Эсиллт внимательно посмотрела на Жосса.
— Вы говорите так, потому что знаете, — пробормотала она.
— Что? Что ты сказала?
Наконец девушка улыбнулась от всего сердца, и на ее щеках вновь появились ямочки. Рассмеявшись, она ответила:
— Нет, ничего.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Прошло много времени, прежде чем Жосс вернулся в аббатство Хокенли.
Оба убийства были раскрыты, и у него больше не было предлога для посещений. А возможность навестить аббатису просто ради дружеской беседы после той ночи в лесу приводила его в замешательство.
«Мы не были самими собой, — то и дело убеждал он себя. — Мы были одурманены против воли. Вряд ли мы должны отвечать за все, что говорили или делали под влиянием того зелья».
Но, несмотря на все свое благоразумие, Жоссу было тяжело выбросить из головы образ женщины с рыжеватыми вьющимися волосами, неожиданно показавшейся такой юной; кожа на ее шее была такой гладкой, и она прижалась к нему бедрами так, словно уже много лет была его женой…
Рыцарь отбыл во Францию, приехал в Аквин и гостил у своих родных до самого октября, чтобы отпраздновать окончание сбора урожая яблок и насладиться вместе с ними несколькими днями праздности, которые они позволили себе после тяжелого труда.
Однажды вечером после затянувшегося застолья, во время которого было подано слишком много сидра, Жосс сидел рядом со своей невесткой Мари и вдруг понял, что постоянно рассказывает ей об аббатстве Хокенли и аббатисе.
— Строгая женщина, — заметила Мари, когда его нескончаемые воспоминания наконец подошли к концу и она смогла вставить слово.
— Строгая? Нет! — воскликнул он в порыве неосознанного протеста. Но, подумав, решил, что, возможно, именно так аббатиса и выглядела в глазах тех, кто знал о ней понаслышке. — Ну, может, и правда, — поправился он. — Но в трудные времена хорошо иметь рядом такого человека.
— Вероятно, — согласилась Мари. Ребенок перестал сосать ее грудь и странно, по-взрослому тихо вздохнул. Мари взглянула на него с безграничной нежностью и любовью. — Наелась, ma petite? — спросила она ласково.
— Она прелестный ребенок, — сказал Жосс, кончиками пальцев поглаживая мягкие волосы на головке самой младшей племянницы. — Я так рад, что присутствовал при ее крещении.
— Как и следует хорошему дяде, — отозвалась Мари. Она подняла малышку к плечу и погладила маленькую спинку, младенец отрыгнул. — Ах, что за умница! Вот молодец, моя Мадолинка.
Крещение состоялось больше месяца назад. Воспоминание о нем заставило Жосса осознать, как долго он гостил у родных.
— Думаю, мне пора возвращаться в Англию, — сказал рыцарь. — Если я еще задержусь, путешествие наверняка будет более затруднительным.
Грязные, покрытые лужами дороги, больше похожие на болота, и вечная угроза осенних штормов над проливом не слишком его прельщали.
— Ты не останешься на Рождество? — спросила Мари.
Рождество! Господи, до него еще два месяца!
— Нет! — воскликнул он с горячностью. Потом, заметив, что поступил невежливо, добавил: — Поверь, Мари, ma cherie, искушение велико, но я хочу оказаться в собственном доме задолго до него.
Невестка бросила на него понимающий взгляд. Он прекрасно знал, что она многое могла бы сказать в ответ, но произнесла только: «Очень хорошо».
* * *
В необычайно теплые, солнечные дни поздней осени 1191 года Жосс возвращался в страну, которая уже начинала страдать из-за отсутствия короля.
В государство, у подданных которого зарождалось беспокойство. По крайней мере у тех из них, до кого доходили слухи, просачивавшиеся из самых верхних слоев общества.
На корабле по пути из Франции в Англию Жосс встретил купца, и едва между ними завязалась беседа, мужчина начал жаловаться:
— Противоречивые новости из Святой Земли, так говорят в высших кругах, — заметил попутчик. — Не удивлюсь, если платить за это придется всем нам. То победы, то поражения — так мне говорили.
— О, правда? — безучастно поинтересовался Жосс.
— Да. — Купец наклонился над перилами палубы, сменив положение, чтобы устроиться поудобнее. С юго-запада, против течения пролива, дул сильный ветер, и корабль прыгал, как бодрая лошадка. — Наш король Ричард, благослови его Бог, думал достичь большего, чем сумел, поэтому я склонен верить. — Он проворчал что-то, откашлялся и сплюнул в море. — Похоже, Акра до сих пор крепко стоит против нашего священного христианского войска.
Жосса занимала мысль, откуда этот человек разузнал обо всем. Даже если купец ведет дела при дворе, вряд ли он обладает магическими способностями угадывать, что происходит на другом конце мира. Или обладает? Но так или иначе Жоссу пришлось признать, что слова мужчины, как бы печально это ни было, весьма походили на истину.
— Король Ричард — великий воин и прекрасный военачальник, — отозвался рыцарь, стараясь, чтобы его фраза не прозвучала высокомерно. Путешествие через пролив могло, оказаться долгим и утомительным, и разумная доля слухов наверняка поможет скоротать время. Не стоит сразу же после отплытия так резко отказываться от беседы с единственным попутчиком.
— Да, да, я и не отрицаю этого, — нетерпеливо отозвался купец. — Но все-таки есть и другие дела, которыми король должен заниматься, разве нет? — Он бросил на Жосса хитрый взгляд. — Другие обязанности, если вы понимаете, о чем я толкую.
Жосс, разумеется, понимал.
— Вы имеете в виду женитьбу короля?
— Да, именно. Та иноземная красавица, говорят, из жаркой южной страны, где апельсины падают с деревьев прямо в руки, где солнце сжигает человеческую кожу дочерна и где женщины необузданные и страстные… — Он сглотнул и, овладев собой, продолжал спокойнее: — Так, по крайней мере, я слышал. Повезло старине королю Ричарду, скажу я вам.
Этот человек едва ли бывал в Наварре, подумал Жосс. Такое странное описание тамошнего народа совсем не соответствовало представлениям рыцаря.
— Говорят, королева Беренгария — одна из самых прекрасных женщин нашего времени, — осторожно заметил он.
— Да уж, так говорят о каждой венценосной королеве, — ответил купец. — Все-таки ради нашего доброго короля Ричарда будем надеяться, что на этот раз слухи верны, а?
— Конечно, — ответил Жосс.
Наступило недолгое и вполне дружеское молчание. Потом купец полез в большой мешок, стоявший у его ног, вынул оттуда фляжку и, откупорив ее, предложил Жоссу. Тот принял угощение с признательностью — на палубе становилось холодно, и ветер пригнал тучи колючих, заледеневших капелек дождя. Жосс выпил и почувствовал, как приятное тепло от крепкого напитка спускается по его горлу.
— Благодарю вас, — сказал он, возвращая фляжку купцу, который сделал более солидный глоток.
