Антон стоял среди туристов, засунув руки в
карманы — пальцы все-таки мерзли, а перчатки он почему-то никогда не любил
носить. Вокруг тихо жужжали видеокамеры, щелкали затворы фотоаппаратов,
разноязыкая толпа обменивалась впечатлениями от посещения очередного
обязательного аттракциона. Ему даже казалось, что он слышит скрип мозгов,
ставящих галочку на туристической карте Праги. «Посмотреть на часы —
выполнено».
Почему он невольно идет в этой безликой толпе,
точно так же мысленно отмечая пункты программы?
Инерция мышления? Лень? Или неистребимое
стадное чувство? Вот Темные, наверное, не ходят в общей толпе…
— Нет, я тебя не понял, — прозвучало где-то в
паре шагов. — Я на отдыхе, слышь? Ты сам решить не можешь?
Антон скосил глаза на соотечественника. Особой
радости это не принесло. Земляк был крепок телом, широк в плечах, щедро
озолочен. Дорогие костюмы он носить уже научился, а вот повязывать галстук от
Hermes — еще нет. Нет, конечно, галстук был завязан, но таким «колхозным» узлом,
что стыдно было на него смотреть. Из-под расстегнутого пальто из бордового
кашемира торчал смятый шарф.
Новый русский поймал его взгляд, поморщился,
пряча мобильник, и снова уставился на часы. Антон отвел глаза.
Третье поколение, как обещают аналитики. Надо
дождаться третьего поколения. Внук этого разбогатевшего и ухитрившегося
остаться живым бандита будет вполне приличным человеком. Надо лишь подождать. И
в отличие от людей Иные могут ждать поколениями. Их работа длится веками… во
всяком случае, работа Светлых.
Это Темным легко внести необходимые изменения
в сознание людей. Путь Тьмы всегда короче пути Света. Короче, легче, приятнее.
— Антон Городецкий, — сказали из-за спины.
Язык для говорившего был явно неродным, но известным в совершенстве.
А уж интонации ни с чем спутать было
невозможно. Отстраненные, чуть скучающие интонации Инквизиторов.
Антон обернулся, кивнул, протянул руку.
Инквизитор, похоже, был чехом. Высокий человек
неопределенного возраста, в теплом сером плаще, шерстяном берете с забавной
заколкой в виде охотничьих рожков, ружей и оленьей головы. Его почему-то очень
легко было представить в сумрачном осеннем парке: медленно идущим по толстому
ковру уже побуревших листьев, задумчивого, печального, напоминающего
погруженного в размышления шпиона.
— Витезслав, — сказал Инквизитор. — Витезслав
Грубин. Идемте.
Они вышли из толпы легко — люди почему-то
расступались перед Инквизитором, хотя тот не прибегал к способностям Иного.
Побрели по узкой улочке, постепенно удаляясь от праздных туристов.
— Как добрались, Антон? — поинтересовался
Витезслав. — Отдохнули, пообедали?
— Спасибо, все хорошо.
Проявление вежливости со стороны Инквизитора,
пусть даже формальное, было неожиданным и приятным.
— Вам требуется какая-то помощь со стороны
Бюро?
Антон покачал головой, не сомневаясь, что
идущий чуть впереди Витезслав почувствует движение.
— Это хорошо, — так же равнодушно, но искренне
ответил Инквизитор. — Так много работы… Переезд Европейского Бюро в Прагу —
большое событие для нас. Мы очень горды… очень гордимся. Но наше отделение
очень маленькое. А работы много.
— Как я понимаю, в Праге Инквизиции нечасто
приходилось вмешиваться? — спросил Антон.
— Да. У нас законопослушные Дозоры. Они не
слишком активно нарушают Договор.
«Все правильно», — подумал Антон. Делом
Инквизиции всегда были размолвки Дозоров, с преступлениями отдельных Иных
разбираются сами Дозоры. Вряд ли на Темных Праги умиротворяюще действует
атмосфера нормальной европейской страны. Но в рамках организации они законы
уважать научились.
Или хотя бы нарушать незаметнее.
— Заседание Трибунала по вопросу Игоря
Теплова, мага второй ступени, штатного работника Ночного Дозора Москвы,
начнется завтра вечером, — сказал Витезслав. Антон оценил и то, что Игорь
именован полностью, со всем подобающим статусом, и то, что заседание
«начнется», а не «пройдет». Значит, Инквизиция еще не пришла ни к каким
выводам. И готова к длительному разбирательству… — Вы желаете встретиться с
ним?
— Да, конечно, — кивнул Антон. — У меня к нему
несколько писем от ребят, гостинцы…
Он замолчал — как-то очень тоскливо прозвучала
фраза про письма и гостинцы. Будто и впрямь принес передачу в тюрьму. Или к
постели тяжелобольного…
— У меня машина, — сказал Инквизитор. — Можем
заехать к вам в гостиницу за передачей и отправиться к задержанному.
— Игорь… он где-то в Инквизиции?
— Нет, зачем? — вопросом ответил Витезслав.
Остановился у «шкоды-фелиции», припаркованной у обочины. — Задержанного
Темного, возможно, мы бы поместили под наблюдение. А ваш сотрудник в обычной
гостинице. С него взята подписка о невыезде.
Антон кивнул, признавая нелепость своего
вопроса. Действительно, к чему сажать в камеру Светлого мага?
— Простите, Витезслав… — спросил он. — Я
понимаю, что это не имеет никакого значения в вашей нынешней работе, но мне
хотелось бы узнать… просто, без всякой задней мысли… наверное, я мог бы вас
прощупать, но это как бы не принято…
— Кем я был? — спросил Витезслав.
— Да.
Инквизитор достал ключ, щелкнул кнопочкой на
брелоке, отключая сигнализацию. Открыл дверцу.
— Я вампир. Был вампиром, точнее.
— Высшим? — зачем-то уточнил Антон.
— Да.
Антон сел на переднее сиденье, пристегнулся.
Вампир Витезслав включил мотор, но трогаться еще не спешил, давал двигателю
прогреться.
— Извините, вопрос действительно был
идиотским, — признался Антон.
— Конечно, абсолютно идиотским, — лишней
деликатностью Инквизитор не страдал. — Насколько я знаю, Антон, вы еще крайне
молоды…
Он бережно, плавно вывел машину на улицу. В
какой гостинице остановился Антон, он, конечно, и спрашивать не стал — не было
нужды. Сказал:
