Любопытство победило инстинкт. Я двинулась к воротам. Легкий ветерок донес исходивший от дома слабый запах гниения. Его уловил мой нос, прежде разума предостерегший меня. Я остановилась у самых ворот, висевших на ржавых петлях полураскрытыми. Дорожка, вымощенная разбитыми плитами, пролегала вглубь между разросшимися рядами кустов. Я тряхнула головой, рассердившись на себя. Пора было уже на что-то решиться! Чего я ждала? Что Слейд объявится здесь магическим образом, словно горшок с монетами на конце радуги? Увы, да, ждала. Но поскольку его нигде не было видно, что оставалось делать?
Я решила, что надо убедиться, здесь ли Найал Кавана, а уж потом думать, что делать дальше. Но мне было страшно один на один встретиться с душевнобольным ученым. Я огляделась в поисках чего-нибудь, что могло бы поддержать, указать способ действия или добавить мужества, но не увидела ничего, кроме пустой тихой улицы. Последние лучи заходящего солнца окрасили окна работного дома в кроваво-красный цвет.
Внезапно тишину разорвал громкий звон разбитого стекла.
Не имей я за плечами опыта 1848 года, он заставил бы меня вмиг обратиться в трусливое бегство. Но, смотревшей некогда в глаза смерти и выжившей, чтобы рассказать об этом, мне было уже ничего не страшно. Я пошире распахнула ворота и шагнула внутрь. Выставив вперед зонт, чтобы защититься от врагов, реальных или мнимых, я двинулась по дорожке.
Ко входу вели ступеньки под портиком. Слева послышался шум, и я направилась туда по другой дорожке, тоже обсаженной кустами выше моего роста. Завернув за угол дома, я услышала шуршание листьев и треск ломающихся ветвей. На дереве напротив окна сидел человек. Он снял куртку, обмотал ею кулак и начал сбивать края с дыры, которую, видимо, проделал в окне ранее, бросив в него камень. Стекло падало на землю и со звоном разлеталось на мелкие осколки. Подойдя поближе, я поняла, что взломщиком, которого я застала на месте преступления, был Джон Слейд.
Любопытство и чувство удовлетворения захлестнули меня. Поиск Найала Кавана прямиком привел меня к Слейду. Позабыв об опасности, я направилась к нему в предвкушении схватки, о которой давно мечтала.
— Эй! — громко крикнул хриплый мужской голос. — Что это вы там делаете?
Я замерла. Из кущи деревьев показался человек. В затухающем свете сумерек я могла разглядеть лишь, что это был коренастый мужчина в шляпе с полями. Он стоял от меня самое большее футах в двадцати, но смотрел не на меня: он целился из ружья в Слейда.
— Спускайтесь, — приказал он, — а то выстрелю.
По всей видимости, он не собирался убивать Слейда, пока не получит от него ответов на свои вопросы. Сойдя с тропы, я прокралась за кустами и очутилась за спиной у вооруженного человека. Оттуда мне было видно Слейда, вцепившегося в дерево и неотрывно глядевшего на оружие, нацеленное ему в сердце. Его окаменевшее лицо не выдавало никаких эмоций, но я прочла его мысли: неужели ему, человеку, благополучно спасавшемуся от могущественных злодеев по всему миру, суждено погибнуть от рук какого-то сторожа в английской деревне? Идиотизм такого исхода был невыносим и для него, и для меня.
Я перехватила зонт поближе к его заостренному концу, подкралась вплотную к сторожу и тяжелой деревянной ручкой со всей силы нанесла удар ему по затылку. Он вскрикнул, резко дернулся и выронил ружье. Не мешкая, я ударила его под коленки. Он рухнул плашмя лицом вниз, и, пока он с трудом старался встать на ноги, во мне сработал какой-то спусковой крючок. Страсти и инстинкты, которые я до той поры контролировала, теперь захлестнули меня, словно вода, хлынувшая из прорванной плотины. Утратив здравый смысл и самообладание, я била и била кричавшего человека. Слейд спрыгнул с дерева и поспешил к нам.
— Шарлотта, остановитесь! Вы убьете его!
Но мне было все равно. Торжествуя в своем неправедном гневе, я молотила сторожа до тех пор, пока он не перестал шевелиться. Слейд вырвал у меня зонт и отбросил его в сторону.
— Вы что, с ума сошли?
Клокочущий смех вырвался у меня из груди, хоть я была глубоко потрясена и напугана тем, что напала на человека, который не причинил мне никакого вреда.
— Нечего валить с больной головы на здоровую! Это вы сумасшедший преступник, сбежавший из Бедлама! — Теперь я была по-настоящему разъярена. — Вы думали, что сможете сбежать и от меня, но вы ошиблись!
Он покачал головой, изумленный и раздосадованный.
— Вы никогда не отступитесь, да? Предполагаю, что вы искали Найала Кавана, чтобы потом выследить меня, и нашли его лабораторию. Я вас недооценил. — В его голосе послышались нотки сердитого уважения, однако, спохватившись, он строго сказал: — Вы должны уйти.
— Никуда я не уйду! — Подобрав ружье, я прицелилась в Слейда. — И вы не уйдете, пока не представите мне объяснений, которые меня удовлетворят.
Он поднял руки.
— Положите ружье. Вы же не собираетесь стрелять в меня. Вы ведь даже не знаете, как это делается.
— Вы так думаете? — Я упражнялась в стрельбе на вересковых пустошах, хотя, признаться, в цель ни разу не попала. Но как же разозлил меня покровительственный тон Слейда! И это после того, как я только что спасла его презренную жизнь! Я нажала на курок.
Ружье выстрелило с оглушительным треском. Приклад дернулся в отдаче. Слейд упал на землю. Я в ужасе закричала, думая, что убила его, чего делать не собиралась. Однако пуля прошла высоко через крону дерева. Щепки и листья посыпались на Слейда. Он осторожно поднял голову. Мы уставились друг на друга в одинаковом шоке.
Вот до чего дошло! Я едва не убила человека, которого люблю!
Я опустила ружье и не сопротивлялась, когда Слейд, вскочив на ноги, забрал его у меня и отбросил в кусты.
— Простите, — сказала я.
— И вы меня. — Тон его, однако, был скорее нетерпеливым, нежели извиняющимся. — Я не могу сказать вам больше того, что уже сказал, потому что к вам это не имеет никакого отношения.
Гнев вспыхнул во мне с новой силой.
— После всего, что мне пришлось пережить по вашей милости, это, конечно же, не имеет ко мне никакого отношения. — Тут я пустила в ход карту, о существовании которой он наверняка не догадывался. — Катерину убили.
— Что?! — Шокированный еще больше, чем тогда, когда я чуть не убила его, Слейд требовательно спросил: — Как?
Я рассказала, что пошла в дом Катерины, надеясь найти его, но нашла там лишь ее, привязанную к кровати, с многочисленными резаными ранами, истекающую кровью.
— Боже милостивый! — Было видно, что Слейд потрясен.
Не потому ли, что он любил Катерину и ее смерть погрузила его в отчаяние? Эта мысль еще больше разожгла во мне злость. Перейдя к моменту, когда полиция застала меня в спальне убитой, я сказала:
— Они решили, что это я убила ее, и отвезли меня в Ньюгейтскую тюрьму. — Далее я поведала об унижениях и ужасах, которые мне пришлось там перенести, и закончила: — Так что не говорите мне, что это не имеет ко мне никакого отношения!
