Тоби оттолкнул ее:
– Не лезь, куда не просят, Фло. Тем более что и дело-то секундное.
Они стояли друг против друга, сцепившись взглядами. Стояли и ждали. Не больше минуты – нескончаемо долгой минуты. Каждый хотел, чтобы первым сделал движение его визави. Кто хоть немного разбирается в борьбе, знает, что, сделав движение первым, ты даешь преимущество своему противнику. Джон знал это, и Тоби знал это. Но Тоби был нетерпелив, что, впрочем, неудивительно, ведь юности всегда свойственно нетерпение. И он не выдержал и дернулся. Совсем чуть-чуть. И, опустив плечо, на шаг продвинулся вперед.
Совсем чуть-чуть. Но Джону этого хватило с лихвой. Он посмотрел на челюсть Тоби и весь напрягся, готовясь нанести удар и представляя мысленно, как пересчитает наглому мальчишке все зубы.
И тут Джон почувствовал легкое дуновение ветерка. Его кулак, словно наткнувшись на невидимую стену, замер в воздухе.
Дверь закусочной открылась. На пороге показался шериф. Раскрасневшийся от жары и мокрый от пота. Его внушительный живот колыхался над ремнем, как волна, накатывающая на берег. Он молча прошел к стойке, словно не замечая Джона и Тоби. Двое ненормальных явно собирались драться, невзирая на жару, но шериф вел себя так, будто это было в порядке вещей.
Джон и Тоби на мгновение застыли, как восковые фигуры в Музее мадам Тюссо. Затем Тоби засунул руки в карманы, на его губах мелькнула мимолетная улыбка, он решительно подошел к Джону и зашипел ему в ухо:
– На этот раз вам сильно повезло, мистер. Но не думайте, что все кончилось. Я вас снова вызову и доведу это дело до конца, – и, уже обращаясь к Дженни, скомандовал: – Пошли, девочка. Я провожу тебя домой.
Дженни тихонько прошептала Джону «бай-бай» и, влекомая Тоби, скрылась за дверью.
Шериф через плечо наблюдал за тем, как они уходят.
– Что тут произошло, пока меня не было?
Официантка плеснула ему в чашку кофе.
– Тоби все мерещится, что каждый мужик пристает к малышке Дженни.
Шериф засмеялся, его живот затрясся, как желе.
– Скорее это малышка Дженни пристает к каждому мужику, – заметил он.
Фло подошла к Джону с выражением сочувствия на лице.
– Не обращайте на Тоби внимания. Он просто любит покрасоваться перед своей девчонкой. Конечно, он ревнивый малый, но… Через пару часов остынет. Вы все еще хотите пиво?
Джон почувствовал, как мир закружился в стремительном водовороте. Он закрыл глаза, чтобы остановить это мельтешение, но добился лишь того, что теперь все кружилось в темноте.
– Да, я возьму пиво и пойду.
Дальнобойщики переместились, сев по обе стороны от шерифа.
Эд спросил:
– Что с вами, шериф? Что-то случилось?
– Да уж, случилось. – Шериф сделал пару глотков кофе. – Двое парней пытались ограбить магазин Джамиллы. Одного из них она шлепнула из дробовика. Другой ушел.
Джон чуть развернул плечо, чтобы оказаться к ним практически спиной, и прикрыл рукой почерневшую рану на лбу.
– Бедняжка Джамилла, – включилась в беседу Фло. – Как она? С ней все в порядке?
– Да. Сукин сын сорвал с нее обручальное кольцо. Тогда-то она и выстрелила. Не думаю, что нужно осуждать ее. Ведь Карлос после смерти только это кольцо ей и оставил.
– Мне принесут когда-нибудь пиво? – поинтересовался Джон.
Официантка дернула головой, как если бы отмахнулась от надоедливой мошки, но не двинулась с места, продолжая жевать жвачку.
– Почему кто-то делает такие ужасные вещи? – спросила она. – Ограбить бедняжку Джамиллу! Как такое вообще может прийти в голову?!
– Это все жара, – сказал Бойд. – Каково изо дня в день подыхать от нее? У любого могут поплыть мозги. Так ведь, шериф? Жара способна свести человека с ума.
– Мое пиво?..
Шериф отхлебнул большой глоток кофе.
– Я не раз замечал, что в жару некоторые люди дуреют. Помню, как-то, пару лет назад, в такой раскаленный добела день одна женщина совсем помешалась. Ее младенец, страдая от перегрева, все время плакал и плакал. Муж приходит домой и спрашивает, где его малыш. Оказалось, что жена засунула ребенка в морозильник, чтобы он охладился.
Все были поглощены рассказом, словно туристы, собравшиеся вокруг костра послушать историю о привидениях.
– Извините меня, но не могли бы вы все же… – снова напомнил о себе Джон.
– Боже! – воскликнула Фло. – Засунуть младенца в холодильник! Убить собственного ребенка!
Шериф допил кофе.
– Малыш не умер. Но отморозил пальцы рук и ног. А так как пальчики были совсем маленькие, спасти их не удалось. Теперь это беспалый мальчик. Когда муж увидел, что натворила его жена, он, приведя в чувство младенца, схватил обезумевшую женщину и затолкал ее в морозильник, чтобы она на себе ощутила, каково там находиться. В отличие от ребенка, женщина умерла. Суд приговорил ее мужа к смертной казни. Год спустя его зажарили на электрическом стуле. В результате два человека мертвы, а мальчик – калека, не способный даже поковырять пальцем в носу.
Слушатели внимали его рассказу, затаив дыхание.
– Фло! Мое пиво!
Официантка наконец вспомнила о своих обязанностях.
– Прошу прощения, сладенький мой. Я, кажется, забыла про вас? Вы должны были напомнить мне. – И она отправилась за пивом.
Бойд все еще был под впечатлением рассказа шерифа.
– Говорю вам, это жара свела их с ума. Она любого может достать. Стоит ей забраться человеку под кожу, – бац, и он уже свихнулся.
Эд хлопнул его по плечу:
– Надо двигать. Хорошо тут, конечно, но… пора и за работу.
Водители уехали. Высокие кабины их грузовиков какое-то время еще сверкали металлом в солнечных лучах, подобно светомузыке на дискотеке, а потом скрылись из виду.
Виляя бедрами, Фло продефилировала к стойке, села за кассу и крикнула Джону:
– Ваше пиво, мистер.
Джон подошел к ней, старательно пряча лицо от шерифа, выудил из смятого комка банкнот пятерку и положил рядом с кассой.
– Давайте я поменяю их вам на более крупные, – она подсчитала его наличность и вычла стоимость пива.
К пятерке Джона присоединилась двадцатка. Он с тоской посмотрел на деньги. Еще бы одну сотенную купюру и одну двадцатку, и он смог бы забрать машину. А если добавить к ним тринадцать тысяч, мистер Веши позволит ему жить.
Возможно.
– Фло, я налью себе еще кофейку? – Шериф слез с табурета и направился к стеклянному кофейнику, в котором дымился свежесваренный кофе.
– Только будьте осторожны, он горячий, – голосом заботливой матери предостерегла официантка.
