Каземи начинал закипать.
— В таком случае что вы делаете в Тибете?
— Видите ли… я… э-э-э… приехал сюда в поисках профессора Сизы…
— Почему же вы ищете его именно здесь?
— Мне стало известно, что он поддерживал контакты с Тибетом.
— Что за контакты?
— Точно не знаю, я только пытался в этом удостовериться.
— Что вы намеревались делать дальше? Где бы вы попытались его найти, если бы думали, что он жив?
— Там где искал, в Потале. Я там был перед тем, как вы меня похитили.
— Почему в Потале?
— Потому что… нашел у него дома полученную из Тибета почтовую открытку с изображением Поталы.
— Где эта открытка?
— Я оставил ее в Коимбре.
— Кто отправитель открытки?
— Не знаю, она была без текста и обратного адреса.
— Почему в таком случае вы решили, что это имеет отношение к местопребыванию профессора?
— Мне она показалось странной, а другого следа у меня не было.
— Гм-м, — промычал Каземи, пытаясь собрать воедино детали сложного пазла. — Для меня ваше объяснение звучит неубедительно. Никто не отправится в столь далекое и труднодоступное место, как Тибет, не имея на руках ничего, кроме смутной догадки…
— Послушайте, вам не кажется, что пора все это прекратить? — спросил Томаш.
— Вы о чем?
— Разве вы не поняли, что рукопись Эйнштейна не имеет никакого отношения к созданию атомного оружия?
— А к чему же, по-вашему, она имеет отношение?
Томаш потянулся, и лицо его прояснилось, а на губах появилась безмятежная улыбка.
— Она имеет отношение к кое-чему гораздо более важному.
XXXI
С наступлением ночи температура воздуха снаружи резко упала, и в камере стало холодно, как на северном полюсе. Весь съежившись, подтянув колени к подбородку и обхватив плечи руками, пленник кутался в брошенное ему иранцами одеяло, которое почти не грело.
Уснуть он, конечно, не мог, а потому принялся делать физические упражнения — энергичные махи руками и приседания. Отчаянные усилия согреться оказались не напрасными: по телу разлилось приятное тепло, и Томаш решил снова прилечь. Однако уже через несколько минут снова замерз до дрожи…
Щелчки замка прозвучали совершенно неожиданно. Им не предшествовали, как в прошлый раз, приближающиеся шаги. Будто кто-то на цыпочках, тайком подкрался к камере и только теперь, поворачивая ключ в замочной скважине, обнаружил свое присутствие.
Дверь открылась. Томаш напряженно всмотрелся в кромешную тьму, пытаясь узнать вошедшего без фонаря ночного посетителя.
— Кто там? — спросил он.
— Тсс-с-с-с…
В тихом, словно дуновение ветра, звуке португалец уловил что-то очень знакомое. И сладостно-мучительное. Приподнявшись на циновке и напрягая зрение, он скорее угадал, чем увидел призрачный силуэт.
— Ариана?
— Да, — донесся в ответ еле слышный голос. — Тише!
— Зачем вы здесь?
— Тише же! — шепотом взмолилась она. — Я пришла, чтобы вызволить отсюда.
Томаш быстро вскочил на ноги и почувствовал легкое прикосновение ее руки.
— Тсс-с-с, — все тем же едва различимым шепотом она снова потребовала соблюдать тишину. — Идите за мной. Только молча.
Теплые пальцы обхватили ладонь Томаша, и Ариана повлекла его за собой. За дверью камеры мгла казалась непроглядной. Стараясь не производить шума, они медленно, на ощупь, продвигались вперед. Поднялись по ступеням лестницы, миновали внутренний двор и, пройдя по коридору, вышли на улицу.
В лицо им ударил ночной холод. В желтоватом свете уличного фонаря Томаш различил притулившийся у обочины под деревьями темный джип. Ариана за руку потянула его к машине.
— Быстрее, — прошептала она. — Надо успеть, пока они не проснулись.
Попетляв по темным улочкам, они наконец выбрались из окраинного района спящей Лхасы на прямую дорогу. Томаш обернулся назад, но ничего подозрительного не заметил. Зато его внимание привлекла находившаяся в багажном отсеке поклажа: несколько канистр с горючим, пара больших бутылей с водой и коробка, очевидно, со съестными припасами.
Джип резко свернул направо и, удаляясь от центра, поехал на запад, в направлении аэропорта.
— Куда мы? — поинтересовался португалец.
— Для начала — из города. Оставаться здесь опасно.
— Погодите! — воскликнул он. — Но мне надо забрать вещи из гостиницы!
Ариана кинула на него ошарашенный взгляд.
— Вы с ума сошли? Как только обнаружится наше исчезновение, первым делом они бросятся в отель. Кроме того, один из администраторов подкуплен и информирует их обо всех ваших перемещениях. Так что о своих вещах забудьте.
— Так куда мы все-таки едем?
Ариана вдруг вдавила педаль тормоза в пол и остановила джип у края дорожного полотна, недалеко от автозаправки компании «Петро Чайна». Не выключая ближнего света фар, она поставила машину на ручник и только после этого повернулась лицом к своему пассажиру.
— А это вы мне скажите, Томаш. Но учтите: куда бы мы ни бежали, они все равно нас найдут. Сегодня ли, завтра, на следующей неделе, через месяц или год, не важно. Найдут и схватят.
— И что вы предлагаете?
— Вчера вы подсказали мне одну хорошую мысль. — Глаза ее сверкнули во тьме. — Вы заявили, что рукопись Эйнштейна не имеет отношения к атомному оружию. Это в самом деле так?
— Я убежден, что да. Но вы ведь читали рукопись…
Ариана задумчиво покачала головой.
— Это странный текст… Мы так и не разобрались толком, о чем он. Однако Эйнштейн однозначно ссылается в рукописи на нечто обладающее огромной взрывной силой. И после слов «see sign» пишет шифром выражение из шести букв, с восклицательным знаком в самом начале. — Она сосредоточилась и произнесла: — «!Ya ovqo». Но мне кажется, что столь важная формула не может быть такой короткой. Мы решили, что это — ключ, расшифровав который, получим доступ ко второй части документа… Но если вы считаете, что речь идет не о ядерной бомбе, нам нужно это доказать. Только тогда нас оставят в покое.
В джипе воцарилось молчание.
— Что-нибудь надумали? — первой заговорила Ариана.
Томаш вздохнул.
— Можно попробовать. Тогда наш путь лежит в Шигадзе.
Солнце всходило у них за спиной. Едва первый всполох зари окрасил звездное небо в голубые тона, как из-за закрытого горной грядой горизонта хлынул хрустальный свет нового дня.
