— Только если вы согласитесь быть моей Джейн…
Ариана оглянулась, чтобы убедиться, что никто не слышал этих слов.
— Не начинайте все сначала, — в замешательстве попросила она. — Куда вы хотите, чтобы он вас отвез?
— На базар. Намереваюсь побродить по лавкам, что-нибудь купить.
Рахим получил указания, и вместе они отправились к черной «тойоте» — служебной машине министерства, предоставленной в распоряжение португальца на сегодняшний день. Автомобиль влился в беспорядочный трафик и устремился в южном направлении. По мере движения дома становились все плоше, застройки выглядели более скученными, беспорядочными и запущенно-неопрятными по сравнению с той частью огромного, многомиллионного города, откуда они недавно выехали.
Сидя за рулем, Рахим буквально не умолкал. Не понимавший и не желавший понимать его Томаш изредка рассеянно поддакивал, скользя невидящим взглядом по извилистым грязным переулкам и обшарпанным домам. Португалец обдумывал, как избавиться от опеки навязанного ему охранника и филёра в одном лице. В какой-то момент, когда они выехали из паутины улочек на обсаженную тополями довольно широкую магистраль, Рахим, показывая на группу людей, с виду торговцев, выдал очередную тираду на фарси, в которой прозвучало нечто вроде «bazaris». Услышав это слово, Томаш встрепенулся, стал лихорадочно смотреть по сторонам и наконец увидел табличку, извещавшую, что они находятся на проспекте Хордад. Название это было ему знакомо, поскольку накануне вечером он проштудировал данный район города по плану. А потому более не сомневался — резким движением распахнул дверцу машины, на ходу выпрыгнул на проезжую часть и был оглушен визгом тормозов и оглушительным гудением клаксонов.
— Bye-bye! — впопыхах бросил он и даже помахал рукой остолбеневшему Рахиму, который, вцепившись в руль, наблюдал, как португалец исчезает прямо у него на глазах.
Очнувшись от оцепенения, шофер остановил машину прямо посреди проспекта, выскочил из нее и стремглав бросился вдогонку за своим подопечным, оглашая окрестности громкими криками. Однако португалец уже смешался с толпой и исчез в хитросплетении улочек на подступах к главному базару Тегерана.
VIII
Подходы к центру торговли иранской столицы представляли собой паутину узеньких улочек и переулков, где тоже шла бойкая торговля. Сам же базар был городом в городе — со своими улицами, которые порой выходили на большие и малые площади, с магазинами и магазинчиками, перемежавшимися мечетями, банками и гостиницами, и даже с собственным пожарным депо. Полупрозрачное перекрытие, раскинувшееся над старым рынком, давало спасительную тень. По лабиринту торговых рядов двигался плотный человеческий поток. Все шли не торопясь, внимательно рассматривая товары и с удовольствием торгуясь. В крытых галереях, несмотря на огромное скопление народа, царила приятная прохлада, а в воздухе витали дивные ароматы.
На одной из улочек, где торговали специями — душистый разноцветный товар был разложен на открытых прилавках, — Томаш вынул из кармана листок с именем человека, которого искал.
— Salam, — обратился он к одному из лавочников. — Замиад Ширази?
— Ширази?
— Bale.
В ответ торговец разразился целой речью, но поскольку произносил он ее на фарси, Томаш постарался всецело сосредоточиться на его руках, указывавших широкими взмахами, что сначала надо идти все время вперед, а потом, где-то там, за морем человеческих голов, свернуть налево. Поблагодарив за подсказку, португалец прошел улицу специй до конца и повернул в примыкавшую к ней слева под прямым углом другую улицу. Она оказалась улицей медников, и ему вновь пришлось уточнять маршрут.
На следующей улице, где торговали коврами, на вопрос о Замиаде Ширази первый же купец весьма подробно растолковал Томашу, опять-таки на фарси, подкрепляя свои слова обильной жестикуляцией, что лавка вышеозначенного Замиада находится от места, где они беседовали, в десяти метрах по прямой. В этой лавке, как и во всех остальных на этой улице, персидские ковры висели в дверях и стояли при входе свернутыми в рулоны. Немного понаблюдав за людским потоком и убедившись, что за ним никто не следует, Томаш вошел.
В лавке, освещенной желтоватыми лампами, было довольно темно. В воздухе плавали шерстяные пылинки и стоял резкий сухой запах нафталина. У Томаша засвербило в носу, и он громко чихнул. Ковры всех возможных видов и расцветок заполняли все свободное пространство. Здесь было много классических «миан-фарс», «келлеги» и «кенарех» с разнообразными сюжетами, среди которых преобладали геометрический орнамент и арабески, а также искусно вытканные садовые пейзажи и цветочные композиции, прежде всего из хризантем, роз и лотосов.
— Khosh amadin! Khosh amadin! — радушно приветствовал посетителя дородный мужчина, торопливо выступая навстречу с распростертыми руками и гостеприимной улыбкой на лице. — Добро пожаловать в мою скромную лавку. Не желаете ли чаю?
— Нет, благодарю.
— О, не стоит благодарности! У нас отличный чай. Отведайте, прошу вас.
— Спасибо, но мне действительно не хочется. Я недавно обедал.
— О! Чай после обеда — это еще лучше! Замечательное средство для улучшения пищеварения. Прекраснейшее! — Торговец широким жестом обвел помещение лавки. — А пока вы пьете чай, можете спокойно любоваться моими чудными коврами. — Его пухлая ладонь коснулась ближайших к нему изделий. — Только взгляните, здесь у меня изумительные «гюль-и-бюль-бюль» из города Ком с красивейшими цветами и птицами. Просто превосходные! — Рука переместилась правее. — Вот тут — курдские «саджедех», изготовленные в Биджаре специально для моей лавки. Посмотрите, какой огромный! — С видом человека, желающего поделиться секретом о хранящемся в недрах его лавки бесценном сокровище, он склонился к клиенту. — Если же вы почитатель великой поэмы «Шахнаме», тогда вы без ума останетесь от…
— Замиад Ширази? — перебил его Томаш. — Вы Замиад Ширази?
Торговец изогнулся в легком поклоне.
— К вашим услугам, достопочтенный господин. — Он выкатил глаза из орбит и продекламировал: — Если желаешь отличных «фарши»
[10]
, в магазин к Ширази поспеши! — Весьма довольный собой и простеньким слоганом, придуманным для привлечения покупателей, толстяк расплылся в улыбке: — Чем могу быть полезен?
Томаш внимательно посмотрел на хозяина лавки, словно намереваясь взглядом подготовить его к своим словам.
— Мне нравится в Иране, — проронил он.
Улыбка вмиг слетела с лица, и в глазах у иранца промелькнула озабоченность.
— Как вы сказали?
— Мне нравится в Иране.
— Вы собираетесь купить здесь много товара?
Португалец улыбнулся, услышав отзыв.
— Меня зовут Томаш, — протягивая руку, представился он. — Мне назначили здесь встречу.
