Несомненно, Вы сформировали представление обо мне, исходя из чужих слов, но Вы обнаружите, что в действительности все не так. Мечтаю доказать Вам, что у его величества нет более преданного слуги, чем я.
Адмирал Гаспар де Колиньи приехал в замок Блуа в середине сентября, когда дубы и тополя позолотили долину. В то утро, когда прибыл экипаж, я болела. Несколько раз попыталась встать и одеться, но ноги не держали.
Посыльный от Эдуарда доложил, что герцог Анжуйский тоже нездоров. Мысль о том, что Карл один встретит лидера гугенотов, меня нервировала. Накануне, услышав о визите Колиньи, король устроил скандал.
Я возразила, напомнив, что, когда покойный принц Конде попытался напасть на нас, Гаспар де Колиньи открыто выступил против нападения. Но переубедить короля мне не удалось.
Получив весточку от Эдуарда, я изменила планы. Возле моей постели поставили шезлонг и два кресла. Я уселась под одеялами, дрожа от озноба.
Эдуард пришел рано, в халате из бархата цвета лаванды и с маленькой собачкой в опаловом ошейнике. Он был так слаб, что двое слуг почти внесли его в комнату. Мы обсудили, каким образом будем примирять короля с Колиньи.
Через несколько часов объявили о визите адмирала. Я послала за королем. Тот передал записку, что не явится, тогда я написала еще одно послание, где заявила, что если он не хочет впускать Колиньи к себе в дом, то должен набраться храбрости и сообщить это адмиралу лично.
Моя стратегия сработала. Вскоре показался сын: нижняя губа выпячена, руки скрещены на груди. Как только он уселся в кресло, я велела впустить гостей.
Гаспар де Колиньи был невысок, худ, но крепок, с мощными плечами человека, не расстающегося с мечом. За пятьдесят армейских лет его красивое лицо обветрилось. Светлые волосы были коротко подстрижены. Драгоценностей на нем не было. Потертый черный дублет подошел бы скорее деревенскому священнику, а не аристократу, да и шляпа у него была из простого хлопка. Тем не менее манеры Колиньи свидетельствовали о том, что все желания этого человека тотчас исполняются.
Первый его жест произвел впечатление: игнорируя собаку, рычащую на коленях Эдуарда, и грозный взгляд короля, Колиньи приблизился к Карлу, снял шляпу, опустился перед ним на колени и поклонился, продемонстрировав загорелую лысину.
— Ваше величество, нет слов, чтобы выразить благодарность за ваше приглашение. Ваше милосердие и доверие меня ошеломили. Благодарю вас за возможность сказать вам это. Я и все те, кто разделяет мою веру, чтим вас как нашего господина.
Колиньи произнес это так искренне и смиренно, что Карл смягчился; злобный оскал сменился любопытством.
— Добро пожаловать в Блуа, — пробормотал он и нетерпеливо повел рукой. — Встаньте же, встаньте.
Колиньи поднялся легко, без помощи рук. Светлые его ресницы были почти не видны. Они придавали его глазам выражение полной открытости. Мы с Эдуардом несколько раз тайком переглянулись. Наши впечатления были благоприятными, хотя и скептическими.
Все свое внимание адмирал сосредоточил на Карле. Казалось, нас с Эдуардом в комнате не существовало.
— Я твердо верю, ваше величество, что сам Господь снизошел на вас, и вы послали за мной, дабы во Франции воцарился мир. В качестве бывшего врага позвольте мне поздравить вас с вашими достижениями в военном искусстве. Вы не единожды доказали, кто из нас лучший командир.
Губы Карла скептически изогнулись.
— Не надо мне льстить, месье. Вам отлично известно, что сражения выиграл мой брат.
— Да, — согласился Колиньи. — Но мудрый король окружает себя талантливыми людьми. Все эти победы одержаны исключительно благодаря вам.
Лицо и тело Карла расслабились.
— Адмирал, — он жестом указал на Эдуарда, — это мой брат, герцог Анжуйский.
Впервые Колиньи взглянул на Эдуарда. Собачка на коленях принца оскалила зубы, но адмирал словно ее не замечал. Он низко поклонился, а выпрямившись, ответил:
— Monsieur le Duc, его величество поступил очень мудро, назначив вас главнокомандующим. Приятно встретить достойного противника, причинившего мне столько неприятностей.
Несмотря на хвалебные слова, в его голосе прозвучала нотка неодобрения. Он, такой сильный, прямой и просто одетый, скептически взирал на моего увешанного драгоценностями сына, в бархатном халате цвета лаванды и с собачонкой на коленях.
Если Эдуард и понял, как на него посмотрели, то этого не показал, напротив, рассмеялся и весело произнес:
— То же самое могу сказать и вам, адмирал. Рад, что вы наконец-то на нашей стороне.
— А это наша дорогая мама, — представил меня король.
Колиньи подошел к кровати и поцеловал мне руку. Борода у него была мягкой.
— Madame la Reine. — Он стал очень серьезным. — Только великая мать могла вырастить великих сыновей. Пусть Господь дарует вам и герцогу быстрое выздоровление.
Затем Колиньи перевел взгляд на моего старшего сына.
— Ваше величество, мне бы очень хотелось, чтобы наши переговоры велись с глазу на глаз. Надеюсь пообщаться с вами как мужчина с мужчиной.
— Будучи мудрым правителем, — осторожно вмешался Эдуард, — мой брат всегда прислушивается к совету нашей матери. Она сыграла важную роль в достижении мира.
И снова Колиньи обратился к Карлу:
— Если пожелаете назначить свою мать в качестве своего представителя, я побеседую с ней. Это зависит от вас, ваше величество.
Карл просиял.
— Сегодня мы с вами будем обедать в приватной обстановке. Там все и обсудим. — Он похлопал по креслу рядом с собой. — Садитесь, давайте выпьем.
Король щелкнул пальцами, и горничная поспешно налила в кубок вина.
— Это большая честь, ваше величество, — отозвался адмирал. — Но полагаю, что вино помешает мне достойно служить Богу и моему королю.
В словах адмирала сквозила гордость, они должны были создать у нас представление о Колиньи как о человеке скромном и честном, а потому я почувствовала, что совсем ему не доверяю. Он занял место подле Карла. Тот схватил его за руку.
— Ну уж нет, mon père,
[27]
мы вас так просто не отпустим, — пошутил Карл и рассмеялся собственному остроумию.
Колиньи тоже заулыбался, без всякого, впрочем, беспокойства, которое могло бы появиться у менее уверенного в себе человека. Мы поболтали о его путешествии, о красоте долины Луары и о его новой молодой жене.
Через четверть часа Колиньи стал закадычным другом короля. Они ушли вместе. Карлу не терпелось показать адмиралу дворец. Мы с Эдуардом смотрели им вслед.
— Будут неприятности, — заключил Эдуард, как только они скрылись.
— Судя по всему, я сделала ужасную ошибку, пригласив его к нам, — призналась я.
