— Ваш долг, сэр, — в первую голову заботиться о жене и вашем будущем ребенке!
— Не могу же я из-за этого бросить работу.
— Если бы эта ваша работа хоть деньги приносила, — с издевкой произнесла Элизабет. — Но вы ведь цацкаетесь с разными оборванцами без гроша за душой. В цеху очень ценят ваши способности, и вы могли бы пользовать таких почтенных людей, как судья Трелони, к примеру, и других, если бы, конечно, чуточку поразборчивее были.
— По-вашему, я должен целыми днями бегать по зажиточным больным, делать им кровопускания да ставить клистиры? Нет уж, увольте!
— Дурачок, вот вы кто!
— Вероятно. Но мне нравится, что я делаю. Так что смиритесь с этим как-нибудь.
Кипя от злости, что было Алену в целом не свойственно, он поспешил вниз, в лечебницу.
После ужина обе женщины сразу ушли к себе. Ален еще посидел немного с Николасом, Китом и Молли. Именно в эти вечерние часы, когда все собирались за столом. Ален отчетливо сознавал, как ему не хватает присутствия Иеремии. Он бросил рассеянный взгляд в окно — сумерки еще не наступили, и если поторопиться, можно до наступления темноты успеть на Лондонский мост и переночевать там. Неплохо было бы пообщаться со старым другом, посидеть за столом, поболтать. Поднявшись, Ален объявил:
— Мне необходимо уйти, так что скажите жене, чтобы не дожидалась меня.
Накинув плащ, лекарь покинул дом. Солнце уже начинало скрываться за крышами домов, но было еще светло. Ален думал о своем, и ноги сами несли его к реке. Дойдя до конца Патерностер-роу, он, прежде чем свернуть на Аве-Мария-лейн, оглянулся, даже толком не поняв отчего. И увиденное заставило его окаменеть — за ним следовали двое. Ален сразу узнал Мартина Лэкстона и одного из его дружков, что вломились вместе с ним в лечебницу. Риджуэй в нерешительности остановился и пригляделся к ним. Что замышляет Лэкстон? Решил подкараулить своего новоиспеченного родственника да попробовать получить деньги от него, раз из сестры не удалось вытянуть ни пенни? Или собрался покончить с Аленом раз и навсегда, довести до конца то, что не позволила леди Сен-Клер?
Ален лихорадочно соображал, как поступить. Может, все-таки попытаться спокойно поговорить с Мартином? В конце концов, не бегать же ему от этого негодяя до конца дней своих. Но, приглядевшись к физиономии Лэкстона, Ален вмиг понял, что из этого ничего не выйдет. Тем более что приятель брата Энн многозначительно поигрывал зажатой в руке дубинкой. Нет уж, надо убираться отсюда, да поживее.
Оглядевшись, Ален пустился бегом по Аве-Мария-лейн, но и преследователи бросились ему вдогонку. Риджуэй понятия не имел, как от них оторваться — было еще довольно светло, и они могли видеть его. И стемнеет еще не скоро, а за это время один Бог ведает, что может произойти, так что на темноту уповать не приходилось. Как быть? Переулки в этот час уже обезлюдели, не было видно и патрулировавших город стражников. Иногда попадались нищие или запоздалые подмастерья, но разве кто-нибудь из них стал бы на пути у головорезов? Одним словом, если повезет, он успеет добежать до лодочника. А если нет?!
Алену не оставалось иного выхода. Видя, что Лэкстон и его дружок вот-вот настигнут его, он, подстегиваемый страхом, в несколько прыжков одолел расстояние до перекрестка Аве-Мария-лейн и Ладгейт-стрит, едва не налетев на какую-то женщину, тяжело ступавшую по мостовой. Оказавшись на Грид-лейн, он понесся к Темзе. И тут до Алена дошло, что он совершил глупость — следовало свернуть на Ладгейт-стрит, бежать к городским воротам, где всегда полно стражников, и призвать их на помощь. Преследователи уже наступали ему на пятки — временами Алену чудилось, что он слышит их дыхание.
В боку отчаянно закололо — он не привык к подобным забегам. Никогда еще отрезок пути до причала Блэкфрайер не казался ему таким невыносимо долгим. Сжав кулаки, Ален мчался, углубляясь в Нью-стрит — настолько узенькую улочку, что лучи солнца не доходили до нижних этажей домов. Вдруг впереди показался поворот. Бросившись вперед на последнем издыхании, он добежал до перекрестка. Куда повернуть? Направо или налево, к реке? К своему ужасу, Ален сообразил, что не знает, куда дальше бежать, — заплутал в лабиринте тесных лондонских переулков.
Топот за спиной становился все громче. Времени на размышления не оставалось. Уповая на фортуну, он кинулся вправо, туда, где угадывался очередной переулок. Риджуэй понял, что оказался в квартале, где ютилась беднота, — у Паддл-док. На здешних улочках было не разъехаться и телегам, разве что двум тачкам, и то с великим трудом. Но Ален упрямо бежал вперед, инстинктивно прижимая руку к груди в тщетной попытке унять резкую пульсирующую боль в области сердца. И снова он оказался перед выбором — куда дальше? Риджуэй свернул налево и тут, выругавшись, вынужден был остановиться — переулок оказался тупиком.
В голове молотом отдавались страшные удары сердца, и ему показалось, что он вот-вот испустит дух. Ноги стали ватными, и вообще Риджуэю вдруг на все стало наплевать — будь что будет. Но, сделав пару глубоких вдохов, Ален понял, что сдаваться рано и, собрав последние силы, бросился через какой-то темный проход туда, где, по его мнению, должен был находиться двор, а уж как действовать дальше, об этом Риджуэй не задумывался.
Затравленно озираясь, Ален заметил ворота и, ухватившись за кольцо, в панике стал дергать за него в надежде распахнуть. Ворота не поддавались. Дрожащими руками он попытался нащупать запор, но в этот момент почувствовал удар в спину, бросивший его на доски ворот. В ту же секунду чья-то рука цепко ухватила его за плечо и с силой повернула.
— Нет, Риджуэй, дальше тебе не уйти! — торжествующе прохрипел Мартин Лэкстон. Его дружок оставался в нескольких ярдах, по-прежнему поигрывая дубинкой.
Ален взглянул на своего преследователя. Лицо Мартина взмокло от пота.
— Что вам от меня нужно? Что я вам сделал?
— Ты обесчестил мою сестру!
— Этого не было! Спроси ее сам. Разве она пошла бы за насильника?
Мартин издевательски захихикал.
— По-твоему, Энн сама бросилась тебе на шею? Она так сказала только ради того, чтобы избавить тебя от виселицы. Ты сам ее домогался! Она бы в твою сторону и не посмотрела. Как подумаю, что ты теперь имеешь право каждую ночь делить с ней постель, так мне блевать охота! Энн — королева для такого ничтожества, как ты, слышишь? Она моя, моя!
Лэкстон увлекся монологом ненависти так, что Ален чувствовал, как дрожит его рука, вцепившаяся ему в плечо. Он понял, что Мартин в гневе не способен контролировать себя, так что нечего и думать убедить его разумными доводами.
Лэкстон свято уверовал в то, что он, Ален, силой овладел его сестрой, и никто и ничто на свете не заставит его отказаться от этой идеи. Нет, отсюда надо убираться! Сейчас или никогда!
Внезапно Ален размахнулся и ударил Мартина кулаком в лицо. Тот, явно не ожидая ничего подобного, покачнулся и отступил на пару шагов. Ален догнал его и нанес еще удар. Лэкстон-младший потерял равновесие и рухнул на землю. Ален бросился прочь, боковым зрением отметив, что его напарник исчез. Он стал вертеть головой, однако было поздно. Острая боль удара дубиной пронзила плечо, и Ален не устоял на ногах. Вопя, Риджуэй катался по камню мостовой, полумертвый от страшной боли. Он и не заметил, как Мартин поднялся.
