— Молли с девушкой еще не готовы? — поинтересовался Ален.
— Нет, я отнес им горячей воды для мытья, но сейчас они вот-вот закончат, — ответил Иеремия, нарезая хлеб и раскладывая ломтики на решетке над огнем. — Так что вам придется сходить за ними.
Ален быстро поднялся к спальне и осторожно постучал в дверь. Обе женщины уже оделись, Молли помогала Энн убрать волосы под чепец.
Заметив багровые царапины на щеке Алена, девушка зарделась от смущения и виновато потупила взор.
— Мне очень жаль, мистер Риджуэй, — тихонько шепнула Энн, когда они спускались по лестнице. — Прямо и не знаю, что это на меня нашло ночью.
— Не казните себя. Вам столько всего выпало пережить, — великодушно ответил Ален. — Хотя, должен признаться, бритье сегодня утром оказалось занятием не из приятных.
Иеремия подал всем поджаренный хлеб, и сидевшие за столом воздали должное буженине и маслу. Перед тем как сесть завтракать, иезуит сбегал проведать Мэлори, но тот еще спал. Молли было велено накормить больного, когда он проснется.
— Если позволите, мы вас проводим домой, — после завтрака обратился Иеремия к девушке. — Наверняка констебль уже распорядился доставить тело вашей матушки в дом вашего отца. Да и вам следовало бы вернуться, а не то домашние будут беспокоиться.
В какое-то мгновение в глазах Энн промелькнуло странное выражение, очень походившее на иронию. Но девушка тут же опустила голову, и Иеремия готов был подумать, что ему просто показалось.
Когда они вышли на улицу, под яркую синеву лондонского неба, светило солнце, хотя было очень холодно. Свежевыпавший снег лежал толстым слоем и затруднял ходьбу. Иеремия, Ален и Энн шли по Патерностер-роу. Несмотря на довольно ранний час, на улице было полно извозчиков, а в дверях мастерских стояли ученики, нахваливавшие товары и завлекавшие люд. Трудно было поверить, что еще несколько месяцев назад город лежал вымершим. Про чуму не забыли, но желание жить, стремление к счастью и довольству пересиливало прошлые страхи.
Когда сворачивали на Сент-Мартин-ле-Гран, ведущую к воротам Олдерстгейт, Иеремия нарушил молчание:
— Мисс Лэкстон, я хочу помочь вам отыскать убийцу вашей матери. Для этого я должен задать вам кое-какие вопросы. Прошу вас, скажите, почему вы вышли из дома вчера вечером?
Энн неуверенно посмотрела на него.
— К нам подошел мальчишка-факельщик и сказал, что кому-то срочно понадобилась повитуха. Поэтому мы сразу же и пошли.
— Вы можете описать факельщика?
— Мальчишка как мальчишка, светловолосый, лет двенадцати.
— Он говорил, чтобы и вы тоже шли с матерью?
— Точно не помню. С ним отец разговаривал. Но я ведь всегда ходила с мамой.
— Я расспрошу об этом вашего отца.
— Только… я хотела бы вас просить вот о чем. Вы уж ему ничего не говорите о том, что произошло ночью! — с мольбой в голосе проговорила Энн.
— Хорошо, не буду, но при одном условии, — строго ответил Иеремия. — Вы тоже должны мне кое-что пообещать!
— Обещаю вам, что не буду больше делать глупостей, — твердо заявила Энн.
Еще издали они заметили у дверей дома мастера Лэкстона на Дак-лейн небольшую толпу. Все соседские собрались поглазеть на тело всем известной убитой повитухи, которое по распоряжению констебля доставили сюда на лошадях. Ален и Иеремия вынуждены были проталкиваться через толпу. Тело Маргарет лежало на операционном столе хирурга и костоправа Лэкстона. Рядом стоял констебль и с ним еще двое мужчин, один постарше, другой моложе, и оживленно что-то обсуждали. Заметив пришедших, они разом умолкли. На лице старшего появилось выражение облегчения, которое, впрочем, тут же сменилось гневом.
— Энн, где тебя всю ночь черти носили?! — рявкнул он.
Ален, выступив вперед, успокаивающе произнес:
— Мастер Лэкстон, вашу дочь ко мне привел судья Трелони, случайно оказавшийся свидетелем убийства вашей жены. Из-за пурги я решил предложить ей переночевать у меня.
Пожилой костоправ смотрел то на дочь, то на коллегу по цеху.
— Так ты ночевала в доме этого бессовестного бабника… этого ветрогона несчастного! — прошипел Лэкстон. — Отправляйся наверх! Сию же минуту! — Девушка повиновалась. — А что до вас, сэр, как вы могли позволить себе такое? Оставить мою дочь на ночь у себя в доме? При вашей-то репутации! Да вы небось обесчестили девчонку!
— Клянусь вам, ничего подобного у меня и в мыслях не было, — оправдывался Ален. Он никак не рассчитывал на такую благодарность за все хлопоты. — Ваша дочь спала в одном комнате с моей служанкой. И никто не покушался на ее непорочность.
— Как я могу вам верить? — не унимался разъяренный отец Энн. — Вам, который ни одной юбки не пропустит?
«Знал бы ты, — сокрушенно подумал Ален, — что я, наверное, с год не прикасался к женщине».
Иеремия, которого утомила эта глупая перебранка, решил вмешаться:
— Попрошу вас, джентльмены! Мне кажется, сейчас есть вещи и поважнее для обсуждения. Ваша жена убита. И лишь вмешательство судьи Трелони спасло от гибели вашу дочь. Скажите мне, мастер Лэкстон, вы знали мальчишку-факельщика, который приходил вчера за вашей женой?
Иеремия перехватил недовольный взгляд констебля. Страж порядка чувствовал себя оттесненным. Но поскольку Иеремия действовал явно с ведома и по поручению судьи Трелони, промолчал.
— Нет, я этого парня никогда раньше не встречал, — ответил костоправ. — Он не из нашего прихода.
— И еще одно, сэр. Можете в точности вспомнить, что сказал мальчишка?
— Что-то я не пойму вас.
— Ну, он пришел только за повитухой или же настаивал на том, чтобы и ваша дочь пошла с ней?
— Не возьму никак в толк, куда это вы гнете, сэр. Насколько мне помнится, он сказал, что его послали за моей женой и ее ученицей. Мол, обе должны прийти. А чего вы вздумали меня об этом расспрашивать?
— Это очень важно, мастер Лэкстон. Видимо, кто-то намеревался убить не только вашу жену, но и дочь. Прошу вас понять, что Энн до сих пор в опасности.
Лэкстон растерянно посмотрел сначала на констебля, потом на своего сына Мартина, стоявшего тут же.
— Кто вообще этот тип? И чего он здесь важничает?
— Доктор Фоконе — лекарь и мой давний друг, — поспешил заверить его Ален.
Констебль нехотя кивнул.
— Его сиятельство попросил расследовать этот случай. Наверняка там, в верхах, его считают заговором.
Иеремия пропустил мимо ушей язвительный намек. Несмотря на поддержку сэра Орландо, ему этот узколобый страж порядка был не по зубам.
— Вы очень помогли мне, — обратился он к отцу Энн, после чего потащил Алена за рукав прочь из дома Лэкстонов. Они уже успели миновать толпу, как сзади раздался крик:
