обошлось, милиционер придрался к тому, что водитель якобы превысил скорость. После недолгих объяснений получил пару мятых купюр и, не заглянув в водительские права, растворился в темноте слякотной ночи.
Второй раз Стерна остановили неподалеку от административной границы Чувашии, в полутора часах езды от Чебоксар.
Молодой инспектор долго разглядывал документы, спрашивал, куда он держит путь. Наконец приказал открыть грузовое отделение. «Я сейчас, ключи только достану». Стерн полез в кабину, нагнулся, вытащил из-под пассажирского кресла пистолет, сунул его под ремень, на одну пуговицу застегнул пиджак. Выбрался из кабины, вытер тряпкой грязные руки.
«У меня там приятель спит», — стал объяснять Стерн и в сопровождении лейтенанта прошел вдоль кузова «Газели», остановился, воткнул ключ в замок. «Вчера он немного перебрал, день рождения жены отмечал... — Стерн говорил и возился с замком. — Я и решил: пусть в грузовом отсеке поспит, чем будет всю дорогу мне на мозги давить». — «Разумно», — мрачно кивнул инспектор. Он был недоволен тем, что водитель слишком долго копается с замком.
Наконец Стерн распахнул дверцы, отступил назад, сунул под пиджак правую руку. Милиционер увидел аккуратную отделку грузового отсека: стенки, обитые вагонкой, светильник под потолком. Слева две большие сумки из темной синтетической ткани, из сумок торчат какие-то тряпки, рядом мешок с картошкой, маскировавший оружие.
У противоположной стенки, растянувшись во весь рост на грязном вонючем матрасе, сладко спал Трещалов. Услышав какие-то звуки, он отвернулся от света, с головой накрылся ватным одеялом и громко засопел. В нос инспектора ударил запах водки, которую перед отъездом из Малаховки Стерн предусмотрительно разлил по полу.
Инспектор отступил от машины и выразительно поморщился.
Стерн запер дверцы, сел в кабину и помахал милиционеру рукой.
В пяти километрах от Чебоксар он остановил фургон, залез в грузовой отсек. Сделал Трещалову еще две внутривенные инъекции и продолжил путь.
