— Простите мое опоздание, лорд Анвин, — сказал мистер Слейд, садясь напротив него.
— Вам лучше иметь чертовски весомое объяснение, — сказал лорд Анвин с аффектированной аристократической оттяжкой.
К ним подошел трактирщик, и мистер Слейд заказал виски.
Когда он и лорд Анвин вновь остались наедине, мистер Слейд сказал:
— Изабель Уайт убили.
Брови лорда Анвина изогнулись еще больше.
— Ну, вы предполагали, что подобное может произойти. Как именно это случилось?
Мистер Слейд описал поножовщину на Патерностер-роу. Трактирщик принес виски мистера Слейда и удалился. Лорд Анвин поднял свой бокал и сказал:
— Да упокоится она с миром.
Они с мистером Слейдом выпили. Лорд Анвин несколько секунд просидел молча, вертя в ухоженных пальцах бокал и склонив голову. Затем устремил сверлящий бесцветный взгляд на мистера Слейда.
— Убийство повлечет за собой официальное расследование.
— Не это, — ответил мистер Слейд и объяснил, как констебль счел убийство Изабели Уайт неудавшимся грабежом, который не заслуживает следствия.
— Как удачно, что полиция столь услужлива! — лорд Анвин ухмыльнулся. — Никак не следует допустить, чтобы кто-нибудь связал нас с Изабелью Уайт и сделал неверные выводы.
— Этого не будет, — сказал мистер Слейд. — Насколько мне известно, нет никаких улик, указывавших бы на какую-либо связь между Изабелью Уайт и нами.
Лорда Анвин сощурился.
— Ну а книга?
— Полиция ее при ней не нашла. У нее в комнате ее тоже не было. Она исчезла.
— Если она вообще существует, а не просто плод вашего воображения. — Тонкие губы лорда Анвина искривились в презрительной усмешке.
— Она существует. — Мистер Слейд снова отхлебнул виски.
— Да, кстати, — протянул лорд Анвин. — У меня есть для вас новость. Утром пришло известие из Бирмингема. Джозеф Локк мертв.
— Что-о?! — вырвалось изумленное восклицание у мистера Слейда. — Когда? Как?
— Спокойнее, милейший, спокойнее! — Лорд Анвин сделал умиротворяющий жест, но его глаза поблескивали злорадством. — Вчера. Мистер Локк пустил себе пулю в лоб. Похоже, что ваши свидетели мрут как мухи.
Мистер Слейд стиснул зубы. Смерть Джозефа Локка и Изабели Уайт, а также пропажа книги грозили крахом самого важного начинания его жизни.
— Так как же вы планируете завершить дело теперь? — властно спросил лорд Анвин. Впрочем, за начальническим пустозвонством слышались явные опасения.
— Убийство Изабели Уайт произошло на глазах у прохожей, — сказал мистер Слейд. — Ее зовут Шарлотта Бронте. Она и Изабель ехали вместе в поезде из Йоркшира в Лондон. Возможно, Изабель сказала мисс Бронте что-нибудь ценное для нас.
— Значит, вам следует заняться мисс Бронте, не так ли? — Лорд Анвин отодвинул бокал. Он достал из кармана пухлый конверт и перекинул его через столик мистеру Слейду.
Мистер Слейд проверил банкноты в конверте, затем встал. Он и лорд Анвин обменялись взглядом взаимной неприязни и вынужденного сообщничества.
— Именно таково мое намерение, — ответил он.
6
Кем был Джон Слейд? Чем он был для Изабели Уайт, и какими были его намерения относительно меня? Ответы на эти вопросы станут ясны в свое время. А пока я вернусь к моей собственной истории.
В нашей комнате в «Кофейне Капитула» меня стошнило в тазик — в четвертый раз после смерти Изабели. Энн поддерживала мою голову, разрываемую нестерпимой болью. Наконец я легла, измученная невыносимыми испытаниями двух последних дней.
— Бедная Шарлотта, — сказала Энн, нежно обтирая мое лицо мокрой тряпицей. — Мне грустно, что ты так сильно страдаешь.
За окнами тлели желтоватые сумерки. В комнате было жарко и душно. Когда-то «Кофейня Капитула» была излюбленным приютом книготорговцев, издателей, писателей и критиков. Позднее она стала гостиницей, где предпочитали останавливаться университетские ученые и деревенские священнослужители, зачем-либо приезжавшие в Лондон. Мой отец проживал тут, когда был студентом богословия, и привез сюда Эмили и меня, когда сопровождал нас в бельгийскую школу. Но в это утро нашего приезда хозяин сообщил нам, что в настоящее время «Кофейня Капитула» редко принимает приезжих на ночь. Увидев, как мы расстроились, он любезно позволил нам остаться и отвел в эту комнатушку наверху. Гостиница выглядела пустой и унылой.
— Мои страдания — ничто в сравнении с тем, что пришлось претерпеть Изабели Уайт, — сказала я, лихорадочно ворочаясь с боку на бок. — Такое прекрасное создание, и погибнуть в самом расцвете!
— Теперь она обрела покой у Бога, — сказала Энн.
Вера поддерживала нашу семью во многих бедах, но сейчас послужила мне слабым утешением.
— Изабель Уайт оказалась на Патерностер-роу, потому что хотела повидать меня!
Когда я вернулась в гостиницу после разговора с констеблем, хозяин сказал мне, что Изабель спрашивала меня чуть раньше. Она как будто расстроилась, услышав, что меня нет, сказал он. И торопливо ушла. Видимо, убийца тогда же и напал на нее.
— Я знала, что она в беде, и сказала ей, где меня найти, если ей понадобится моя помощь… — Я поморщилась от нестерпимой мигрени. — Это моя вина, что она встретила свою смерть здесь.
— Ах, Шарлотта, ты не должна винить себя, — сказала Энн, омывая мое лицо прохладной водой. — Ты хотела лишь добра. Вина лежит только на злом человеке, убившем мисс Уайт.
Хотя я признавала мудрость слов моей сестры, снять с меня вину она не могла.
— Я убеждена, полиция ничего не предпримет для того, чтобы отыскать убийцу. Вероятно, они считают, что это не стоит их усилий.
— Может быть, убийца — ловкач-франт, как предположил констебль, — сказала Энн. — Может быть, полиция поймает его после какого-то следующего преступления, и он будет наказан тогда.
— Не могу поверить, что это убийство было всего лишь прихотью судьбы. И я не в силах просто ждать и надеяться, что правосудие свершится благодаря еще одной ее прихоти! — вскричала я вне себя. — Нет! Я должна попытаться выяснить, кто убил Изабель Уайт.
— Ты? — Энн была поражена. — Моя милая Шарлотта!
— Это самое меньшее, что я могу сделать для мисс Уайт.
— Но это же дело полиции, а не твое. У тебя нет ни права, ни возможностей расследовать убийство. Ну что ты можешь сделать?
— Не знаю, — созналась я. — Но я должна узнать подлинную историю того, что произошло с Изабелью. Не будь мне так плохо, возможно, я сумела бы придумать план.
С непривычной для нее едкостью Энн сказала:
— Мне начинает казаться, что твое недомогание повлияло на твой рассудок.
