Хирата и люди его разом вскрикнули. Акэра, подошедший вслед за ними, прошептал:
— Правитель Мори!
Женщина подняла голову. Волосы скользнули ей на плечи, открыв голую грудь и большой круглый живот. Бледная кожа ее была вымазана кровью. Ее точеное, красивое лицо было перекошено от ужаса, дикий взгляд метался. Женщина попыталась прикрыться руками, но Хирата успел про себя отметить, что она беременна, примерно на пятом месяце.
Акэра вбежал в комнату и упал на колени перед правителем. Он громко выкрикивал имя хозяина, тряс его за руку, но правитель Мори не подавал никаких признаков жизни.
Араи присел на корточки, пощупал у мужчины пульс и наклонился, чтобы послушать дыхание.
— Он мертв.
Однако Хирата едва ли слышал его. Он и женщина ошеломленно смотрели друг на друга.
— Госпожа Рэйко, — проговорил Хирата внезапно севшим голосом.
Это была жена канцлера Сано — того, кого Хирата называл своим господином. Ужас, испытанный Хиратой при виде изуродованного тела, удесятерился, заставив его сейчас буквально окаменеть.
— Милостивые боги, что вы здесь делаете?
Рэйко словно в беспамятстве затрясла головой и съежилась под пристальными мужскими взглядами. Во дворе ударил гром, хлынул дождь.
— Она убила правителя Мори! — крикнул Акэра, и его лицо исказила ярость. Пошатываясь, он сделал несколько шагов, тыча в женщину пальцем. — Она отрезала его плоть, она убила его!
2
На Эдо все лился дождь. Горожане хлопотали на залитых водой улицах. Торговцы выглядывали из-за жалюзи, которыми в непогоду закрывались их магазины. Завеса воды скрывала холм, на котором стоял замок Эдо. В замке стражники толпились в башнях и закрытых коридорах, вытянувшихся по верху высоких каменных стен. Солдаты в намокших доспехах патрулировали мокрые переходы. А в своем кабинете, в военном лагере неподалеку от дворца, в сухости и уюте сидел канцлер Сано. При нем был генерал Исогаи, командующий армией Токугава и два члена совета старейшин, высшего правительственного собрания Японии.
— Мы попросили об этой встрече, чтобы обсудить недавние тревожные события, — сказал старейшина Огами Каору. Это был седой мужчина с задумчивым моложавым лицом. Он отвечал за отношения между правительством Токугава с сословием даймё.
— Во-первых, случившееся четыре дня назад в провинции Бизэн, — продолжил старейшина Уэмори Ёити, главный военный советник сёгуна. Он затянулся из трубки, и его дряблые щеки затряслись от глубокого грудного кашля.
— Я знаю об этом, — сказал Сано. — Закоренелые мятежники снова нанесли удар.
Все три года после войны ушедшие в подполье сторонники бывшего канцлера Янагисавы по-прежнему продолжали бороться против установившейся внутри режима Токугавы власти правителя Мацудаиры. Многие были схвачены и казнены, но те, кто выжил, набрали новые войска из крестьян, разбойников и недовольных вассалов Токугавы. Они осуществляли атаки в провинциях, где силы Токугавы были не столь велики.
— На этот раз они заманили в засаду войска правителя Икэды, — проговорил Сано. Несогласные действовали против союзников, поддержавших правителя Мацудаиру при смещении Янагисавы, и применяли военную тактику, которая позволяла с максимальным эффектом использовать их относительно небольшие силы. Тактика предполагала налеты, засады, поджоги плюс диверсии в населенных пунктах, на мостах, дорогах и в сельской местности. — Они убили двадцать человек и скрылись в лесу.
Никто не выразил радости в связи с тем, что Сано так хорошо осведомлен. Он понимал, что им хотелось бы контролировать его доступ к информации, а еще лучше — контролировать его самого. Однако у него была личная разведка, его защита от незнания, фатальной слабости для второго после сёгуна человека.
— Мои солдаты делают все возможное, чтобы остановить бандитов. — У генерала Исогаи были открытая, простая манера держаться и тело в форме луковицы. — Но они растекаются повсюду. А Эдо слишком уязвим из-за того, что так много войск размещается в провинциях. Давайте молиться, чтобы преступники не замыслили провести масштабное нападение здесь.
— Мы не узнаем об этом, пока не станет слишком поздно, — сказал Огами.
Уэмори кивнул.
— Мецукэ так же разбросаны, как и армия.
Официальная разведывательная служба работала на износ, так как правитель Мацудаира заставлял ее агентов следить за растущей оппозицией внутри правительства.
Ударил гром; дождь непрерывным потоком лился со скатов крыши.
— И эта погода не в нашу пользу, — пробормотал генерал Исогаи.
Стоял особенно дождливый, влажный сезон, принесший серьезные наводнения по всей стране. Приходящие с каждым курьером новости содержали информацию о смытых деревнях, утонувших или оставшихся без крова семьях.
— Не в нашу пользу и то, что многие горожане спешат использовать плохую обстановку к своей выгоде, — сказал Огами.
— Преступность растет как на дрожжах, — заметил Уэмори. — Воры грабят затопленные дома и предприятия. Тюрьма Эдо переполнена.
— Многие члены бакуфу тоже воспользовались ситуацией. — На лице Огами отразилось отвращение к коллегам по военному правительству, которое управляло Японией. — Чиновники растратили казну и растащили запасы риса из хранилищ Токугавы. Сборщики налогов берут взятки у даймё и торговцев за сокращение размеров налога и подделку конторских книг. У нас такая серьезная нехватка средств, что мы можем оказаться неспособными выплачивать содержание тысячам самураев, наделенных властью.
— Что ж, нам известна одна из причин этих проблем, — сказал Огами. — Всему виной чиновники, которые недавно заняли высокие должности.
В ходе чистки, последовавшей за войной, многие опытные чиновники были заменены людьми, чьим главным качеством была лояльность к правителю Мацудаире. Новички не знали, как привести к порядку своих праздных, коррумпированных подчиненных.
Сано все больше охватывала тревога: старейшины были явно более склонны жаловаться, чем предпринимать какие-то действия.
— Хорошо, если ни у кого нет готовых решений, может быть, нам прервать это совещание? — Номинально он был над ними начальником, но их статус и возраст обеспечивали им особое положение, и Сано делал вид, что прислушивается к их мнению.
— Не так быстро, — вступил генерал Исогаи. — У нас есть еще одна тема для обсуждения.
— Она касается методов, которыми вы пользуетесь для решения проблем, — сказал Уэмори.
— Это не означает, что мы критикуем вас за то, что вы действуете, когда другие ни на что не способны, — поспешно заверил Огами.
Сано доводилось слышать общую шепотом высказываемую мысль о том, что сёгун дурак и бесполезен в делах управления, а правитель Мацудаира тоже не может справиться с проблемами, поскольку слишком занят сохранением своих политических позиций, чтобы заботиться о конкретных вопросах управления.
