Вместе с приступом кашля из груди Катерины вырвалось одно слово:
— Штайбер…
Фамилия, упомянутая Слейдом.
— Вильгельм Штайбер? Царский шпион? — Катерина слабо кивнула. — Почему он это сделал?
Катерина забормотала что-то по-русски, словно вмиг забыла английский язык. Я попробовала задать ей другой вопрос:
— Откуда вы знаете Штайбера?
Она застонала, глаза ее закатились. Мне вспомнилась лошадь, которую я видела когда-то на ферме близ Гаворта. Она упала и сломала ногу. За миг до того, как фермер пристрелил ее, у нее точно так же закатились глаза.
— Я работала на него.
— Каким образом?
— Знакомилась с мужчинами… и… — Катерина снова перешла на русский, но слова, которые она произносила, даже непонятные, отдавали вульгарностью. — И они раскрывали мне секреты.
Я сложила эту информацию с тем, что поведал мне Слейд.
— С русскими мужчинами? Вы их соблазняли? И они рассказывали вам о заговорах против царского режима?
Ее голова метнулась из стороны в сторону.
— Не только русские. Англичане. Штайбер искал человека… — В предсмертной агонии ее английский утратил стройность.
От волнения у меня участился пульс.
— Он искал Найала Кавана?
Катерина еще сильней — так, что я даже поморщилась, — сжала мое запястье и невнятно произнесла:
— Мужчина… у него оружие. Штайбер хочет.
Значит, изобретение ученого — это оружие. Оно должно быть уникально по конструкции и столь мощно, что способно гарантировать России победу в войне с Англией. Цель Вильгельма Штайбера — завладеть им, чтобы передать царю, и он приказал Катерине, пользуясь своими женскими чарами, заманивать англичан, которые могли знать, где находится Кавана. Слейд же, насколько можно ему верить, стремился остановить Штайбера и не позволить оружию перейти в руки русских.
— Штайбер нашел Найала Кавана? — спросила я. — Что с оружием?
Казалось, Катерина не слышит меня. Ее лицо стало бледным, как воск; она судорожно сглатывала кровавую слюну. Не добившись от нее ответа, я повторила предыдущий вопрос:
— Почему он сделал это с вами?
Она зашептала так тихо, что мне пришлось наклониться к ней, чтобы услышать:
— Потому что я предала его.
— Вы предали его? Как?
— Я сказала…
Медлить было нельзя, силы покидали ее.
— Сказали — кому?
Она выдохнула, я ухом ощутила ее влажное горячее дыхание.
— Джозефу.
Это было имя того поляка, которым представлялся Слейд. Видимо, Катерина была информатором не только Вильгельма Штайбера, но и Слейда. Должно быть, именно она сообщила ему, что Штайбер бывает в Бедламе. Однако это объяснение не давало мне представления о том, каковы были их отношения. То, что между ними существовала любовная связь, было не единственной моей страшной догадкой. Если Катерина выдала Штайбера Слейду, она с таким же успехом могла выдать и его Штайберу, а Слейд мог истязать ее в отместку. Возможно, я неправильно истолковала путаную речь смертельно раненной женщины. Столько людей в последнее время выражали сомнения в моей разумности, что я сама начала в ней сомневаться.
Катерина пробормотала что-то, в чем мне хотелось услышать:
— Штайбер сказал, что я должна умереть.
— Но зачем он вас пытал? — Почему было просто не убить Катерину, вместо того чтобы заставлять ее испытывать нечеловеческие муки? Я не могла поверить, что даже жестокий царский шпион способен на такое злодейство. Может, истязателем все-таки был Слейд — согласно мнению полиции, сумасшедший убийца?
— …хотел узнать…
— Узнать — что? — поторопила я, жаждая получить информацию, которая оправдала бы Слейда.
— Где Джозеф, — прошелестела она.
Меня пронзила догадка: Штайбер охотится за Слейдом, чтобы сделать с ним то же, что он сделал с Катериной.
— Вы сказали ему?! — закричала я. — Где он?!
Ее тело начала сотрясать дрожь; рука на моем запястье ослабла. С губ срывались лишь хрипы и бульканье. Длинные ресницы затрепетали.
— Катерина!
Дрожь и хрипы становились все слабее, пока она не затихла с полузакрытыми глазами. Больше она ничего не могла мне сообщить. Спасти ее было не в моих силах. Она умерла.
Ошеломленная ужасом, потрясенная тем, что узнала, не в состоянии во все это поверить и не зная, что делать дальше, я услышала шорох внизу: кто-то осторожно поднимался на крыльцо по лестнице.
Глава тринадцатая
У меня замерло сердце и перехватило дыхание: кто-то все выше поднимался по лестнице. Возвращался убийца Катерины? Кто бы то ни был, он шел удостовериться, что она мертва или прикончить ее. Если он найдет меня здесь, то тоже убьет.
Скрипнула ступенька. Из нижней гостиной в спальню просочился свет. Я оказалась в ловушке, запаниковала и сделала первое, что пришло в голову: наклонилась, подняла с полу кинжал и, обхватив рукоять обеими руками, приготовилась защищать свою жизнь.
В дверях показался фонарь. Я увидела человека, который держал его, подняв над головой, и другого, стоявшего рядом. На обоих были высокие шлемы с металлическими кокардами — это были констебли.
— Что за черт?!
— Матерь пресвятая Богородица! — воскликнули они почти одновременно.
Тот, что с фонарем, был светловолосым молодым человеком с почти белыми ресницами; его напарник — пожилым и морщинистым. Насмотревшись на окровавленный труп Катерины, они двинулись ко мне; на лицах обоих читалось потрясение.
— Положите нож, — приказал мне констебль постарше. — Вы арестованы по подозрению в убийстве.
Я задохнулась от возмущения: они решили, что это я убила Катерину!
— Но я не…
Он осторожно вошел в комнату с поднятой рукой, готовый отразить нападение, и обратился ко мне:
— Положите нож и спокойно подойдите ко мне, мисс.
Молодой полицейский смотрел на меня с нескрываемым ужасом:
— Так это она — наш уайтчепелский Джек-потрошитель?
— Похоже на то, — ответил ему напарник.
— Женщина! Чтоб мне провалиться! А мы-то думали — просто еще одна домашняя разборка.
Я начинала понимать, что произошло: соседи, услышав крики Катерины, вызвали полицию. И теперь полицейские считают меня повинной в тех убийствах, в которых раньше обвинялся Слейд!
— Нет! — воскликнула я, невзирая на то что видела то же, что видели они: мои руки были красными от крови и сжимали окровавленное орудие убийства. В их глазах я безоговорочно была убийцей. — Ее порезали до того, как я сюда попала. Я нашла ее уже в таком состоянии. А убийца убежал. Я пыталась спасти ее.
