Еще одна пулеметная очередь по-русски.
— Нам здесь ничего не известно о городовом с таким именем, — перевел Михаил. — Мое начальство поручило мне сказать вам, что это, должно быть, ошибка.
— Нет, — твердо сказал Пауэрскорт, — это не ошибка. Ваш констебль сам доставил свой рапорт в британское посольство. Я настоятельно требую возможности поговорить с вашим начальством.
Было заметно, что с каждой минутой Михаил переводит бойчей, чем прежде. Вот набьет руку, в смысле язык, и станет работать совсем синхронно. А по мнению Пауэрскорта, способность к синхронному переводу была воистину удивительным даром, схожим с талантом решать в голове самые трудные математические или шахматные задачи.
В конце концов, толстый городовой нехотя отправился за начальством. Михаил еще раз всмотрелся в бумагу.
— Все ясно, как Божий день, лорд Пауэрскорт. Черным по белому написано, что полиция обнаружила тело Мартина в час тридцать ночи в четверг двадцать третьего декабря. Никаких разночтений.
И тут Пауэрскорта посетила кошмарная мысль. А не бросили ли они Мартина на пол в участке, как делают с обычными пьяными? Не валялся ли он на грязном полу вповалку с другими, пока его не сковало трупным окоченением? Как же невыносимо трудно будет рассказывать о сих прискорбных обстоятельствах вдове Мартина и его родителям! Тогда уж им точно больше никогда не заснуть.
От письменного стола раздался рык. Толстого городового заместил собой участковый пристав — еще более толстый, рыжебородый, очень неприятный на вид.
— Вздор и чепуха! — начал переводить Михаил. — Извольте, господа, не отнимать у нас драгоценного времени на пустяки! Здесь нет городового с таким именем. И не было никогда. Подделка официальных документов — серьезное преступление в нашей стране, карается сроком до десяти лет тюремного заключения. Прощайте, господа хорошие, и не вздумайте явиться сюда еще раз.
На этом он указал им на дверь. Но Пауэрскорт не очень-то испугался.
— Благодарю вас за ваше участие, господин пристав. Нам предстоит официальная встреча в вашем министерстве внутренних дел, и там мы непременно поднимем вопрос о том, как с нами обошлись в вашем участке. Кроме того, нас ждут также в министерстве иностранных дел, где неудовольствие моего правительства будет выражено самым недвусмысленным образом. Все, что нам нужно в вашем участке, — это поговорить с тем служащим, который написал сей рапорт, на котором к тому же стоит печать вашего участка. — Тут Пауэрскорт вдохновенно схватил печать, валявшуюся на столе, прижал ее к чернильной подушечке, которая там тоже валялась, и пристукнул ею по документу рядом с уже имевшейся там печатью. Оба оттиска оказались совершенно одинаковы!
— Вот видите! — воскликнул Пауэрскорт. — Эта печать точно такая же, как та, которая удостоверяет документ. Даже вы, при всем вашем желании, не сможете отрицать, что это доказывает подлинность бумаги, которую мы вам предъявили.
Реакция была самая тяжелая.
— Кажется, надо уносить ноги, лорд Пауэрскорт, — прошептал Михаил, оттягивая Пауэрскорта от стола. — Этот тип теряет терпение. Сейчас взорвется.
В самом деле, дело выглядело так, словно у пристава сейчас будет удар. Жилы на шее надулись канатами, лицо побагровело до синевы, дыхание участилось.
— Зарубите себе на носу, — заорал он, — нет тут у нас городового с таким именем! Во всем Петербурге нет такого городового! И на Невском проспекте не находили никакого англичанина! Я не знаю, кто прислал вам эту бумажку! Убирайтесь отсюда и заберите ее с собой, не то я сейчас запру вас в камеру и выброшу ключи!
На этом он вышел из-за стола и двинулся на них грудью с выражением неконтролируемой ярости на физиономии.
— Все в порядке, пристав, мы уже уходим, — говорил Михаил по-русски, пятясь к выходу и тут же переводя себя на английский. — Не трудитесь нас провожать! Пожалуй, вам лучше присесть. Передохните. Стаканчик воды не повредит тоже. И к доктору, к доктору! Поберегите себя!
Последние две фразы Михаил прокричал уже за дверью, и они поторопились ретироваться.
— Ну и ну, лорд Пауэрскорт, в какую передрягу мы с вами попали! И в первый же день моей работы! Раньше у нас были данные о трупе, а трупа самого не было. Теперь же, если верить этому толстому рыжему приставу, нет и никаких данных. Что же нам теперь предпринять?
— Я знаю что, — сказал Пауэрскорт, с приязнью похлопав юношу по плечу. — Поехали по моргам!
Они шли по узкой набережной канала. Впереди дымила труба какого-то завода. Мимо них спешили молодые рабочие. Судя по запаху, где-то недалеко пекли хлеб.
— У вас при себе есть деньги, лорд Пауэрскорт? — помявшись, смущенно спросил Шапоров.
— Есть, Михаил, — отозвался Пауэрскорт. — Де Шассирон в посольстве снабдил меня крупной суммой. Уверяю вас, на две или три взятки нам хватит. Вы ведь об этом?
— Об этом, — рассмеялся Шапоров. — Скажите, лорд Пауэрскорт, как, по-вашему, сумеем мы — вы, опытный сыщик, и я, новичок, — найти тело Мартина?
— Буду крайне удивлен, если сумеем, — признался Пауэрскорт. — Конечно, надо проверить морги, но боюсь, шансов у нас немного. Заметьте при этом, что мы не знаем даже, как именно он умер. Застрелили его? Закололи? Удушили? Может статься, обстоятельства смерти его так нелицеприятны, что их постарались скрыть. Убийцы — или же те, кто нашел Мартина, — могли пробить лед на Неве и бросить его в воду. Тогда труп, возможно, никогда не объявится, уплывет в море, и все. А если его найдут где-то в Финляндии или в окрестностях Риги, он будет к тому времени неузнаваем. Я думаю, что его или же кого-то, названного его именем, доставили в полицейский участок, и там был заполнен тот документ, который мы получили в посольстве. Его прислали просто затем, чтобы сообщить о смерти Мартина. Теперь им хотелось бы, чтобы мы усвоили преподнесенный нам урок и на этом угомонились. Какой смысл поднимать шумиху, если нет тела?
Через боковую калитку они прошли в сад большого, довольно уродливого на вид здания, у входа в которое стояла длинная очередь.
— Это больница Святого Симеона, — пояснил Шапоров. — Покойницкая туда, дальше, в конце сада. Я сейчас пойду возьму ключ у привратника. Вы со мной или тут подождете?
— Тут подожду, — решил Пауэрскорт. — А то при виде иностранца он взвинтит цену.
И пока он ждал своего молодого помощника, прогуливаясь вдоль ограды, ему пришла еще одна мысль относительно Мартина, документа и полицейского участка. Может, Мартина в самом деле никогда не доставляли в участок? Может, и городового под таким именем действительно никогда не было, а бумага, полученная посольством, на самом деле подделка, печать из участка могли позаимствовать или… да заверить ею бумагу мог тот самый полицейский, которому приказали убить Мартина. Так что рыжий городовой, вполне вероятно, и говорил правду.
Тут появился Михаил, который радостно махал ему зажатым в кулаке большим ключом.
