— Я думал, что зиккурат принадлежит Бел-Мардуку, — заметил Симеркет.
— Храм Бога стоит на другом берегу реки. Посмотри туда — видишь здание, покрытое позолоченными плитками? Там ему поклоняются. Но Золотой Бог каждую ночь проводит в ложе на самом верху Этеменанки.
Симеркет поднял голову, чтобы посмотреть туда, куда указал Мардук. Самый высокий ярус разноцветной башни, окрашенный мерцающей лазурью, представлялся невообразимо далеким, сливался с небом. Неудивительно, что Всевышний избрал это место для сна, ибо в самом деле земля здесь встречалась с небом.
— Там он каждую ночь совокупляется с новой девственницей, посланницей какого-то из богов, — как бы между прочим добавил Мардук.
Симеркет оторвался от созерцания зиккурата и, ошарашенный, воззрился на Мардука. Невидимые египетские боги достигали высоты во много локтей
[3]
— причина, по которой египтяне строили свои храмы такими огромными.
— И девственницы оставались живы после такого испытания? — с дрожью в голосе спросил Симеркет.
Мардук бросил на него насмешливый взгляд.
— Конечно! Считается, что им очень повезло, и они ценятся как завидные невесты. Но кроме того, все они очень красивы — только лучших выбирают для Золотого Бога.
— А кто-нибудь из них когда-нибудь описывал… гм… свою ночь в этой башне?
На этот раз был ошарашен Мардук.
— Это было бы не только святотатством, Симеркет, но и бестактностью! Я тебе удивляюсь. Какими человеческими словами можно описать такие впечатления?
— Действительно, какими словами? — с иронией пробормотал Симеркет. Дружное молчание девственниц, несомненно, весьма удобная традиция. И тут, содрогнувшись, он внезапно подумал: а не потребует ли Бел-Мардук с него девственниц по возвращении в Египет? Конечно, он надеялся, что не потребует, очень уж ему не хотелось делаться сводником, даже для божества. А если Всевышний все же пожелает себе подруг, — где он сможет найти их на пыльных дорогах Месопотамии? Вздохнув, он решил подумать над этой проблемой, когда она возникнет.
К этому моменту речные суда окружили их со всех сторон, и движение по Евфрату остановилось. Симеркет почувствовал раздражение, обнаружив, что они застряли на середине реки. Поднявшись, он стал смотреть вперед, чтобы понять, чем вызван затор, но увидел только еще один сюрприз — массивный каменный мост через Евфрат. Он изумленно взирал на бесконечный поток повозок и пешеходов, двигавшихся по нему от одного берега к другому. Мост был настоящим чудом инженерного искусства — почти 200 метров в длину! На двух гигантских каменных башнях лежали широкие деревянные сходни. Поток речного транспорта устремлялся через один сравнительно небольшой проход между башнями — отсюда и задержка в движении.
Во время вынужденного безделья Симеркет принялся разглядывать городские строения по берегам. Мардук это заметил.
— Разве не прекрасны эти стены, Симеркет? — гордо спросил он. — Смотри, они такие широкие, что по ним может в один ряд проехать четверка лошадей!
Симеркет чуть было не совершил бестактность, приготовившись заявить, что при таких толстых стенах Вавилон не должен был так легко сдаться эламцам — он все еще надеялся заставить Мардука открыть ему причину своей печали. Но отдаленное позвякивание колокольчиков задержало его слова, прежде чем он успел произнести их. Он повернулся в сторону, откуда раздался звук.
В северном направлении из города выходила процессия — ослы, нагруженные корзинами с чем-то черным, похожим на обломки блестящих черных камней, погоняемые фигурами в черном. Женщины гагу, о которых упоминал Мардук? В том, что это женщины, сомнений быть не могло. С головы до ног облаченные в напоминающие саван шерстяные плащи, из-под которых виднелись лишь глаза, они никак не напоминали мужчин. Охраняли процессию тоже женщины, но эти были одеты в практичные кожаные доспехи.
— Эти женщины гагу, хорошо они зарабатывают? — спросил Симеркет.
— Они много веков отдавали свое состояние всем царям и принцам в Азии. Если бы эти женщины завтра потеряли свои накопления, то и все здесь пришло бы в упадок — настолько они могущественны.
— А богатство им принесла торговля битумом?
— Вряд ли. Битум — только один из их интересов. Нет, они разбогатели, потому что они ученые, Симеркет, они предсказывают по звездам.
И Мардук рассказал, что предсказания гагу так точны, что к ним прислушиваются цари и военачальники со всего света. Никто, как женщины гагу, не сведущ в таких пророчествах и предсказаниях по части ведения дел, займов, вложения средств и покупок. Все это рассматривается женщинами сквозь призму послания с небес, что и лежит в основании их богатства.
Пока Мардук говорил, Симеркет следил глазами за караваном. Ему показалось, что он увидел там что-то знакомое. Он резко выпрямился и еще раз вгляделся в одну из фигур.
Вот!..
Эта женщина шла рядом с большой двухколесной повозкой, груженной кусками сухого битума. Хотя она была в такой же саванообразной хламиде, что и другие, что-то в ней показалось ему странно знакомым — как она двигалась, как держала голову, изгиб ее ноги, мелькнувшей в складках одежды. Она была выше остальных и намного худее (он начал замечать некоторую полноту, присущую вавилонянам обоих полов), и обладала отчетливо выраженной статью. Египетской статью!
Он долго смотрел ей вслед. Во рту у него пересохло. Сердце бешено колотилось. Губы его внезапно раздвинулись, и он чуть было не выкрикнул: «Найя!»
Его горло перехватил спазм — такого усилия стоило ему подавить ее имя. Он отвернулся, яростно твердя себе, что последнее, чего ему не хватало, — это воображать Найю в каждой похожей на нее проходящей мимо женщине. Если он продолжит эту порочную практику, то рискует не узнать ее, если она действительно появится!
— На что ты так уставился? — поинтересовался Мардук.
— Э… корзины! Они полны битума, ведь так? И должно быть, очень тяжелые…
— Напротив, они очень легкие. Вот почему они так подходят женщинам гагу — любая может легко управиться с грузом.
Симеркет подозрительно посмотрел на Мардука. Разве тот не заметил, как обвисли корзины, перекинутые через спины ослов? Выносливые животные почти шатались под их весом!
— Однако… — начал было Симеркет, но замолчал. Скорее всего эти гагу занимаются контрабандой! А какая торговая гильдия этим не занимается? Но это не его дело, и такие размышления только загружают мозг не относящимися к делу подробностями. И все — игра его воображения! Он почти наяву услышал тихий голос Илайбера, предупреждающий об опасностях Месопотамии. Он увидит то, чего нет, и не заметит того, что есть…
К вечеру их маленькая круглая лодка наконец проскочила под мостом и причалила на дальнем берегу. Только ослик, казалось, расстроился, увидев, что он уходит, и вытянул голову, чтобы грустно прижаться к его руке. А виноторговец и его сын, видя, как уходит Мардук, запричитали, низко кланяясь ему и целуя ему руки, пылко прося благословения. Наконец Мардук вырвался из их объятий и повел Симеркета в город.
