– Пройдем на вокзал, – предложил он.
Они вошли в телеграфную. И Косарев, его старый друг, с которым Яковлев познакомился на острове Капри у Максима Горького, организовавшего у себя тогда партийную школу, положил перед ним длинную телеграмму.
– Вот! Прочитай. Про твою милость тут пишут, – сказал Косарев. – Очень интересно.
Это была телеграмма Уралсовета с требованием принять экстренные меры, вплоть до вооруженной силы, «для остановки поезда бывшего царя» и для ареста комиссара Яковлева.
– Ну, так где же твой царь? – спросил Косарев, когда Яковлев дочитал телеграмму.
– Здесь неподалеку, – ответил Яковлев. – А я перед тобой, как видишь. Можешь меня арестовать – я пришел к тебе сам. И вообще, можешь делать все, что считаешь нужным.
– Константин! Ты мне сначала расскажи, что на самом деле происходит. А потом я сделаю то, что считаю нужным.
– Хорошо, – согласился Яковлев. – Но может, убрать толпу с площади? Когда собирается так много вооруженного народа, а дела не происходит, всегда возможны эксцессы. Люди напряжены. А со мной никого, кроме Чудинова.
– Ты прав…
Через пятнадцать минут вокзальная площадь и здание опустели. Только в зале ожидания остались два десятка красноармейцев.
– Я вот о чем тебя еще попрошу, – сказал Яковлев Косареву. – Мне нужна немедленно Москва. Ленин или, в крайнем случае, Свердлов.
Косарев с сомнением покачал головой.
– Есть еще одно распоряжение. Ты о нем еще не знаешь! – сказал он. – От наркома почт и телеграфов Подбельского. Связи с Кремлем тебе не давать! И вообще никакой связи не давать!
– Владимир! – Яковлев с такой яростью посмотрел Косареву в глаза, что тот невольно прищурился. – Ты разве не видишь, где измена? У меня личный приказ Ленина! А его подчиненный, просто член правительства, Невский, запрещает мне связь с главой правительства, чье личное задание я выполняю! Ты ведь знаешь, какое у меня задание?
– Да… Ты везешь царя. В Москву. Или еще куда-нибудь, куда считаешь нужным, а значит, по-моему, верным, – в раздумье проговорил Косарев. – Могу предположить, что кто-то, пока нам не известный, используя товарищей из Уралсовета, допустим, введя их в заблуждение, хочет Николая… скажем так – преждевременно «освободить» – навсегда! Или взять в заложники. А? Есть логика?
– Вполне, – ответил комиссар.
– Или же… – продолжил Косарев. – Захватить его для каких-то своих целей, не отвечающих целям Центра. К примеру, выкрасть и вывезти за границу. Возможно?
– Весьма, – согласился Яковлев.
– Дело, стало быть, чрезвычайное и мерзкое, – задумался Косарев. – Только ты и меня пойми, Константин. Мне на них и их заговоры, честно говоря, плевать. Главное, я хорошо знаю тебя. Ты мой друг, а значит, вы всегда прав, даже если и не прав… Кажется, я догадываюсь, кто там, в Катькином, воду мутит. Но ты должен мне ответить на вопрос – для полной ясности. Я хочу иметь ясное представление! Может быть, распоряжение не давать тебе связь идет от самого Ленина? Не исключаешь?
– Исключаю, – заявил Яковлев. – У Ленина есть свои недостатки и даже странности. Но интриганом и двурушником он никогда не был. Да ты знаешь его получше, чем я. Если бы задача изменилась, он просто дал бы мне приказ. И все. Была бы личная его телеграмма. И никто, кроме него самого, не имеет права отменить мой мандат.
– Да… Наверное, я рассуждаю как самый настоящий бюрократ, – усмехнулся Косарев. – Уже видишь, брат, научился… Еще власть не успели взять, как следует, а бюрократизм уже в кровь пошел…
– Иногда он бывает полезен. Но в меру, – произнес Яковлев. – Все-таки прикажи вызвать лично председателя совнаркома.
– Попробую.
Получасовые попытки телеграфиста ни к чему не привели. Из приемной главы правительства референт-стенографистка Фотиева отвечала, что Ленин в такую рань на службу приезжает редко, а сейчас его вообще нет в Москве: уехал в Кашино на торжественное открытие первой сельской электростанции.
– Ну, правильно, – произнес Косарев. – Там сейчас, – он посмотрел на свои часы, – семь утра. – Давай попробуем Свердлова.
Четверть часа прошли в тихом напряжении. Косарев выкурил две папиросы, Яковлев тоже попросил у него одну: трубку свою он оставил в поезде.
И тут телеграфист радостно ответил:
– Есть Москва! Товарищ Свердлов лично!
Косарев радостно заулыбался:
– Хорошо, что советская власть у нас работает так самоотверженно!
Комиссар Яковлев вздохнул с облегчением и, аккуратно обдумывая каждое слово, медленно продиктовал:
«Товарищ Свердлов! Требуется немедленное ваше вмешательство. По приказу председателя Белобородова я остановлен в Омске вооруженными силами Совета. Дальше пути нет. Белобородов потребовал моего ареста и захвата багажа. Прошу немедленно отменить его возмутительные приказы. Яковлев».
Застрекотала ответная лента.
«Комиссару Яковлеву Свердлов в Омск – чрезвычайно срочно. Только что вместе с товарищем Лениным вели многочасовые переговоры с Екатеринбургом. Все решено нормально. Выполнять указания, учитывать телеграмму мою в Уралсовет, читай ее копию. Свердлов».
И дальше без остановки телеграфист принял большой кусок текста:
Екатеринбург, облсовет, комитет партии
Товарищи! Только окончательно решили с т. Лениным. Все, что делается сейчас Яковлевым, является прямым выполнением данного мною приказа и постановления совнаркома. Подробности сообщу специальным курьером. Никаких распоряжений относительно Яковлева не делайте. Он действует теперь согласно полученного от меня сегодня в 4 часа утра указания. Ничего абсолютно не предпринимайте без нашего согласия. Яковлеву полное доверие. Еще раз никакого вмешательства. Свердлов.
Яковлеву: Сообщи, как понял. Свердлов.
– Передайте, – приказал Яковлев. – «Вас понял правильно. Продолжать путь на Симский округ. Прошу подтвердить».
Ответ Свердлова поразил его.
«Яковлеву. Немедленно двигаться обратно в Тюмень. С уральцами обо всем договорились принять меры, дали гарантии, передай груз в Тюмени представителю областкома уральского. Так необходимо. Поезжай сам вместе. Оказывай полное содействие представителю. Задачи прежние. Свердлов».
Яковлев перечитал телеграмму дважды.
– Знаешь, Володя, – он вздохнул, – или я чего-то не понимаю, или… Прочти!
Косарев прочел и весело сказал:
– Все ясно! Вот теперь – действительно все ясно! И, по-моему, все решилось ко всеобщему удовольствию! Ведь ты же двинулся сюда потому, что боялся – Екатеринбург не пропустит?
– Именно поэтому! – подтвердил Яковлев.
– Но теперь они пропустят?
