Заместитель директора де Граф был высоким худощавым мужчиной со спадающими на плечи седыми гладкими волосами. Седая щетина оттеняла лицо, длинное и узкое, с вздернутым носом, тонкими губами и глубоко запавшими щеками. Густые брови нависали над настороженными серыми глазами.
Сано представился и заговорил:
— Мне жаль, что приходится сообщить вам печальное известие. Директор Ян Спаен мертв.
Варвар посмотрел на Исино, который перевел слова Сано. Сано удручал такой утомительный способ общения. Он с беспокойством думал, можно ли быть уверенным, что этот услужливый переводчик не переиначит его слова или слова варвара.
Де Граф сцепил руки и склонил на них голову, храня молчание несколько секунд. Наконец он заговорил, и Исино перевел его слова:
— Де Граф благодарит вас за информацию. Он немедленно примет на себя обязанности директора Спаена, чтобы торговля продолжалась без перерыва.
Сано вдруг положительно оценил то, что не знает языка подозреваемого. Это позволяло ему, не вдумываясь в слова, сосредоточиться на лице и голосе де Графа. Прежде чем де Граф в молитве отвел глаза, Сано заметил в них странное выражение: потрясение или радость? Он счел важным то, что де Граф не задал напрашивавшегося вопроса: Как умер Спаен?
— Директор Спаен убит, — добавил Сано. — Его убийцу необходимо найти и наказать. Поэтому я должен задать вам несколько вопросов.
Де Граф, выслушав перевод, кивнул.
— Он готов сотрудничать с вами, — пояснил Исино. Он заговорил с варваром по-голландски, потом повернулся к Сано: — Я велел варвару сейчас же рассказать нам все, что ему известно. Если он откажется, то его будут бить. — Исино с улыбкой ожидал одобрения Сано.
Не обращая внимания на попытку Исино самостоятельно вести допрос, Сано обратился к де Графу:
— Я понимаю, что вы не ели целый день. Приношу извинения за неудобство. Пищу вам скоро принесут. — Он взглянул на Исино. — Переведите ему мои слова. И с этого момента вопросы буду задавать я.
Исино удивленно округлил губы.
— Но, сёсакан-сама…
— Делайте, что вам велено! — бросил Сано, взбешенный постоянным вмешательством переводчика. Зная голландский, он обошелся бы без Исино! Пока тот переводил, Сано обернулся к слуге. — Принеси еду, и поскорее!
Слуга бросился из комнаты. Охира и стражники с неодобрением посмотрели на Сано.
— Вы очень добры к варвару, — осуждающе заметил Охира. — Разве это мудро?
Сано вспомнил о данной клятве и с тревогой подумал, не увидят ли в том, что он накормил голодного человека, пренебрежение к интересам Японии. Еще один неверный шаг, и так скоро после того, как он умиротворил команду корабля… В странных, бледных глазах варвара Сано заметил облегчение. Тот явно считал, что здесь наконец появился один разумный и непредвзятый японский чиновник. Возможно, де Граф согласится сотрудничать из чувства благодарности.
— Когда и где вы в последний раз видели Яна Спаена? — спросил Сано.
Исино перевел ответ:
— На закате прошлым вечером, во время общей трапезы.
— Что вы и ваши товарищи делали после трапезы?
— Я пошел к себе. Полагаю, остальные сделали то же самое. Все происходило как обычно. Из-за сильной бури я оставался дома весь вечер.
Сано не понимал по-голландски, но обратил внимание на усталый, монотонный голос варвара: де Граф, должно быть, много раз отвечал на такие же вопросы.
— Вы видели или слышали на улице нечто необычное?
— Ничего, кроме дождя и грома.
— Вы знали, что директор Спаен покинул Дэсиму или куда-то собирался?
— Нет, он не рассказывал мне. — Де Граф опустил голову на свою костлявую руку.
— Давно ли вы знакомы с директором Спаеном, и каковы были ваши отношения?
Варвар заговорил с полным равнодушием. Они познакомились десять лет назад в Батавии, в Индонезии. Де Граф был клерком в Ост-Индской компании, а Спаен тогда выполнял обязанности заместителя торгового директора. Они продавали европейские товары в обмен на пряности, а затем торговали пряностями по всему миру. Компанию устраивали их доходы. Обоих повысили в должности и направили в Японию.
— Вы были дружны со Спаеном?
Улыбка де Графа смахивала на ухмылку. За его учтивостью, как полагал Сано, крылись жесткость и бескомпромиссность, возможно, даже мизантропия.
— Конечно. Иначе мы не попросили бы компанию не разлучать нас, когда уезжали из Индонезии.
— Что такое «частная торговля»? — осведомился Сано.
Если этот вопрос и был неожиданным для де Графа, он не показал этого. Его взгляд оставался твердым, но держался он непринужденно.
— Агенты Ост-Индской компании, отправляясь в поездки, зачастую покупают и продают товары независимо от компании и вкладывают в это свои деньги. Это и есть частная торговля.
— Вы используете корабли своего работодателя для перевозки таких товаров и его торговую сеть для их сбыта? Бесплатно и при этом конкурируя с компанией? — Сано считал это неприемлемым, почти нарушением закона. — Разве это не подрыв монополии компании в ост-индской торговле?
— Мы должны компенсировать низкое жалованье, выплачиваемое нам компанией.
Теперь Сано угадывал возможный мотив для убийства Спаена.
— Вы и директор Спаен получали доход от вашей частной торговли?
На этот раз варвар сделал паузу между переводом Исино и своим ответом, однако выражение его лица не изменилось.
— Да. Но я не понимаю, почему это волнует вас. В Японии нет законов, запрещающих голландцам вести частную торговлю. Вашим торговцам все равно, с кем вести дело: с компанией или частными лицами. И вашему сёгуну — тоже, пока он получает свою долю от выручки.
— Кому переходит доля доходов, принадлежавшая Яну Спаену? — Уже догадываясь об ответе, Сано приблизился к де Графу.
В глазах варвара на мгновение вспыхнул огонь.
— Ко мне. Я был его партнером; у Спаена нет семьи.
Сано подошел к де Графу так близко, как только позволял исходивший от того отвратительный запах.
— Поэтому вы и убили его? Ради денег?
Де Граф оттолкнул в сторону стул.
— Я не убивал Спаена! — Его наигранная любезность исчезла, на щеках загорелся гневный румянец.
— Сядьте! — приказал Сано. Встревоженный и напуганный, он стоял напротив возвышавшегося над ним варвара. — Вы признали, что ради выгоды нарушали законы своей страны. Зачем же вам останавливаться перед убийством?
С силой выдохнув, де Граф сел, положил ногу на ногу и скрестил руки на груди. Говоря, он смотрел в потолок, а не на Сано и Исино.
— На имя Яна Спаена записано всего десять тысяч кобан. Он любил женщин и азартные игры, пускался в предприятия, не всегда приносившие прибыль. Спаен умел тратить, а не копить. Я получил бы больше от продолжения нашего партнерства, чем от убийства Спаена ради такой мизерной суммы. А теперь не позволите ли мне вернуться к работе? Стражники сообщили, что пришел корабль. Многое еще нужно сделать, а из-за смерти Спаена вся работа легла на меня.
