— Да.
— Хорошо. Мы надеемся, что вы сегодня же покинете Рим.
— А если мы откажемся?
— Синьора Коллин, вы же разумная женщина.
— Не могу с вами не согласиться.
— Кроме того, мы настаиваем на возврате кассет. Положите кассеты в абонентный ящик в аэропорту Фиумицино. Ключ вложите, в конверт. На конверте напишите имя «Асмодей». Повторяю, Асмодей. Оставьте конверт в информационном бюро «Алиталии». И никогда больше не показывайтесь в Риме.
В трубке стало тихо.
— Кто это был? — Бродка вопросительно посмотрел на Жюльетт.
— Не знаю. Какой-то незнакомый мужской голос. — И она, запинаясь, повторила полученное сообщение.
Бродка вскочил и схватил Жюльетт за плечи.
— Слушай, мы поступим вот как: для отвода глаз мы выполним их требование, упакуем вещи, поедем в аэропорт, повозимся с абонентным ящиком и пойдем на посадку на рейс, отправляющийся в Мюнхен. Я уверен, что за нами будут следить. Когда объявят наш рейс, мы выйдем из зоны ожидания и снимем бронь с билетов. При этом постараемся не спускать глаз с абонентного ящика.
— Ты действительно хочешь вернуть кассеты?
— Ни в коем случае. Мы положим в ящик пустой пакет.
— Это рискованно, Бродка.
— Я знаю. Но вся жизнь — один сплошной риск. Или ты считаешь иначе? — Увидев задумчивость на лице Жюльетт, он добавил: — Это единственный способ скрыться из поля зрения ватиканских гангстеров. Пока они будут думать, что мы в Мюнхене, я подыщу для нас другой отель. Ты вообще представляешь, каким образом они нас здесь нашли?
— У меня есть всего два варианта.
— Именно. Бальдассаре или Шперлинг. Кто-то из них, похоже, проболтался. И скорее всего, это…
— Шперлинг? Ты его имеешь в виду?
— Вообще-то, я думаю, что это Бальдассаре. А Шперлинг — всего лишь безобидный писатель…
— …который за свою жизнь не продал ни единого романа. А еще у него родственник в Ватикане. Он говорил, что его брат — кардинал.
— Это значит, что в будущем мы должны быть еще более осмотрительными. — Бродка на мгновение задумался, затем снял телефонную трубку.
— Кому ты собираешься звонить?
— Марко, портье отеля «Эксельсиор».
В двух словах Бродка объяснил Марко, что им срочно нужна крыша над головой, по возможности анонимно, чтобы их никто не узнал.
Марко понял, что от него требуется. Он сказал, что знаком с одной графиней, которая в летнее время сдает виллу в Албанских горах, это в часе езды к югу от Рима. Сейчас, в межсезонье, вилла наверняка пустует.
— Мне спросить по поводу вас? — осведомился Марко.
— Пожалуйста, будьте так любезны, — ответил Бродка. Казалось, дом идеально подходил для их целей.
Не прошло и десяти минут, как Марко перезвонил и объявил, что они могут поселиться на вилле уже сегодня; стоимость аренды — два миллиона лир в месяц.
— А какой адрес? — спросил Бродка.
— Виале Веспуччи, 9 в Неми. Графиню зовут Мирандолина Маффай. Она будет ждать вас после восемнадцати часов.
Бродка поблагодарил Марко и заказал по телефону машину в аэропорт Фиумицино. После этого они упаковали вещи и были готовы уезжать.
В аэропорту все прошло как по нотам. Вскоре после того как была объявлена посадка на рейс «Алиталия» АЦ 434, Бродка и Жюльетт покинули зал ожидания и направились к находившемуся неподалеку туалету, чтобы сменить одежду.
Затем их пути разошлись. Жюльетт, взяв пакет, в котором находились ее картины, направилась к окошку фирмы «Авис», чтобы взять напрокат машину. Бродка же вышел из здания через двери для прибывших, чтобы вновь войти, но уже в зал отлета. Находясь на безопасном расстоянии от ящиков на первом этаже, он стал наблюдать за ними, стараясь не спускать глаз с абонентного ящика, в котором они спрятали упаковку детских салфеток «Клинекс» — ничего другого в «Альберго Ватерлоо» в спешке не нашлось.
Прошло пятнадцать минут, ничего не происходило, и Бродка забеспокоился. Он договорился встретиться с Жюльетт перед залом для прибывших. Там их должна была ждать машина.
Незадолго до того как истекло время, к абонентным ящикам приблизился мужчина, осторожно огляделся по сторонам и вынул из конверта, который Бродка сам отнес в информационное бюро «Алиталии», ключ. Бродка не поверил своим глазам. Это был начинающий лысеть молодой мужчина с красноватым лицом. Титус. В первую секунду Бродка в ярости готов был наброситься на парня, однако победило благоразумие, и он от души насладился зрелищем, наблюдая, как тот вынул из ящика пакет с салфетками «Клинекс» и бросился к выходу так быстро, словно за ним гнались.
Неми — восхитительное местечко, расположенное на краю вулканического кратера, на дне которого образовалось глубокое овальное озеро, окруженное склонами, поросшими сладким тяжелым виноградом. В центре городка, среди красивых ярких домов и ресторанов возвышался старый дворец. Еще с древних времен римляне строили себе в Албанских горах летние дома, чтобы убежать от жары, угнетающей жителей столицы в период с июня по сентябрь.
Продавец лимонов, у которого Бродка и Жюльетт спросили на въезде в городок, как проехать к вилле графини Маффай, сначала пожал плечами, но когда они купили у него лимоны, его память внезапно прояснилась и он описал дорогу настолько точно, что они без труда нашли необходимый адрес: Виале Веспуччи, 9.
Старый дом был выкрашен в тыквенный цвет и располагался за железными воротами у подножия виноградника, поднимавшегося круто в гору неподалеку от дома. Они позвонили, и ворота автоматически открылись. Бродка завел машину во двор, доехав до самой двустворчатой двери в дом.
Выйдя из машины, Александр услышал многоголосое пение цикад. В воздухе пахло чем-то сладковатым.
Пожалуй, у каждого свое представление о живых графинях. Дама, которая появилась в дверях, чтобы поприветствовать постояльцев, носила узкие джинсы, широкий белый блейзер и босоножки на высоком каблуке, делавшие ее — при росте добрых сто восемьдесят сантиметров — еще выше. Ее медные волосы были коротко острижены, а голос хрипловат, как у многих итальянок. Графиня даже немного говорила по-немецки, который, по ее утверждению, она учила в лицее еще в молодые годы. Бродка подумал, что это было не так уж давно, и решил, что ей около тридцати лет.
— Называйте меня просто Мирандолина, — сказала женщина, когда Бродка обратился к ней как к графине, и, подмигнув, добавила: — Друзья называют меня Долли. Как долго вы собираетесь пробыть здесь?
— Четыре недели, — ответил Бродка. — Мы заплатим вперед. Вам это подходит?
Чтобы избежать неприятных вопросов, Жюльетт объяснила:
— У нас обоих дела в Риме, если хотите знать. Я торгую произведениями искусства, а мой муж журналист. У вас чудесный дом.
