Доктор Билл Шилдс из университета Нью-Йорка высказал сомнения по поводу некоторых наиболее усовершенствованных технологий ДНК, применяющихся в судебных целях, в частности, митохондриальной ДНК. Первоначально исследовалась ДНК, содержащаяся в ядрах клеток кожи, крови, спермы (ядерная ДНК). Такая ДНК была абсолютно уникальна. В том числе и ДНК, извлеченная из луковиц волос. Вместе с тем, появилась усиливающаяся тенденция к исследованию митохондриальной ДНК, когда отсутствовала возможность исследовать ядерную ДНК. Доктор Шилдс сказал, что это крайне опасно.
Существует реальная возможность совпадения характеристик митохондриальной ДНК между людьми, связанными родством по материнской линии. Однако исследования также показали, что выявляется до 30 процентов совпадений характеристик митохондриальной ДНК там, где нетникаких семейных связей. Он призвал к мораторию на применение митохондриальной ДНК в качестве судебного доказательства до тех пор, пока не будет улучшена технология ее исследования».
Отмечу еще раз: при генетической экспертизе екатеринбургских останков использовалась именно митохондриальная ДНК – изучался костный материал.
А вот вполне серьезная газета «Гардиан».
«Элементы сомнений просачиваются в «безошибочные» тесты на ДНК. Судебные эксперты открывают серьезные проблемы в использовании геномной дактилоскопии. Предполагается, что пробы должны быть уникальными показателями идентичности.
Проба ДНК, взятая из волоса, может отличаться от ДНК, взятой из крови или спермы одного и того же человека. По крайней мере, одно дело об убийстве, которое находится на апелляции в Теннеси зависит полностью от результатов исследования ДНК, которые, как говорят ученые, оказались противоречивы.
Проблема возникает только в том случае, если ДНК происходит из митохондрий. Вся ДНК в хромосомах наследуется от обоих родителей, но митохондриальная ДНК (МДНК) наследуется только от матери. В этой связи МДНК от принца Филиппа герцога Эдинбургского сравнивалась с МДНК, выделенной из екатеринбургских останков. Совпадение было достаточным для того, чтобы убедить большинство людей в том, что они обнаружили останки Царя и членов его семьи, убитых во время русской революции. Но доктор Вильям Шилдс из Нью-Йоркского университета как раз вчера заявил на заседании Американской ассоциации по развитию науки в Филадельфии, что данные МДНК являются непредсказуемыми, и доверять им нельзя.
Судебные эксперты могут получить крохотное количество ДНК из человеческого волоса, но чтобы прочесть пробу, надо умножить ее в триллионы раз. При этом возникает опасность загрязнения ее частичками ДНК из других источников. «ДНК летает!» – сказал ученый. Она может попасть на исследуемый объект даже от чихания окружающих, от пальцев, от контакта с реагентами, которых касались исследователи или другие лица (лаборанты, следователи и др.). Другая загвоздка заключалась в возможности умножить небольшие мутации в МДНК. МДНК слюны могла отличаться от МДНК кости».
Вот так!
Но государственная комиссия Ярова почему-то решила ограничиться весьма приблизительными и ненадежными «открытиями» Петрова. Сам же «профессор» был вынужден признаться: «Вероятность того, что скелет № 4 принадлежит Императору Николаю Второму, составляет 99,999 процента». Как вы думаете, что это значит?
Н. Вилькицкая. Я, разумеется, тоже не специалист, но, согласно правилам формальной логики, сделаю вывод, что исследуемые останки на 99 процентов являются останками Императора Николая II, а оставшиеся 1,111 процента его скелета принадлежат кому-то другому.
О. Куликовская: Вы абсолютно правы. Представьте себе если мы с вами стали утверждать, что «профессор» Петров – является Петровым лишь на 99 процентов, а на остальные 1 процентов он является Ельциным? Что вы на это скажете?
Н. Вилькицкая: Похоже, Ольга Николаевна, это вы берете у меня интервью, а не я у вас…
О. Куликовская-Романова: Было бы грешно не воспользоваться таким удачным случаем!
Н. Вилькицкая: Постараюсь не обмануть ваших ожиданий. Итак, если бы мы сказали «профессору», что он на 99 процентов Петров, а на 1 процент Ельцин, наверное, вряд ли ему это понравилось.
О. Куликовская-Романова: Другой, настоящий, профессор из США, доктор Мейплз дал такую трактовку статистике «профессора» Петрова: полученный им 99 процентов с точностью до третьего знака после запятой, означают, что, кроме скелета № 4, только на территории России в настоящий момент имеются еще 145 тысяч «Николаев Вторых», потому что у всех у них генетический код такой же, каким его описал «кудесник» Петров. А если соотнести эту вероятность с населением Земли, то с неизбежной закономерностью получится, что на нашей планете проживают сотни миллионов «Николаев Вторых», которые являются точными копиями друг друга.
Н. Вилькицкая: Да, удивительная штука – эта статистика! Но ведь есть в нашем деле еще более серьезное обстоятельство. Генетики из Москвы и Олдермастона в качестве сравнительного материала использовали кровь принца Филиппа – супруга британской королевы Елизаветы Второй. И именно результаты этого анализа считаются самыми доказательными и важными. Но ведь тут все далеко не так однозначно…
О. Куликовская-Романова: Это вы еще очень мягко высказались! Именно этот, главный анализ становится самым скандальным, но комиссия Ярова этого даже «не заметила». Я хотела бы предложить вашему вниманию довольно большую цитату. Она настолько важна, что без нее не обойтись. Вот что пишет в своей работы английский медик профессор Майкл Кирк.
«Основанием, побудившим проявить интерес к проблеме происхождения принца Филиппа, явилась информация, которую нельзя не назвать неожиданной. Речь идет о результатах исследования ДНК родной сестры принца Филиппа – принцессы Софии Ганноверской. О результатах, которые со всей очевидностью свидетельствуют, что ДНК принца Филиппа и принцессы Софии не совпадают. Не совпадают настолько, что дают основание для утверждения, что они произошли от разных родителей.
Учеными, имевшими отношение к этим исследованиям, были известный американский судебный антрополог из Флориды профессор Вильям Мейплз, руководитель генетической лаборатории в Беркли (Калифорния), профессор Мэри-Клэр Кинг, генетик Чарльз Гинтер и доктор Вилли Корте.
Отсутствие совпадения ДНК у «родных» брата и сестры может быть интерпретировано так, что один из них не сын (или дочь) своих родителей, либо они оба – не дети своих родителей.
В обоих случаях возникает настоятельная потребность убедиться в чистоте родословной принца Филиппа, что является абсолютно актуальным в свете использования образца его крови для доказательства принадлежности найденных в 1991 году под Екатеринбургом человеческих останков семьи последнего Российского Императора, с которыми в родстве находятся официальные родители принца Филиппа.
Внимательное изучение литературы показывает, что происхождение принца Филиппа неоднозначно и существует, по меньшей мере, 4 возможных версии.
Прежде всего, представляет интерес неадекватное отношение к нему его отца – принца греческого Андрея – с момента появления Филиппа на свет и на протяжении всей его жизни.
