– Бог мой, да вы работаете на Миранду! Ну-ка
дайте угадаю. Вы ее новый секретарь? Андреа, не так ли? – Длинноногая брюнетка
сверкнула четырьмя дюжинами зубов (не меньше) и надвинулась на меня словно
пиранья. Лицо ее подруги тотчас прояснилось.
– Хм… да. Андреа, – повторила я, словно сама
не до конца была уверена в этом. – И я действительно новая секретарша Миранды.
В этот момент лифт остановился в вестибюле, и
перед нашими глазами предстали белоснежные мраморные стены. Не успели двери
полностью раздвинуться, как я уже шагнула вперед и вдруг услышала за спиной:
– Повезло вам, Андреа. Миранда чудесная
женщина. Миллионы девушек готовы на что угодно ради такой работы.
Я постаралась не задеть группку стоявших с
унылыми лицами юристов – по всей видимости, они собрались на корпоративный
банкет – и почти влетела в газетный киоск в углу вестибюля. Там всем заправлял
миниатюрный выходец из Кувейта по имени Ахмед; в его ведении находились
аккуратно разложенная глянцево блестевшая периодика и заметно поредевший запас
не содержащих сахара конфет и диетической газировки. Эмили познакомила нас с
Ахмедом перед Рождеством – это входило в программу моей подготовки, и я
надеялась, что сейчас он мне поможет.
– Стой! – вскричал он, когда я стала
вытягивать газеты из проволочных ячеек. – Ты новая девушка Миранды, верно? Иди
сюда.
Я повернулась и увидела, что Ахмед наклонился
и шарит под стойкой; лицо у него даже покраснело от напряжения.
– Ага! – закричал он снова, вскакивая на ноги
так проворно, как только мог это сделать пожилой человек, у которого были
сломаны обе ноги. – Это тебе. Не надо портить мою выставку – я откладываю их
для тебя каждый день. Можешь не сомневаться, я ничего не теряю, – подмигнул он.
– Ахмед, огромное спасибо! У меня нет слов,
чтобы сказать, как я вам благодарна. Как вы думаете, может, взять и журналы?
– Конечно. Сегодня среда, а все журналы вышли
уже в понедельник. Твоя хозяйка не любит ждать, – сказал он, демонстрируя
необыкновенную осведомленность. И снова полез под стойку, и снова поднялся с
охапкой журналов; и мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться в том, что там
было все, что мне нужно, – ни больше ни меньше.
Пропуск, пропуск, где этот чертов электронный
пропуск? Я ощупала свою строгую белую блузку и нашла шелковую ленточку, которую
Эмили вырезала для меня из одного из белых шарфов Миранды. «Пропуск не следует
носить в ее присутствии, – пояснила она, – но если уж ты забыла его снять,
пусть он будет не на пластиковой цепочке». Последние слова Эмили произнесла с
нескрываемым презрением.
– Спасибо, Ахмед. Спасибо вам большое за
помощь, но я ужасно, ужасно спешу. Она вот-вот приедет.
Он пропустил мою карточку через считывающее
устройство и повесил ее мне на шею, как олимпийскую медаль.
– Беги, теперь беги!
Я схватила набитый пластиковый пакет и
понеслась; на бегу я снова вытянула карточку: чтобы пройти к лифтам, ее нужно
было пропустить через считывающее устройство у турникета, где сидели охранники.
Я сунула карточку в прорезь и толкнула. Ничего. Я снова сунула и толкнула
посильнее. Никакого результата.
– Пусть целуют, пусть ласкают, я совсем не
возражаю, – послышался тенорок грузного и всегда немного потного охранника
Эдуардо. Вот черт. Мне не надо было даже смотреть на него – я и так знала, что
он улыбается во весь рот и заговорщицки мне подмигивает. Это повторялось каждый
день, вот уже две недели, всякий раз, когда мне нужно было пройти через
турникет. У Эдуардо имелся неиссякаемый запас попсовых мотивчиков, которые он
постоянно напевал, и он не пропускал меня, пока я не изображала что-нибудь в
тему. Вчера это было «Я слишком сексапильна». Он пропел: «Я слишком сексапильна
для Милана и Нью-Йорка», а я должна была пройтись по воображаемому подиуму. Это
бывало весело, когда у меня было подходящее настроение. Иногда я даже
улыбалась. Но сегодня мне предстояло встретиться с Мирандой, и я должна была
успеть привести все в порядок – я просто обязана была успеть. Мне хотелось
ударить Эдуардо за то, что не дает мне пройти, в то время как все остальные в
это самое время свободно проносились через турникет по обе стороны от меня.
– Если денег пожалеют, я пошлю их – я умею, –
пропела я, растягивая и полупроглатывая слова, совсем как Мадонна.
Он поднял брови:
– Где энтузиазм, подружка?
Я думала, что просто взорвусь, если услышу его
голос, и сейчас бросила сумку на барьер, резким движением подняла руки и с
силой двинула бедрами влево, сложив губы в недовольную гримасу.
– Да, я такая: свое не упускаю! – Я почти
кричала. Он закудахтал, захлопал, застонал от восторга, и я наконец прошла.
Не забыть бы обсудить с Эдуардо, когда можно,
а когда нельзя выставлять меня полной идиоткой.
Я поднялась вверх, снова промчалась мимо Софи
– она заботливо раскрыла передо мной дверь, ни о чем не спрашивая, – не забыла
заскочить по дороге в мини-буфет, чтобы положить лед в один из высоких бокалов,
которые мы держали отдельно – специально для Миранды. Со стаканом в одной руке
и газетой в другой я стремительно завернула за угол – и столкнулась с
Джессикой, также известной как Девушка с Маникюром. Она казалась одновременно
раздосадованной и до смерти напуганной.
– Андреа, ты уже знаешь, что Миранда едет в
офис? – спросила она, оглядывая меня с головы до пят.
– Конечно. Вот у меня ее газеты, и вода ее
тоже тут. Все это нужно отнести к ней в кабинет. Извини, мне некогда.
– Андреа! – вскрикнула она, когда я вновь
пустилась бежать; кубик льда вылетел из стакана и приземлился у дверей
арт-секции. – Не забудь сменить туфли!
Я встала как вкопанная и посмотрела на свои
ноги. На мне были обычные мокасины, у которых было только одно достоинство: они
классно смотрелись. По молчаливому уговору в отсутствие Миранды все сотрудники
«Подиума» переходили на более свободную форму одежды, и хотя выглядели они
тогда просто здорово, никто из них ни за что на свете не надел бы ничего
подобного в присутствии Миранды. Лучшим тому примером служили мои ярко-красные
мокасины.
В секретарскую я вернулась покрытая испариной.
– Ну вот, принесла все газеты, и журналы
захватила на всякий случай. Только не уверена, годятся ли такие туфли…
Эмили оторвала от уха трубку и бросила ее на
стол.
– Нет, совсем не годятся, – Она схватила
трубку, моментально набрала номер и скомандовала: – Джеффи, принеси мне пару от
Джимми, размер… – Она посмотрела на меня.
