Насытившись обильной едой и страшными историями, Афра и Гизела отправились в свою комнату, где, как и много ночей до этого, им предстояло спать в одной постели.
Около полуночи монотонное пение городской стражи, раздавшееся в переулке, разбудило Афру. Громкие противные голоса уже давно стихли, но Афра по-прежнему не могла заснуть. Все ее мысли были о пергаменте и книге, присутствие которой она ощутила очень близко.
И где-то на грани сна и реальности она вдруг почувствовала, как чья-то рука нежно погладила ее грудь, живот, раздвинула ей бедра и стала возбуждать, лаская круговыми движениями. Афра испугалась.
До сих пор Гизела не давала ни малейшего повода заподозрить, что она питает склонность к своему полу. Но гораздо больше Афру испугало то, что она сама не делала ничего, чтобы остановить страстные ласки Кухлерши. Наоборот, нежные касания были ей очень приятны. Она позволила ласкать себя, полностью отдала Кухлерше свое тело и наконец сама протянула руки и поначалу несмело, а потом все более страстно начала исследовать пышное тело Гизелы.
Ради всего святого, она никогда не могла даже подумать, что женское тело может дать столько наслаждения! Когда Афра почувствовала язык Гизелы у себя между ног, она тихонько вскрикнула и, повернувшись на бок, отвернулась.
Остаток ночи Афра пролежала с открытыми глазами и сложенными за головой руками, размышляя о том, может ли женщина одновременно любить и женщин, и мужчин. Ночное происшествие смутило и взволновало ее. Она с беспокойством ждала наступления дня.
Афра не знала, как вести себя с Гизелой теперь. Поэтому на рассвете она выскользнула из их общей постели, оделась и пошла к монастырю Святого Петра, находившемуся на другой стороне реки.
Монастырь лежал в тени собора, у подножия Монхсберга, и частично был вырезан в скале, окружавшей город подобно защитному валу. Вход в аббатство, где день уже давно начался, преграждали массивные железные ворота. Возле ворот сидели нищие, несколько девок, которым ночи не принесла клиентов, и четверка молодых студиозусов, собиравшихся ехать в Прагу и ожидавших, что их покормят.
Когда Афра обошла стоявших и протиснулась к входу, беззубый старик в оборванном платье задержал ее, велев, чтобы она стала в очередь, как и все остальные. Мол, неужели же она думает, что лучше других, если у нее такое приличное платье? К счастью, тут открылись ворота, и нищие бросились во внутренний двор монастыря.
Молодой привратник, неопытный послушник со свежей тонзурой, недоверчиво поглядел на Афру, когда та объяснила ему, что хочет видеть брата библиотекаря по очень важному делу. Он сказал, что утренняя молитва еще не окончилась, поэтому ей нужно подождать. Но если она хочет супа…
Афра поблагодарила привратника и отказалась, хотя мучной суп, который два монаха вынесли в черном от копоти котле, пах очень аппетитно. Нищие набросились на него, как звери, каждый зачерпнул себе порцию белого варева миской или чашкой.
Наконец появился брат библиотекарь, довольно молодой монах, на лице которого еще не успели отразиться трудности монастырской жизни, и вежливо осведомился о цели визита Афры.
У Афры была готова история для него. Библиотекарь не должен был ничего заподозрить.
— На днях, — уверенно начала она, — у вас должен был появиться купец из Страсбурга. Он едет в Италию и везет с собой книги, предназначенные для монастыря Монтекассино.
— Вы имеете в виду молодого Мельбрюге? Что с ним?
— Монахи в Страсбурге дали ему по ошибке не ту книгу. Речь идет о «Compendium theologicae veritatis». Меня попросили вернуть книгу в Страсбург.
Библиотекарь воскликнул:
— Господь распорядился иначе! Вы опоздали, девушка. Два дня назад Мельбрюге поехал дальше, в Венецию.
— Это неправда!
— Ну зачем же мне вас обманывать, девушка? Мельбрюге очень спешил. Я предложил ему остаться на ночь. Но он отказался, сказав, что хочет пересечь Тауэрн еще до наступления холодов. Позже это станет опасно.
Афра хватала воздух ртом.
— В таком случае спасибо вам, — разочарованно сказала она.
Остановившись на деревянном мосту, девушка задумчиво смотрела на бирюзовые воды Зальцаха. В утренней тишине было даже слышно, как перекатываются камни и шуршит песок, который принесла с собой горная река. Может, бросить все? Не будет ли разумнее забыть обо всем этом? Вдруг Афра почувствовала порыв ветра. Над ее головой пролетел голубь, как стрела, взмыл в небо и полетел дальше вверх по течению реки — на юг.
В переулке, где находился постоялый двор, Афре встретилась Гизела. Она казалась расстроенной и набросилась на подругу с упреками:
— Я беспокоилась! Ты тайком выскользнула из постели. Куда ты так рано ходила?
Афра потупила взгляд. Она была смущена не столько из-за упреков, которыми ее осыпала Кухлерша, сколько из-за событий прошедшей ночи. Казалось, Гизела решила делать вид, что ничего не было. Наконец Афра ответила:
— У меня были дела в монастыре Святого Петра. Это и было целью моей поездки. К сожалению, она не увенчалась успехом. Мне нужно ехать дальше, в Венецию. Так что тут наши пути расходятся.
Гизела внимательно посмотрела на Афру.
— В Венецию? — сказала она спустя некоторое время. — Ты с ума сошла! Разве ты не слышала, что в Венеции чума? Ни один человек не станет добровольно подвергать себя опасности.
— Я делаю это не добровольно. Мне нужно выполнить поручение. Все будет хорошо. Может быть, на постоялом дворе я найду извозчика, который вскоре собирается пересечь Альпы. А тебе в любом случае спасибо, что довезла меня сюда.
Обе женщины молча вернулись на постоялый двор.
— Я уже велела запрягать, — сказала Гизела, когда они входили в арку ворот. — Твой багаж еще в комнате.
Афра молча кивнула. И вдруг женщины бросились друг другу в объятия и расплакались. Афра охотнее всего оттолкнула бы Кухлершу, по крайней мере того требовало все ее существо, но она не могла этого сделать. Она беспомощно обнимала Гизелу.
— Лошади готовы! — В воротах появился хозяин, и женщины отпустили друг друга.
Гизела на мгновение остановилась. А потом сказала, обращаясь к Афре:
— Мы обе поедем дальше в Венецию.
Афра удивленно поглядела на нее.
— Но ты же собиралась в Вену! Зачем тебе в Венецию?
— Ну и что? Собственно говоря, мне все равно, где продавать товар — в Вене или в Венеции, так что какая разница?
— Не знаю, — ответила Афра, растерявшись от изменения намерений Кухлерши, — я не разбираюсь в торговле тканями. Но разве ты сама не отговаривала меня от поездки в Венецию?
— Я много чего говорю, когда дни долгие, — смеясь, ответила Гизела.
И в тот же день они выехали в направлении Венеции.
