— Да, — односложно ответил Норманн и, словно устыдившись, добавил: — В юности частенько с друзьями ездил на Старый канал.
— Садись в ладью, — снова предложила женщина, — Лунд ушел с дружиной на север.
— Охренеть! — расстроенно воскликнул князь. — Шведы решили воевать Андожское и Карголомское княжества?
— Как раз наоборот, — вступился Шушун, — князья с поклоном приезжали, помощи просили. Под Каргополем черемисы большой ватагой собрались.
— Чего это они на Романа Каргопольского насели?
— Осень, купцы возвращаются с Югры, сейчас на волоках столпотворение, — пояснил воевода корабелов.
Конец октября, в Карских воротах и на Югорском шаре появился молодой лед, еще две-три недели, и закроется Онежская губа. Сейчас время спешного возвращения караванов, чем и пользуются шайки черемисов и вотяков. Они собираются каждую осень и кружат у торговых путей в надежде разжиться добычей. Борис Андомский и Роман Каргопольский не могли нарадоваться появлению новой крепости, да еще с гарнизоном в три сотни опытных воинов. Кстати, князь Глеб Каргопольский отличился на Куликовом поле, за что был особо отмечен в русских летописях. Бродячие шайки далеко не новость на торговых путях Русского Севера. Черемисы с вотяками паслись вдоль Северной Двины, каждую весну собирались под стенами Вянгинской пристани и круглогодично досаждали соляным караванам. Самое поганое заключалось в невозможности проведения ответной карательной акции, лесной народ до сих пор жил родовыми общинами. Пока найдешь в лесной глуши очередную деревушку, там уже весь народ по норам запрячется. Зато сейчас имелся шанс накостылять разбойникам, они пришли на чужие земли, им негде спрятаться или укрыться.
Плотины у нижнего бьефа начинались от берега обычным ряжевым заграждением и находились несколько ниже скрытого водой каменистого порога. Знакомое место, именно здесь Норманн наблюдал с обрыва за бичеванием возвращающегося из Персии флота. Сейчас при закрытых воротах вода протекала поверх заграждения и падала вниз небольшим полутораметровым водопадом. Для увеличения проходной осадки плотину наращивали дополнительными брусьями, а сам проход не представлял особой сложности. Суда собирались у бьефа, затем открывали водопропускные затворы, и через полчасика с двух сторон выравнивались уровни. Вот и все, далее открывали обычные деревянные ворота, и купеческий караван продолжал свое плавание. Просто, дешево и надежно. В то же время на широких и полноводных реках подобные запруды, раньше их называли поставы, неосуществимы. Там приходится обходить пороги по обводным каналам. Строительство и последующая модернизация Волго-Балтийской судоходной системы напрямую связана с русской экспансией в Персию. Сам канал отметили в Париже золотой медалью как самое лучшее в мире и изящное в инженерном смысле гидротехническое сооружение.
Князь Василий Белосельский прислал за Софьей Андреевной два шнека
[43]
с полутора дюжинами воинов из личной дружины. Завершив испытания судового хода у нижнего бьефа, женщина, не прощаясь, отправилась на реку Молога. Норманн никуда не спешил, дождавшись первого торгового каравана, он подарил купцу серебряный рубль, после чего с небольшой охраной поскакал в Белозерск. По обычаям этого времени после помолвки будущую жену не увидеть до момента венчания, а жаль. Во время предыдущего визита княжна его не интересовала, и образ худощавой девушки стерся из памяти. Сейчас, накануне свадьбы, было бы неплохо познакомиться поближе, хотя, увы, нельзя, несмотря на то что Анастасия Романовна явно вертелась поблизости. Она подглядывала за будущим мужем через щелочку двери или, набросив на голову платок служанки, сидела у окна во время ежедневных тренировок.
С трудом выдержав обязательную для гостя неделю, Норманн отправился знакомиться с имениями французских шевалье. Выехав за ворота, дружина, не стесняясь, принялась обсуждать царящий в Белозерске беспорядок. Князь Роман Михайлович с сыном Федором Романовичем с утра бражничали в тереме. Княжеские дела легли на плечи Ефросинии Давыдовны, которой и без этого хватало забот с хозяйством. Женская логика всегда противится расходам, тем более на ненужные забавы мужчин. Как следствие великокняжеский двор остался практически без дружины. В Белозерске тишь да благодать, зато за стены города не выйти без надежной охраны. Шайки вотяков и черемисов разгуливали по княжеству, словно по собственному дому. Удельные князья и купцы вообще игнорировали великокняжескую власть, в результате сборы в казну из года в год неумолимо падали. И это в одном из самых богатых княжеств Руси!
Странная в этом году осень, конец октября, а погода по-прежнему летняя, редкие дожди не прибивали даже придорожную пыль. Третий день пути по практически не заселенной территории привел в имение де Оньяна. Француз уже обустроился, собрал дубовый терем и разделил полон на два селения, которые поставил на берегах озер. Крестьяне уже подняли целину и, пользуясь погожими деньками, прорыли осушительные каналы. Более того, не спеша начали засыпать болото песком. Молодцы! Пройдут годы, и потомки получат плодородный чернозем. Норманн не стал отвлекать де Оньяна от приятных хозяйственных забот, лишь пригласил в гости на Рождество. Французы приятно порадовали, на обратной дороге к Лунду разговор то и дело возвращался к грамотному освоению уделов. С одной стороны, понятно — шевалье привыкли бережно относиться к любому клочку земли. Они сразу пресекли хуторские нравы, заставили привезенный из Швеции полон взяться за работу сообща. В результате быстро собрали дома, а затем подняли целину. На полпути до крепости на реке Шексна встретили большой обоз под охраной сотника Терна.
— Доброго здравия, князь! — поздоровался швед. — Мы вот, это, пленных черемисов к франкам везем.
— Почему у себя не оставили? — поинтересовался Норманн.
— На кой они нам, — отмахнулся сотник. — Мы с озера Веттерн три сотни семей привезли!
— Не мало ли? Под Лундом триста воинов, тяжеловато крестьянам, на каждый двор по дружиннику приходится.
— Мы при деньгах, по весне исполнили твой наказ, серебро в Иори взяли. Все карфи возвращались с перегрузом, обратно шли с опаской, боялись утопить, — похвастался швед.
— Молодцы! — похвалил Норманн. — Весной серебро взяли, осенью пленных.
— С этими просто! — Сотник махнул рукой в сторону телег. — Они малыми шайками в лесах сидели, охотников на отдыхе изображали. И мы на обман пошли, мирно подойдем — и вяжем прям у костра.
— Вы часом княжьих людей не похватали?
— Нет, все по правде, пленных сначала в Каргополь свезли и на торгу показали. Люди сразу разбойников признали, — отчитался швед.
Норманн медленно проехал вдоль вереницы телег с крепкими мужчинами в качестве пассажиров. Ни одного понурого или злобного взгляда, впрочем, радости на лицах тоже не замечалось. Еще одна деталь заставила задуматься о нравах этого времени — пленники не были связаны. Почему? Их увезли от места поимки не далее трехсот километров, это для крепкого мужчины не более шести дней пути. Опасались клыков лесных хищников? Или сейчас упрощенный взгляд на жизнь, типа: «от добра добра не ищут». Вероятнее всего, последнее, при сытой жизни никто не пойдет разбойничать.
