Люси снова опустилась на стул, сердито поджав губы.
— Все солдаты — жестокие, бесчеловечные существа.
Он никак не ожидал услышать от нее такие слова. Пришлось вспомнить, на чем оборвался их разговор.
— Ты осуждаешь меня за то, что я не вернулся в Уэльс?
— Ты свободный человек, у тебя достаточно средств, чтобы оплачивать отдельную комнату в гостинице. У тебя хватит денег, чтобы дать своим родным возможность убедиться: их молитвы не остались без ответа, ты жив. Неужели тебе не приходило в голову, что нужно их повидать, прежде чем начинать жизнь заново?
В ее глазах стояли злые слезы, от волнения щеки стали пунцовыми.
Видимо, осознав, что все чувства у нее написаны на лице, Люси опустила голову и смахнула со стола невидимые крошки.
Оуэн не знал, что ответить. Честно говоря, он ни разу не подумал о своей семье. Родные были лишь частью его детства, Уэльс остался в прошлом. Но он не стал этого говорить, удивляясь про себя, в чем истинная причина такого негодования. Внезапно ему пришла в голову одна догадка.
— Я слышал, твой отец тоже воевал?
Она окаменела и обратила на него холодный взгляд.
Значит, его догадка верна, но не стоило произносить это вслух.
— Я вовсе не хочу вмешиваться не в свое дело. — Хотя в последние дни он только этим и занимался.
Она не оттаяла, выслушав извинения.
— Начнешь с того, что подметешь крыльцо и зажжешь все лампы. Затем сложишь дрова перед дверью кухни. Позже я покажу тебе все наше нехитрое хозяйство…
Порыв холодного воздуха мгновенно выдул из кухни все тепло: это Бесс Мерчет распахнула наружную дверь.
— Я так и думала, что найду вас здесь. — Щеки ее раскраснелись, она замолчала, переводя дыхание и оглядывая остатки завтрака. — А вы ранние пташки. Как и судебный пристав. Он только что приходил в таверну сказать, что архидиакон хочет тебя видеть, Оуэн Арчер. Я отослала Дигби прочь, пообещав, что немедленно все тебе передам.
Оуэн перевел взгляд на Люси. Она побледнела, но произнесла ровным голосом:
— Прежде чем уйдешь, подготовь к работе аптеку.
* * *
Архидиакон улыбался. Улыбка на его лице смотрелась как неприятная гримаса, но все-таки это была улыбка.
— Подозреваю, вы вчера приняли мое обещание за простую вежливость, Арчер. Но Господь даровал мне свою милость, позволив исполнить обещание за один день. Сегодня утром я узнал, что аптекарю в Дареме требуется ученик.
Ансельм откинулся на спинку кресла, похожего на трон, и сложил кончики пальцев пирамидкой, всем своим видом излучая удовольствие.
Оуэн не предвидел такого поворота событий. Он ответил не сразу, обдумывая, как лучше выйти из щекотливого положения.
Архидиакон хмыкнул.
— Вижу, что удивил вас.
Оуэн решил действовать напрямую.
— Да, архидиакон, именно так. Вы сами говорили, такие должности подворачиваются редко. Я это крепко запомнил и… В общем, я уже договорился с мастером Николасом Уилтоном.
Пирамидка рухнула, когда архидиакон разъединил руки и вцепился в подлокотники с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
— Что вы сделали?
— Видите ли, я решил довольствоваться тем, что подвернулось, пошел в ученики к ученице, иначе я мог умереть с голоду, прежде чем узнал бы о другом свободном месте.
— Вы… — Архидиакон вовремя взял себя в руки. — Весьма прискорбно. — Злоба сжала ему горло.
Оуэн поднялся.
— Все равно я вам благодарен.
Ансельм впился глазами в Оуэна, затем отвел взгляд и кивнул.
— Я уже дал слово… — сказал Оуэн.
— Ступайте, — прошипел Ансельм, словно выпустил яд.
Оуэн поспешил убраться, пока не стало еще хуже. Оказавшись во дворе собора, он постарался припомнить до мельчайших подробностей реакцию архидиакона. Ансельма, разумеется, раздосадовало, что пришлось зря потратить на него время. Но ради чего он вообще брался за это дело? Из желания угодить Торсби? Вероятно. Одного Оуэн никак не мог понять — каким образом Ансельм успел за такое короткое время, что прошло после их последнего разговора, отослать запрос в Дарем и получить ответ. Очень похоже, что предложенная ему должность — выдумка. Но зачем это понадобилось церковнику? В надежде, что Оуэн станет жертвой нападения шотландцев, когда отправится в путь? Выходило, что Ансельм разозлился вовсе не из-за того, что зря потратил время, а из-за того, что Оуэн теперь будет работать на Николаса Уилтона. В порыве ярости архидиакон потерял осмотрительность. Оуэну это не понравилось.
* * *
Сидя напротив Люси, Оуэн молча поглощал еду. В какую-то секунду она поймала на себе его взгляд, но Арчер тут же потупился, уставившись в миску с жарким. Эта женщина действовала на него самым непостижимым образом — он робел словно зеленый юнец. Такие отношения его раздражали, но справиться с собой он не мог — стоило ему встретить этот серьезный, холодный взгляд, он, вместо того чтобы ответить тем же, каждый раз смущенно смотрел в сторону, как и теперь.
Им удалось провести день мирно, за работой. Он узнал, как все устроено в доме, лавке и саду. Заведенный порядок тоже произвел на него впечатление.
Он закончил есть раньше Люси и поднялся, чтобы подбросить поленья в огонь.
— Не подкладывай дрова, уже поздно, — сказала она.
— Но тогда огонь ночью погаснет.
— Вот и хорошо. Я хотела с утра пораньше вычистить очаг.
— Тогда тебе придется заново разводить огонь.
— Как всегда, когда я чищу очаг. — Она посмотрела на него, как на недоумка.
— А когда у тебя будет время на это?
— До рассвета.
— Как же ты узнаешь, что пора вставать?
— А я лягу тут же. Когда огонь погаснет, я проснусь от холода.
— Позволь, я сам это сделаю.
— Нет, это мое дело.
— Тогда пусть этим займется служанка. — Девушка должна была приступить к работе со следующего дня.
— Нет.
— Почему для тебя так важно вычистить очаг?
— Потому что я хочу, чтобы он был чистым.
— Я бы хотел помочь.
— У тебя и так хватит дел. А кроме того, разве ты знаешь, как чистить очаги?
— На военной службе многому приходится учиться.
— Какие же очаги на военной службе?
Он не нашелся, что ответить, лишь пожал плечами.
— Странно, что бывший солдат предлагает помочь в таком деле, — продолжала она.
— Я не всегда был солдатом. Мальчишкой я помогал своей матери.
