— Покажите мне грязь! — потребовал балагур Чарльз. — Покажите, и я обмажу ею постфеминизм!
— Мы говорили о проблемах Гая, — напомнил Воан, обмахиваясь белой бейсболкой. — Они тебе неинтересны?
— Еще как интересны! — запротестовал коротышка. — А вульгарщину не нахожу ни интересной, ни поучительной.
— Вот такая ситуация, — после небольшой паузы Проговорил я. — Натали требует каким-то чудом примирить Террориста и Бена. Боюсь, без чуда тут не обойтись… У кого-нибудь есть предложения?
Молчание… Над безмятежными лужайками пронесся колокольный звон: в деревенской церкви венчались какие-то идиоты. В саду у соседей, барахтаясь в “лягушатнике”, истошно визжали дети.
— Флисс, Флисс, милая! — закричал Воан. — Ты, случайно, про нас не забыла?
— Что, предложений нет? — спросил я. — Бросаете на произвол судьбы? Ну, спасибо! Между прочим, я по вашей милости в такое положение попал!
— По нашей милости? — удивленно переспросил Гордон.
— Это же вы посоветовали рассказать Натали правду. Причем единодушно, черт побери! Если бы не вы, все было бы в порядке!
— М-м-м, — задумчиво прогудел книголюб Воан, — эмоции сегодня бьют через край. Из-за жары, наверное.
— У меня есть идея, — неожиданно заявил Гордон.
— Какая?
— Почему бы твоему брату и тому другому парню в конце месяца не поехать с нами в Девон?
— А что, это мысль! — задумчиво проговорил хозяин сада.
— Наверное, им места не хватит, — предположил я.
— Должно хватить, — возразил Воан, — домик рассчитан на восьмерых.
— Единственная проблема в том, что мне их туда не вытащить. Бен ненавидит Ланкастера и ни за что не согласится провести с ним выходные.
— Наври что-нибудь! — предложил Гордон.
— Правильно, — кивнул Чарльз, — привози брата в Девон, а про Террориста можно не рассказывать. Устроишь маленький сюрприз.
— Возражаю! — надулся Малькольм. — По-моему, идея ужасная.
— Почему?
— Приглашая посторонних, мы рискуем нарушить традиции нашей группы. Например, как насчет строгой конфиденциальности? Разве можно ожидать, что гости станут соблюдать определенную секретность или хотя бы осознают ее необходимость?
— Но, Мал, — возразил Воан, — за все время знакомства я не услышал о тебя ничего, что нельзя было бы повторить за пределами клуба.
— Надеюсь, — коротышка предостерегающе поднял палец, — это не означает, что ты злоупотребил моим доверием!
— Нет, конечно, нет! Я просто имел в виду… ну… Боже, что же я хотел сказать?
— Что никому ничего не рассказывал, потому что рассказывать нечего. Мал, кому интересны твои проблемы?
— Спасибо, Чарльз! — отозвался Малькольм. — Спасибо тебе огромное!
— В любом случае, — дипломатично вмешался Гордон, — на пару дней можно стать чуть осторожнее и держать личные проблемы при себе. По-моему, не слишком сложно! Мы же будем помогать Гаю, его брату и этому, как его, Артиллеристу!
— Террористу! — поправил я.
— Да ладно тебе, Мал! — воскликнул Воан. — Ради Гая-то можно постараться? К тому же чем больше народу будет в домике, тем дешевле он каждому из нас обойдется.
— Если мне не изменяет память, мы не за дешевизной гнались! — заявил Малькольм. — Хотелось почувствовать себя ищущими духовного очищения пилигримами, а не провинциалами, которые норовят и на курорт выбраться, и лишнего не заплатить… А я такие надежды — на эту поездку возлагал!
Он замолчал, явно ожидая от Чарльза насмешки вроде “Надежда умирает последней”, но, как ни странно, не дождался. Удивленный, Малькольм набрал в грудь побольше воздуха и продолжил:
— Совершенно искренне считаю, что клуб спас мне жизнь, когда я расходился с подругой.
— Разрыв получился долгим и болезненным, — напомнил Гордон.
— Да, точно подмечено, спасибо! — кивнул коротышка, не понимая, что над ним издеваются. — За два года я научился вам доверять, а чужаки, боюсь, все испортят.
С громким жужжанием к нему подлетела оса, и Малькольм молотил воздух руками, пока несчастное насекомое, почувствовав его запах, не предпочло убраться подобру-поздорову.
— Мал, твоя позиция ясна, — робко начал я, когда он успокоился, — но, может, все же попробуем? Ради меня?
В ответ на унылый взгляд приятеля я послал одну из самых обворожительных улыбок.
— Ну ладно, — нехотя согласился он, — только ради Гая и при условии: вы все признаете, что я несчастен.
Члены клуба охотно приняли предложение, официально засвидетельствовав несчастье Малькольма. Тут из дома вышла жена Воана с подносом в руках. На подносе бокалы, бисквитный рулет и большой кувшин с холодным лимонадом домашнего приготовления.
— Слава богу! — радостно захлопал в ладоши книголюб. — Давно пора!
Все остальные поморщились: давно пора пить лимонад — или по домам расходиться? Воану следует аккуратнее выбирать слова!
Схватив кувшин, Флисс вылила его содержимое мужу наголову.
— Вот именно! — прошипела она. — Тебе давно пора вырасти! Да и остальным тоже! — Швырнув поднос на траву, она рванула к двери. Падая, рулет задел Гордона по голове.
— Черт! — выругался он, потирая макушку. — Ты что, совсем жену распустил?!
Воан утирал с подбородка капли лимонада.
— Суди сам, — несчастным голосом произнес он, — на что, по-твоему, это похоже?
Террорист страшно обрадовался приглашению.
— Все так славно получается, просто тип-топ! Жена уезжает на фитнес-конвенцию, детей закину родителям, а сам смотаюсь с тобой на море, развратник эдакий!
У Бена было куда меньше энтузиазма. Его угнетало, что выходные придется провести в “компании извращенцев”. Извращенцами он стал считать нас, узнав, что мы иногда держимся за руки. Стоило обмолвиться, мол, просто хочу побыть с ним, чтобы сломать барьеры, воздвигнутые временем, родителями и нашим собственным невежеством, как брат тут же смягчился.
— Ладно, договоримся так: я поеду только ради тебя. Но если кто-нибудь станет гладить меня по яйцам!..
— Конечно, Бен, конечно!
Выехали мы в полдень последней пятницы июля на разбитом “мерседесе” Бена. Снятый Воаном дом притаился у скалистой бухты недалеко от деревеньки Ком-Мартин в Северном Девоншире. Большой, довольно ветхий, он выходил в запущенный сад. Узенькая, убегающая от калитки тропка была единственным способом добраться до каменистого пляжа.
Когда мы приехали, Малькольм, Чарльз и Воан сидели в саду и жарили на барбекю сосиски и гамбургеры. Увидев моих друзей, Бен тут же скорчил рожу, с какой обычно встречают агитаторов от консервативной партии и Свидетелей Иеговы.
