— Уолли и Ройден Остеры были сыновьями моего арендатора Питера Остера, — начал мистер Грейторекс. — Довольно буйные шалуны. Нет, это, пожалуй, несправедливо, буйным был только Ройден. Помнится, его отцу как-то пришлось заплатить за скирду, которую он поджег. Уолли был скорее странным, чем буйным. Ройдена исключили из школы — в Уолсолле. Они оба учились там. Ройден был хулиганом и лентяем, насколько я понял, хотя подробностей я не знаю. Питер записал его в уисбечскую школу, но это не помогло. А потому он отдал его в ученики к мяснику по фамилии Мелдон, если не ошибаюсь. В Кэнноке. Затем, к концу девяносто третьего года, началось мое личное участие. Отец мальчиков умирал и попросил меня стать опекуном Ройдена. Самое меньшее, что я мог бы сделать, и, естественно, я обещал Питеру сделать все, что в моих силах. И я делал, что мог, но с Ройденом не было никакого сладу. Сплошные неприятности. Воровство, порча и битье вещей, постоянное вранье… Не удерживался ни на какой работе. В конце концов я предложил ему выбрать: либо я перестану давать ему деньги и сообщу о нем в полицию, либо он отправится в море.
— Нам понятно, какой выбор он сделал.
— Так что я устроил его юнгой на «Генерала Робертса», принадлежавшего Льюису Дэвидсу и компании.
— И когда это произошло?
— В конце тысяча восемьсот девяносто пятого года. В самом конце. По-моему, отплыло судно тридцатого декабря.
— Из какого порта, мистер Грейторекс? — Артур уже знал ответ, но тем не менее нетерпеливо наклонился в предвкушении.
— Из Ливерпуля.
— И как долго он оставался на «Генерале Робертсе»?
— Ну, против обыкновения, он нашел для себя что-то. Примерно через четыре года получил лицензию третьего помощника. А затем вернулся домой.
— То есть мы оказываемся теперь в тысяча девятьсот третьем году?
— Нет-нет. Раньше. Еще в первом, я уверен. Но дома он тогда пробыл недолго и устроился на скотовоз, плавающий из Ливерпуля в Америку. Проплавал на нем десять месяцев. А уж потом вернулся домой навсегда. То есть в тысяча девятьсот третьем.
— Плавал на скотовозе! А где он теперь?
— В том же доме, где жил его отец. Но он сильно изменился. Начать с того, что он женат.
— Вы когда-нибудь подозревали его или его брата в том, что они писали письма от имени вашего сына?
— Нет.
— Почему нет?
— Не было никаких оснований. И на мой взгляд, он слишком ленив, а возможно, и лишен достаточного воображения.
— И… разрешите мне догадаться. У них был младший брат, возможно, сыпавший грязными ругательствами, предположил бы я.
— Нет-нет, их было только двое.
— Или юный приятель с такими же привычками, часто бывавший с ними?
— Нет. Ничего подобного.
— Так-так. А Ройден Остер восставал против вашей опеки?
— Да, частенько. Не мог понять, почему я отказался отдать ему сразу все деньги, оставленные для него отцом. Не то чтобы сумма была велика. Обстоятельство, которое тем более укрепило меня в решении не допустить, чтобы он ее растранжирил.
— А второй мальчик — Уолли, — он был старшим?
— Да, ему сейчас около тридцати.
— Так, значит, Гарри, в школе вы учились с ним?
Чарльзуорт кивнул.
— Вы сказали, что он был странным. В каком смысле?
— Странным. Не совсем здесь. Точнее я объяснить не могу.
— Какие-нибудь признаки религиозной мании?
— Я ничего такого не замечал. Он был умным, Уолли. Башковитым.
— Он изучал Мильтона в уолсоллской школе?
— Об этом я ничего не знаю.
— А по окончании школы?
— Некоторое время был учеником электромонтера.
— Что давало ему возможность ездить по окрестным городкам?
Вопрос этот как будто поставил мистера Грейторекса в тупик.
— Несомненно. Как и множеству других.
— И… братья все еще живут вместе?
— Нет. Уолли год-два назад уехал из страны.
— И куда же?
— В Южную Африку.
Артур обернулся к своему секретарю.
— Ну, почему все так внезапно принялись уезжать в Южную Африку? У вас случайно нет его тамошнего адреса, мистер Грейторекс?
— Вообще-то был. Да только мы слышали, что он умер. Недавно. В прошлом ноябре.
— А! Жаль-жаль. А дом, где они жили вместе, где Ройден живет теперь…
— Я могу проводить вас туда.
— Нет, не сейчас. Я имел в виду… дом стоит на отшибе?
— Как и многие другие дома.
— Так что можно приходить и уходить не на глазах у соседей?
— О да.
— И до сельской местности оттуда близко?
— Безусловно. Сразу же сзади начинаются луга. Но так расположены и многие другие дома.
— Сэр Артур! — Миссис Грейторекс в первый раз нарушила свое молчание. Обернувшись к ней, он заметил, что она покраснела и выглядела гораздо более взволнованной, чем в начале их встречи. — Вы ведь подозреваете его? Или их обоих?
— Улики накапливаются, если выразиться помягче, сударыня.
Артур приготовился к возмущенному возражению миссис Грейторекс, к отказу дольше терпеть его подозрения и клевету.
— В таком случае мне следует рассказать вам то, что я знаю. Примерно три с половиной года назад — в июле, я помню, в июле перед тем, как арестовали Джорджа Идалджи, — как-то днем я проходила мимо дома Остеров и зашла к ним. Уолли отсутствовал, но Ройден был там. Мы заговорили о располосовываниях. Тогда все только о них и говорили. Через какое-то время Ройден подошел к шкафчику на кухне и показал мне… инструмент. Подержал передо мной и сказал: «Вот чем они убивают скот». Мне стало нехорошо от одного только взгляда, и я велела ему убрать его. Я сказала: «Ты ведь не хочешь, чтобы подумали на тебя, верно?» И он убрал его назад в шкафчик.
— Почему ты не рассказала мне? — спросил ее муж.
— Я подумала, что слухов ходит и так уже слишком много и незачем добавлять к ним новые. Мне просто хотелось поскорее забыть этот случай.
Артур скрыл свою реакцию и спросил невозмутимо:
— А вы не подумали обратиться в полицию?
— Нет. Когда я оправилась от шока, то пошла прогуляться и поразмышляла. И решила, что Ройден просто хвастал. Притворялся, будто знает что-то. Вряд ли он показал бы мне эту штуку, если бы сам ею пользовался. И ведь он мальчик, которого я знаю всю его жизнь. Ну, он был немного буйным шалуном, как сказал мой муж, но, покинув море, он угомонился. Обзавелся невестой, готовился к свадьбе. Ну а теперь женат. Однако у полиции он был на заметке, и я подумала, что, если пойду и расскажу, они заведут на него дело. С уликами или без.
