Так оно и было. Мое бессмертие в действительности обернулось унылым существованием, а моим днем стала ночь. И теперь волшебница Элизабет вернула мне солнечный свет.
– Элизабет, скажи, что я могу для тебя сделать?
– Ну, например, ты можешь вместе со мной навестить одного молодого человека, приехавшего к Владу в гости.
– В замке гость?
Я села и, откинувшись назад, уперлась руками в поросшую шелковистой травой влажную землю. Элизабет грациозно опустилась на щербатый камень. Перспектива запачкать свой изысканный наряд волновала ее не больше, чем мальчишку-сорванца, одетого в лохмотья. Широко расставив колени, она поставила локоть на одно из них и положила на раскрытую ладонь подбородок. Ветер трепал подол ее нежно-желтого платья, и великолепная ткань цеплялась за острые выступы на камне, но Элизабет словно этого не замечала. Судя по выражению ее лица, природные красоты уже не вызывали в ней такого бурного восторга, какой будили в моей душе. Ее развлекало мое ликование – глаза Элизабет были сосредоточены исключительно на мне. Она слегка улыбалась, как улыбается хозяйка, глядя на своего резвящегося щенка.
Все эти мысли успели промелькнуть в моей голове, прежде чем я спросила:
– А когда он приехал?
Известие о его появлении напомнило мне, что я очень давно не вкушала теплой крови. Голод довольно громко и настойчиво требовал удовлетворения.
– Вчера вечером.
– Как же мы ничего не услышали?
Элизабет вздохнула.
– Думаю, это я виновата. Влад, скорее всего, наложил какое-нибудь заклятие, чтобы скрыть от нас то, что он привез гостя. Клянусь тебе, меня вчера так потрясла и опьянила твоя красота, что я утратила бдительность, иначе я бы сразу почуяла: Влад что-то затевает, и вмиг рассеяла его чары. Но мы с тобой ничего не потеряли. Гость преспокойно спит себе в комнате, куда его поместил Влад. Я услышала храп и зашла взглянуть. Довольно симпатичный молодой человек, здоровый и сильный. Так как, пойдем его проведать?
Элизабет бросила на меня невиннейший взгляд и дразнящим тоном добавила:
– Я вижу, как ты проголодалась, Жужанна.
Желание насытиться боролось со страхом.
– Влад мне этого ни за что не простит! Он уничтожит меня, если увидит на шее гостя отметины от зубов.
– Не беспокойся, он ничего не увидит. В любом случае, я не позволю ему причинить тебе вред.
– Но как такое возможно?
Элизабет усмехнулась и широким взмахом руки обвела цветущую лужайку.
– А как такое возможно? Если ты будешь доверять мне, дорогая, то доподлинно узнаешь, сколь велико мое могущество.
Я глубоко вздохнула и вскочила на ноги.
– Тогда не будем терять времени!
Я подхватила туфли и, решив, что не хочу их надевать, босиком побежала к крыльцу. Элизабет устремилась за мной. И вновь мы, как две беспечные школьницы, со смехом неслись по коридорам, но теперь наш путь лежал в другую часть замка. Наконец мы остановились перед массивной резной дверью.
Элизабет была права: из комнаты доносился громкий храп. Настолько громкий, что я удивилась, как от него еще не рухнула дверь. Прикрыв рот, чтобы не расхохотаться, я шепнула своей спутнице:
– Бедная его жена!
– Можешь говорить в полный голос. Он очень крепко спит.
Элизабет жестом гостеприимного хозяина распахнула дверь.
– Он твой, дорогая, – обратилась она ко мне. – Делай с ним, что пожелаешь. Я понаблюдаю за тобой, а потом немного развлекусь сама. Только одно маленькое предупреждение: ты должна сохранить ему жизнь и оставить в нем достаточно сил, чтобы ни он, ни Влад ничего не заподозрили. Я позабочусь об отметинах на его шее – они исчезнут без следа. Но учти: он не должен выглядеть слишком бледным, это может возбудить подозрения.
Мне почему-то и в голову не пришло спросить у Элизабет, почему ее так заботит эта бледность. Если она способна мгновенно удалить следы укуса, неужели ей столь сложно вернуть лицу гостя румянец? Но в тот момент меня больше занимало, каким окажется "развлечение" самой Элизабет. А потом... потом я почуяла запах живого тела, который вытеснил из головы вообще все мысли.
Я вдыхала аромат теплой крови, который несколько заглушал запах мужского пота двух– или трехдневной давности. Элизабет тоже уловила этот тяжелый дух.
– Долго же он сюда добирался, – шепнула мне она и брезгливо поморщила нос.
Я быстро смирилась с этим запахом, как смирилась и с полуоткрытым ртом гостя. Сон гостя был столь глубок, что он не замечал, как из уголка губ капала слюна, а могучий храп разбрызгивал ее капельки во все стороны. Он лежал на спине, широко раскинув ноги и позой своей напоминал полуобнаженную натуру на цветном полотне Леонардо да Винчи.
Гость явно отличался привычкой к аккуратности: свой шерстяной костюм он не швырнул куда попало, а повесил на ближайший стул, поместив туда же и шляпу. Чувствовалось, он привык одеваться добротно, что свойственно преуспевающим людям. Характер этого человека не был для меня загадкой: целеустремлен, напорист и, скорее всего, добропорядочен до скуки. Впрочем, я не рассматривала его в качестве спутника жизни. Сильные руки, выпростанные из-под одеяла, и мускулистый торс (правда, я видела лишь верхнюю часть) были вполне в моем вкусе. Англичанина нельзя было назвать ни слишком полным, ни слишком худым. Каштановые вьющиеся волосы великолепно сочетались с округлыми розовыми щеками и слегка вздернутым носом. Все это придавало лицу гостя мальчишеское выражение, отчего он выглядел лет на пять моложе своего истинного возраста.
– Его не мешало бы выкупать, – шепотом заметила мне Элизабет.
Честно говоря, мне вовсе не мешал его запах. Я очень проголодалась и хотела поскорее припасть к шее англичанина. Даже если бы он весь извалялся в навозе, меня бы и это не остановило. Однако кровь, как и кушанье, можно сделать вкуснее, если умело добавить "приправу". Этим-то я и собиралась заняться. Краешком глаза я увидела, что Элизабет вышла из комнаты, но сейчас меня совсем не интересовало, куда и зачем. Все мое внимание было сосредоточено на госте. Медленно и осторожно, чтобы его не разбудить, я отвернула одеяло. Англичанин спал в белой ночной рубашке. Три верхние пуговицы он оставил расстегнутыми, благодаря чему я получила возможность полюбоваться на завитки каштановых волос у него на груди. Оставалось добраться до самого укромного "кустика", что я и сделала, полностью откинув одеяло. Подол его ночной рубашки скомкался и задрался вверх... Будто древесный, окаймленный кустарником ствол, слегка клонясь в сторону тела и подрагивая, бодрствовал набрякший член гостя.
Кем я была при жизни? Увечной, застенчивой старой девой, не смевшей даже мечтать ни о любви, ни о близости с мужчиной. Став бессмертной, я решила взять реванш за свою прежнюю жизнь и не отказывала себе ни в каких удовольствиях. Очень скоро мне открылся удивительный секрет: кровь мужчины, удовлетворившего свою страсть, сладостнее любого нектара, и мой экстаз (от самого слияния и от насыщения этой дивной кровью) становится в десять раз сильнее.
