– Да, это чудесная квартира для Нью-Йорка. Но
получить так мало за такие деньги… Знаешь, твоя сестра и Кайл платят тысячу
четыреста в месяц за квартиру с двумя местами для парковки, центральным
кондиционером, у них три спальни, две ванные комнаты, выложенные мрамором, а на
кухне – посудомоечная и стиральная машины последней модели. – Он перечислял
так, словно делал открытие. За две двести восемьдесят можно снять домик на
побережье в Лос-Анджелесе, трехкомнатную квартиру на тенистой аллее в Чикаго,
апартаменты с четырьмя спальнями в Майами или замок с подъемным мостом в
Кливленде. Это всем известно.
– Места для парковки, площадка для гольфа,
гимнастический зал и бассейн, – дополнила я, – да, я знаю. Но все равно это
чудесная квартира. Уверена, нам здесь будет очень хорошо.
Папа обнял меня.
– Я тоже так думаю. Если только ты не будешь
слишком занята, чтобы оценить это, – сказал он шутливо и снял с плеча сумку,
которую носил целый день. Я думала, что у него там спортивная форма для
тенниса, но он достал оттуда коричневую шкатулку, крышку которой украшала
броская надпись «Выпуск ограничен». Скраббл. Коллекционный набор с вращающейся
подставкой. У доски были маленькие бортики, чтобы буквы не соскальзывали. Мы
вместе любовались таким набором в специализированном магазине вот уже лет
десять, но купить не решались: не было подходящего случая.
– Ох, папа, ну зачем ты! – Я знала, что доска
стоит больше двухсот долларов. – Я так рада!
– Ну и на здоровье. – Он снова обнял меня. –
Твоему старику за тобой не угнаться. Помню, было время, когда я тебе специально
поддавался, иначе ты бродила по дому и дулась на меня целый вечер. А сейчас!
Сейчас, если б я даже и захотел тебя одолеть, мои старые мозги для этого уже не
годятся. Хотеть-то я, может, и хочу, – добавил он.
Я собиралась ответить, что это все благодаря
моему учителю, но тут вошел Алекс. Вид у него был невеселый.
– Что случилось? – спросила я, как только он
зашаркал у порога кроссовками.
– Да ничего, – солгал он, указывая глазами на
отца. Его взгляд говорил: «Подожди секунду». – Вот, принес коробку.
– Я тоже пойду за коробками, – сказал отец,
направляясь к двери, – может, у мистера Фишера есть тележка. Тогда мы поднимем
все сразу. Сейчас вернусь.
Я посмотрела на Алекса; мы подождали, пока за
папой не закрылись двери лифта.
– В общем, я только что говорил с Лили, –
медленно произнес он.
– Она на меня больше не сердится? Она всю
неделю была сама не своя.
– Да нет, с этим все в порядке.
– Тогда что же?
– В общем, она была не дома.
– А где она была? У какого-нибудь парня? И
из-за этого она не явилась на собственное новоселье? – Я рывком открыла окно,
чтобы немного проветрить квартиру: в ней чувствовался сильный запах свежей
краски.
– Да нет, дело в том, что, когда я позвонил ей
на сотовый, она была в полицейском участке. – Он смотрел на свои ботинки.
– Где?! С ней все в порядке? Боже ты мой! Ее
что, ограбили? Или изнасиловали? Я еду за ней.
– Энди, с ней все нормально. Просто ее
арестовали, – Он произнес это мягко – так, словно разговаривал с родителями
одного из своих учеников и ему было неприятно расстраивать их известием, что
ребенок оставлен на второй год.
– Арестовали? Ее арестовали? – Я пыталась
сохранять спокойствие и даже не заметила, что перешла на крик. В дверях
появился папа, он тянул за собой огромную тележку, которая грозила опрокинуться
под весом беспорядочно наваленных коробок.
– Кого это арестовали? – спросил он небрежно.
Я судорожно напрягла мозги, но Алекс нашелся
раньше, чем я успела что-нибудь придумать.
– А, это я рассказывал Энди, как одну девчонку
из группы «Ти-эл-си» арестовали за распространение наркотиков. А с виду вполне
приличная девушка…
Отец кивнул, почти не слушая и, возможно, в
глубине души удивляясь, с чего это мы с Алексом так заинтересовались
рэп-звездульками.
– Думаю, твоя кровать здесь поместится, только
если поставить ее изголовьем к дальней стене, – крикнул он из моей новой
спальни. – Пойду-ка я взгляну, как они там с ней управляются. Не понимаю, чего
они так копаются.
Как только дверь квартиры захлопнулась, я
бросилась к Алексу.
– Ну! Рассказывай! Что случилось?
– Энди, да не кричи ты так громко. Ничего
ужасного. Скорее даже забавно. – Он прищурился, ухмыльнулся и на какое-то
мгновение стал похож на Эдуардо. Брр!…
– Алекс Файнеман, будет лучше, если вы
перестанете кривляться и сию минуту скажете мне, что случилось с моей лучшей
подругой.
– Ладно, ладно, не сердись. – Все это явно
доставляло ему удовольствие. – Прошлым вечером она гуляла с молодым человеком,
Парнем с Колечком в Языке. Ты его знаешь?
Я уставилась на него.
– Короче говоря, они поужинали, и Парень с
Колечком пошел проводить ее до дому, а ей пришла в голову забавная идея
покрасоваться перед ним – прямо на улице, напротив ресторана. «Маленький
стриптиз», – сказала она. Просто чтобы он оценил.
Я представила себе, как Лили берет в рот свою
обычную послеобеденную мятную пастилку и выходит на улицу, а потом задирает
блузку перед парнем, который заплатил за то, чтобы ему в язык продели кольцо.
Боже.
– Нет, она не могла…
Алекс мрачно кивнул, хотя сам едва удерживался
от смеха.
– И ты говоришь, что Лили арестовали за то,
что она показала голую грудь? Да это курам на смех. Это Нью-Йорк, я тут каждый
день вижу женщин, которые ходят практически без верха – и это на работе! – Я
снова не выдержала и перешла на крик.
– Зад. – Он не решался поднять глаза; щеки у
него были пунцовые – не то от смущения, не то от душившего его смеха.
– Что?
– Не грудь. Зад. Нижнюю часть тела. Всю
целиком. Спереди и сзади. – И, не в силах больше сдерживаться, Алекс расплылся
в широченной ухмылке. Он так развеселился, что я подумала, он вот-вот
описается.
– Скажи, что это неправда, – простонала я. Как
же Лили чувствует себя после всего этого? – И что, это увидели копы и ее за это
арестовали?
– Нет, это случайно увидели двое маленьких
детишек и сказали об этом своей маме.
– О Господи…
