Поэтому он сразу проникся недоверием к ней: она напомнила ему боль и обиду прошлого, той жизни, от которой он пытался убежать. И все же… он нашел в себе силы открыться ей, и это немало значит. Последние события доказали, что доверие появляется. И это очень важно, гораздо важнее, чем она думала.
Когда Митч ушел в душ, Ванесса осталась наедине с собственными мыслями, которые, несомненно, были заняты Чейзом.
Конечно, он безумно привлекателен. Способен вскружить голову любой женщине.
За последнюю неделю, общаясь с ним по телефону, она многое узнала о нем: о том, что он предпочитает не обсуждать, о том, как относится к жизненным проблемам. И хотя изначально она считала, что Чейз может стать идеальным партнером для проведения времени без обязательств, теперь она чувствовала, что он завладевает ею все больше и больше.
В этот момент он появился в дверях, только что из душа, чисто выбритый, одетый в джинсы и свитер. На его волосах все еще блестели капли воды.
— Помочь? — улыбнулся он.
Ванесса почувствовала, как внутри разгорается огонь, и молча протянула ему миску с салатом.
— На стол?
— Ну да. — Когда он передвигался, его голые ступни бесшумно скользили по полу. Ванесса судорожно сглотнула. Чейз в костюме и галстуке казался ей невероятно привлекательным, но оказалось, что в джинсах и с босыми ногами, пахнущий кремом после бритья и гелем для душа он…
Заставляет ее терять рассудок.
Чейз взял миску и отвернулся к столу, и единственное, о чем она могла думать, — это о том, что она готова сейчас же сорвать с него одежду.
«Ты влюбилась, признайся!» И хотя ей хотелось продолжать верить в то, что их отношения ни к чему не обязывают, смысла отрицать больше не было: она влюбилась в Чейза Харрингтона. Первый шаг в этом направлении она сделала, отправляясь с ним на их первое «не свидание», и с каждым днем погружалась в чувства к нему все глубже и глубже. Сегодняшний день стал последней каплей.
Глава 10
После ужина Митч ушел к Сэму, а Чейз решил приготовить кофе. Взяв две дымящиеся кружки, он спросил:
— Не хочешь выйти на улицу?
Ванесса кивнула, они вышли в патио и уселись на ступенях крыльца, любуясь заходящим за горы солнцем.
— Должна признать, что Митч очень стойко держится, — наконец произнесла Ванесса. — Мне трудно даже представить, что он сейчас чувствует.
Чейз горько улыбнулся:
— Все не так гладко, как кажется. Особенно трудно было вначале, но у него было несколько лет на то, чтобы смириться с ситуацией. Митч всегда был несгибаемым. Когда возникала проблема, он с головой окунался в ее решение и выходил победителем.
«Но не на этот раз». Повисла тишина, каждый задумался о своем.
— А у него нет родственников, чтобы помочь?
— Его отец умер, когда ему было два года. Его мать сейчас на пенсии и живет в Неваде. Тесть тоже умер, а братья и сестры разъехались по разным штатам. Но они все равно не смогли бы ему помочь. Ранчо работает как часы, к тому же у него есть вся необходимая прислуга.
Ванесса сделала небольшой глоток кофе.
— А как вы познакомились? Митч немного рассказал мне…
Чейз что-то пробормотал себе под нос.
— Прошу прощения? — нахмурилась Ванесса.
— Я сказал, что Митч никогда не научится держать рот на замке.
— А что в этом плохого?
— Моя личная жизнь — не повод для беседы.
— Ты думаешь, я буду ее с кем-то обсуждать?
Они долго смотрели друг другу в глаза, до тех пор, пока Чейз не отвернулся и не уставился куда-то вдаль. Она наблюдала, как он рассеянно потирает большим пальцем запястье другой руки.
— Ладно. Тебе интересно? Мы познакомились в библиотеке Джаспера. — Он бросил взгляд через дверь патио в сторону кухонного стола, за которым нахмуренный Митч перебирал почту. — Его мама работала библиотекарем, он ходил в другую школу. И нас просто притянуло друг к другу. — Выражение его лица внезапно смягчилось от светлых воспоминаний. — Мы стали неразлучными. После школы, на летних каникулах… Я практически поселился у него. Там и без меня было тесно: полно детей, но его мать была великолепна. Я обожаю ее.
— А как же твои родители? Они не возражали, что ты столько времени проводил в чужом доме?
Чейз наклонился вперед, облокачиваясь на колени, и посмотрел под ноги.
— Им было наплевать.
— Но ведь…
— Если меня не было, у них не было повода шантажировать друг друга.
Это снова произошло. Несмотря на уговоры самой себя, она не могла прогнать навязчивое желание понять, почему Чейз стал таким. Ей очень хотелось помочь ему забыть раны прошлого, смягчить боль. Это меньшее, чем она могла бы ему помочь после того, как он позволил ей заглянуть в свой мир.
Но ей требовалось быть предельно осторожной, иначе он снова заставит ее замолчать.
— Вы вместе учились в колледже?
Чейз кивнул:
— Пока Митч не бросил учебу. Джесс забеременела. Он сделал правильный выбор: женился и поселился на ранчо ее отца, чтобы вести хозяйство.
Митч не мог поступить по-другому. Он — достойнейший парень, умеющий брать на себя ответственность за совершенные поступки, невзирая на последствия. И это еще один плюс в пользу Чейза, раз Митч — его лучший друг.
Ванесса подозревала, что в этом они схожи. Мужчины, способный принимать решения, кардинальным образом меняющие жизнь, должны обладать недюжинной силой воли и целостностью характера. Возможно, Чейз не получил должного воспитания, но он никогда не бросил бы беременную подругу.
Она вздохнула.
Темный вечер окутал их, и они молча сидели на крыльце совсем близко друг к другу, каждый погруженный в свои собственные воспоминания. Ванесса почувствовала ночную прохладу, просачивающуюся через куртку на овчине, и плотнее прижала руки к чашке с кофе, который еще не успел остыть.
Никогда еще Чейз не говорил с ней настолько откровенно. Совершенно очевидно, в душе у нее затеплилась надежда.
— У нас не такие уж разные истории, — тихо начала Ванесса. — Нам обоим пришлось рано повзрослеть из-за родителей, которые не справлялись со своими обязанностями.
Чейз нахмурился и бросил на нее полный недоумения взгляд:
— Тебя мать не таскала в магазин отца, чтобы потом вывести его на улицу и устроить там разборку во весь голос.
— Все было настолько плохо?
— Да. Моя мать не отличалась доверием. Как только она видела, что другая женщина улыбалась отцу, она обвиняла его в неверности. Конечно, мой отец любил мило побеседовать с дамами, но, насколько мне известно, на этом все и заканчивалось. А моя мать продолжала изматывать себя подозрением и тоже флиртовала с покупателями. В результате они годами забрасывали друг друга обвинениями, повторяя одни и те же слова каждый день, а мне хотелось умереть от стыда или, по крайней мере, провалиться сквозь землю.
