Он улыбнулся в ответ. Было трудно не сделать этого.
— Должно быть, ты Эсиллт, — предположил он.
— Так и есть. А вы, я полагаю, сэр Жосс Аквинский.
— Верно.
Он задумался, в какие слова облечь свой вопрос и выяснить, откуда она возвращается, но девушка опередила его:
— Вы остановились с монахами в долине, правда, сэр? Говорят, там готовят вкусные завтраки.
— Ну, я…
Стоп! Она дразнила его!
— Сущая правда, — ответил Жосс, принимая ее игру. — Сочная свежая говядина и аппетитный соус, самый мягкий на свете хлеб и самое прекрасное французское вино.
Запрокинув голову, девушка рассмеялась.
— Раз так, почему же я не догадалась присоединиться к вам? — воскликнула она. — Что до меня — увы! — я позавтракала жидкой овсянкой, которую мы даем старикам. Понимаете, у них нет зубов. — При этом девушка обнажила свои собственные зубы, крепкие, белые и ровные.
— Ну, тебе-то овсянка, похоже, впрок, — сказал Жосс.
Она опять рассмеялась.
— Ах, это и впрямь полезная еда! — Неожиданно она посерьезнела, как будто не могла так долго шутить по поводу своих подопечных. — Знаете, сэр, мы очень заботимся о них. И дело вовсе не в том, чтобы дать им угол и ждать, когда они умрут.
— Я не думал так ни секунды, — запротестовал Жосс. — И мне хорошо известно, Эсиллт, что тебя высоко ценят за твою работу.
— Правда? — Похоже, эти слова ее обрадовали. — Благодарю вас, сэр! Я так счастлива слышать это!
В этот момент они уже вошли в ворота, и Эсиллт свернула направо, к дому для престарелых и немощных монахов и монахинь. Жосс пошел с ней.
— Хотите познакомиться с моими милыми старичками? — спросила она.
— Я… Нет, Эсиллт, не сейчас. Я должен увидеть аббатису.
Девушка искренне огорчилась, как будто для нее действительно имело значение, пойдет ли он с ней и приведет ли она гостя, чтобы для ее «милых старичков» утро сделалось еще более светлым.
— Ох…
— Я приду, — заверил Жосс. — Обещаю.
Эсиллт снова улыбнулась.
— Я буду ждать, — проговорила она и направилась к двери дома для престарелых и немощных монахов и монахинь, оставив Жосса стоять в одиночестве на дорожке.
«Интересно, — подумал Жосс. — Ведь ее слова были совсем невинны. Тогда почему я почувствовал себя так, словно очень хорошенькая и соблазнительная женщина только что сделала мне не слишком завуалированное предложение?»
* * *
Аббатиса Элевайз уже некоторое время ждала Жосса, когда он наконец постучал в ее дверь. Несмотря на то, что ей не терпелось узнать, нашел ли он что-нибудь, она сумела устоять против настойчивого желания послать за ним. Во-первых, едва ли возможно посылать за человеком такого статуса, как Жосс Аквинский, а во-вторых, если большую часть ночи рыцарь провел на ногах, он заслужил отдых.
— Войдите, — сказала аббатиса в ответ на его стук в дверь.
Элевайз окинула Жосса взглядом, когда он вошел в комнату, и с удовлетворением отметила, что с ним все в порядке, по крайней мере внешне.
— Доброе утро, сэр Жосс. — сказала она.
— Доброе утро, аббатиса.
Жосс улыбнулся, подвинул стульчик, сел и без всяких предисловий начал:
— В лесу кое-что есть. Там повален огромный дуб, рядом с ним яма и следы того, что кто-то — возможно, не один человек — выкопал ее.
— Неужели?! И вы думаете, что Хамм Робинсон нашел то, что там было спрятано?
Жосс пожал плечами.
— Трудно сказать наверняка. Хотя браконьеры и впрямь орудовали поблизости, а мы знаем, что Хамм и его друзья были браконьерами. Но с другой стороны, аббатиса, это выглядит как совпадение, вы согласны?
— Да, в самом деле. — Элевайз нахмурилась, словно ей в голову пришла неожиданная мысль. — Сэр Жосс, вы видели… я имею в виду, были ли там какие-нибудь следы Лесного народа? То есть я хочу сказать…
— Вы хотите спросить, не испугался ли я? — с усмешкой закончил он вместо нее. — Аббатиса, дорогая, я не просто испугался, я был в ужасе! В какой-то момент я окончательно убедил себя, что за мной наблюдают, и помчался из этой таинственной рощи, как если бы все демоны ада гнались за мной по пятам! — Его улыбка стала еще шире. — Но, разумеется, все это лишь плод моего воображения.
— Да, разумеется, — тихо повторила она.
Жосс сунул руку в ворот туники.
— Да, совсем забыл. Благодарю вас за этот оберег. — Он вытащил кожаный шнурок, висевший у него на шее, и пропустил его между пальцев. — Это был ценный подарок, аббатиса. Как видите, я отцепил его от мешка и надел на себя. Он мне очень помог.
Она изумленно посмотрела на небольшой предмет, который Жосс протянул ей.
— Но я не давала вам ничего такого!
— Что? Это ведь крест, и я подумал, что… — Жосс поднес оберег к своему лицу и внимательно осмотрел его. — Оказывается, это не крест, — бесстрастно проговорил он. — Скорее, похоже на меч.
Аббатиса подалась вперед, чтобы лучше разглядеть странный предмет.
— Вы позволите?
Жосс снял с шеи оберег и передал ей вместе с маленьким золотым распятием, также висевшим на шнурке. Элевайз взяла маленький меч в правую руку и принялась внимательно рассматривать. Длиной приблизительно с ее ладонь, он был сделан из металла и украшен по всему лезвию тонким узором из завитков.
В том месте, где лезвие встречалось с узким эфесом, виднелось изображение крошечной человеческой головы с лицом, искаженным неистовой яростью.
— Что это? — Сам не зная почему, Жосс спросил это шепотом.
— Наверное, оберег. Это не настоящий нож — он слишком мал. И лезвие тупое. Думаю, он защищает от злых сил. Его берут с собой, направляясь навстречу опасности.
— Я никогда не видел ничего подобного, — сказал Жосс.
— Это напоминает изделия старых мастеров. У моего отца была старинная брошь, он нашел ее на дне реки. Она был украшена такими же завитками и кружочками.
Аббатиса говорила, рассеянно ведя пальцем по самому большому завитку. Странно, но когда она дошла до середины завитка, ей показалось, что по телу пробежала легкая дрожь. Это длилось всего мгновение, но все-таки длилось!
«Прекрати, — приказала себе Элевайз. — Сейчас не время для фантазий!»
— Если не вы дали мне оберег, — неуверенно проговорил Жосс, — тогда кто?
Ей тоже хотелось бы понять это.
— Тот, кто знал, что вы идете в лес. Более того — тот, кто хотел, чтобы вы были защищены.
Элевайз посмотрела Жоссу в глаза. Эта мысль взволновала их и в то же время встревожила.
