— Но два года назад, когда ей исполнилось тринадцать, она начала пропадать, не бывая дома по нескольку дней подряд. На мои вопросы Марико не отвечала. Проходили месяцы, и она все больше замыкалась в себе. — В голосе Юки слышались гнев, смущение и разочарование, вызванные поведением дочери. — Даже когда я ее ругала и била, она молчала.
Чутье подсказало Сано, что он вот-вот услышит нечто важное. Не здесь ли началось путешествие Марико от улицы зонтов к Царю-Дракону?
— Однажды ночью, после того как Марико отсутствовала пять дней, меня разбудили стоны. Я увидела, что дочь лежит на полу и извивается от боли, схватившись за живот. Я решила, что она заболела. Однако немного погодя Марико разродилась мальчиком. Он был не больше моей ладони и родился мертвым.
Юка невидяще смотрела перед собой, словно перед ее глазами снова разыгрывалась та сцена.
— Я даже подумать не могла, что Марико в положении. Я спросила, кто отец? Она лишь прикрыла глаза. Я завернула ребенка в тряпки и сунула в корзину для мусора. Не хотелось, чтобы кто-то узнал о ее позоре. Я надеялась, что это станет ей уроком и она прекратит шляться.
Эта обычная история сбившейся с пути девушки имела таинственный подтекст, который разжигал интерес Сано.
— Однако на следующий день Марико опять исчезла, — продолжала Юка. — И не сказала ни слова о том, что произошло! Я совершенно случайно узнала, где она, от приказчика в лавке. «Я видел позавчера вашу дочь в Гинзе», — сказал он мне. Хироси-сан ходил туда по делам и задержался допоздна, так что ворота закрыли, и он не смог попасть домой. Он пошел в гостиницу поискать ночлега. В дверях какой-то человек заявил ему, что мест нет. Хироси-сан это показалось странным, — внутри было так тихо, что гостиница казалась пустой. Он заглянул за спину мужчины и увидел сидящую там Марико.
В голове Сано зазвенел колокольчик, предупреждая о возможной зацепке. Он едва удержался, чтобы не перебить Юку вопросами.
— Я так обрадовалась, узнав, где Марико, — рассказывала она. — И стала просить Хироси-сан отвести меня к ней и помочь вернуть домой. Он добрый человек и потому согласился. На следующий день мы вместе отправились к гостинице. Нам навстречу вышел мужчина. «Я пришла забрать дочь, Марико», — сказала я. Он ответил: «Ее здесь нет». Я очень рассердилась, поскольку, только взглянув на него, поняла, что он и есть отец ребенка. «Вы лжете! — закричала я. — Приведите ко мне Марико! Без нее я не уйду». Однако он позвал двух огромных молодчиков и приказал меня выгнать. Они вышвырнули нас с Хироси-сан и предупредили: «Если вернетесь, убьем». И мы с Хироси-сан пошли домой. Я понимала, что Марико связалась с плохими людьми, и хотела ее спасти, но не знала, что делать, к кому обратиться. Оставалось только надеяться, что с ней все будет в порядке. Я молилась, чтобы она вернулась домой.
Юка сидела, опустив голову и глядя в землю.
— Целый год, до прошлой осени, я ждала. Наконец в восьмом месяце на рассвете Марико, шатаясь, вошла в комнату. Она тяжело дышала, словно после долгого бега. На лице виднелись ссадины и синяки. Одежда была порвана и запачкана кровью. От нее пахло дымом. Она не стала рассказывать, что случилось, только припала ко мне и расплакалась.
Прошлая осень… восьмой месяц. События, связанные с этим временем, Сано никогда не забудет. Пожалуй, он мог бы объяснить странное поведение Марико и состояние, в котором она находилась в то утро. Он нахмурился, смутно ощущая, что обстоятельства возвращают его на путь, с которого он сошел, получив письмо с условиями выкупа. Сердце Сано взволнованно забилось, хотя в душе притаилось недоверие.
— Я вымыла Марико и уложила спать, — сказала Юка. — Четыре дня она ничего не ела, только лежала и плакала. А во сне кричала: «Нет, нет!» — и так металась, словно на нее кто-то нападал. — Юка показала, как билась ее дочь. — Она просыпалась в слезах.
Сано предостерег себя от поспешных выводов. Нужны серьезные доказательства, чтобы вернуться к версии, которую отвергли обстоятельства.
— Я утешала ее, — вздохнула Юка, — и немного погодя она, казалось, слегка успокоилась. Раны зажили. Она начала сама есть, умываться и одеваться. Я говорила ей: «Мир опасен. Если уйдешь, то сделаешь себе еще хуже. Оставайся здесь, тут тебя никто не тронет». Я думала, что Марико все поняла. Прошел месяц. Она была вежлива, послушна и помогала мне в работе. Но в тот момент, когда я уже начала верить, что дочь изменилась, она снова исчезла. А появилась как раз накануне Нового года. С ней были два самурая. Она сказала: «Мать, я пришла попрощаться».
В голосе Юки звучала безнадежность.
— К тому времени Марико меня уже ничем не могла удивить. Я спросила: «Куда ты отправляешься?» «В замок Эдо», — ответила она. Один из самураев сказал: «Она будет служанкой у матери сёгуна», — и они увели ее. Больше я Марико не видела.
Звоночек в мозгу Сано указал еще одно обстоятельство, связывающее Марико с похищением. Он немного помолчал, позволяя Юке свыкнуться с печальными мыслями. Затем заговорил:
— Сёгун приказал мне найти виновного в преступлениях, в том числе и в убийстве вашей дочери. Мне нужна наша помощь.
— Помощь? — удивилась Юка. Ее лицо, испуганное и покрасневшее от слез, казалось, постарело на десять лет. — Чем же я могу вам помочь?
— Скажите, как найти гостиницу, куда вы ходили за Марико. — Сано предположил, что именно туда девушка отправилась ночью перед выездом из Эдо.
— Она находится на дороге, пересекающей главную улицу Гинзы, через восемь кварталов от мастерской по чеканке серебряных монет. Поворачивайте налево, на дорогу. На вывеске гостиницы нарисован карп.
— Можете описать мужчину, которого вы там встретили? — спросил Сано. Возможно, этим человеком был Царь-Дракон, или его помощник, или же отец мертворожденного ребенка Марико.
Юка задумалась.
— Лет тридцать пять, высокий. — Сано отметил про себя, что высокими ей кажутся, видимо, все. — Лицо приятное, но что-то в нем меня напугало. — Она нахмурилась, стараясь выразить свое впечатление словами. — Его глаза. Такие черные, непроницаемые. Мне казалось, что они затягивают меня в свою черноту.
— Вы узнали его имя? — спросил Сано.
Юка покачала головой. И хотя Сано еще долго задавал вопросы, больше об этом человеке она вспомнить ничего не могла. Но возможно, именно странные глаза скорее помогут установить его личность, чем другие черты или одежда.
— Кто эти два самурая, которые приходили с Марико во время ее последнего визита? — спросил Сано.
— Я не знаю, — ответила Юка. — Они не представились. А я была так напугана, что даже не разглядела их. Но у них были такие же гербы, как у вас. — Она указала на знак трилистника штокрозы на накидке Сано. У него в душе похолодело. Если люди, приведшие Марико в замок Эдо, действительно были вассалами Токугавы, значит, кто-то из бакуфу внедрил шпионку в Большие Внутренние Покои. Сано вздрогнул при мысли о том, что придется сообщить сёгуну о предателе внутри правительства. Он страшился, что поиски Царя-Дракона могут затронуть его соратников и повлечь за собой опасные последствия. Однако Сано в погоне за истиной никогда не пасовал перед опасностью. Чтобы спасти Рэйко и мать сёгуна, он направит расследование в нужное русло.
