Мисс Тернер повернулась к ней.
— Мне стало ее так жаль, — сказала она. — Разве не смешно? Я лежала под кроватью, как шпионка, не имея никакого понятия, кто она и почему плачет, и мне было ее жалко.
Госпожа Корнель улыбнулась.
— Тут нет ничего смешного, Джейн.
— Сколько она там просидела? — спросил я.
— Минут пять, — сказала она. — Может, чуть дальше. Трудно сказать. Мне казалось, прошли годы.
Наконец женщина встала с кровати и вышла, прикрыв за собой дверь. Мисс Тернер немного подождала, затем стала выбираться из-под кровати. Неожиданно ее рука попала в углубление в полу — там что-то лежало.
— Сперва, — сказала она, — мне показалось, это крыса, что-то живое, и я чуть не взвизгнула.
Но то, что попало ей под руку, так и не шелохнулось. Мисс Тернер выбралась из-под кровати, зажгла настольную лампу и осмотрела углубление.
Одна прямоугольная половица была подпилена и служила крышкой коробки, спрятанной в полу.
— И это оказалась вовсе не крыса, — сказала она, и ее синие глаза засветились торжеством. Она нашла доказательства. Держа рюмку в левой руке, она правой залезла в карман халата и что-то вытащила. — Там лежало вот это.
Действительно, это сильно смахивало на дохлую белую крысу. Длиной примерно дюймов восемь, с густой мохнатой шерстью. Мисс Тернер наклонилась, поставила рюмку и положила свою находку на кофейный столик.
Колючие белые бакенбарды, в середине — отверстие для рта.
Накладная борода.
— Там и парик был из того же материала. И еще вот это. — Она переложила рюмку в другую руку, залезла во второй карман и вытащила горсть мелких предметов. Высыпала их на стол.
— Джейн! — удивленно воскликнула госпожа Корнель. — Вы взяли их из комнаты графа?
— Он их первый забрал, — сказала мисс Тернер. Она поставила рюмку и начала перебирать предметы. — Вот моя черепаховая расческа. Вот здесь, сзади, я нацарапала свои инициалы, можете посмотреть. Я никак не могла ее найти. Хотя мне было не до нее, сегодня столько всего случилось. Но ее выкрали из моей комнаты. И сделал это граф.
Госпожа Корнель затушила сигарету в пепельнице и взглянула на меня.
Я разглядывал предметы, разбросанные по столу. Дешевенький металлический брелок для часов. Огрызок карандаша. Помазок для бритья. Маленький ключ.
— Бог ты мой! — сказала госпожа Корнель. Она протянула руку, взяла пилочку для ногтей и присмотрелась. — Это же моя, — удивилась она. — Я даже не заметила, что ее нет.
Я наклонился и взял маленький ключ. Простой металлический ключик. И с трудом прочитал выбитые на нем буквы: «Мюллер и Коль».
— Это ваш ключ? — спросила мисс Тернер.
— Нет, — ответил я, — но я знаю, что им можно открыть.
— И что же? — заинтересовалась госпожа Корнель.
— Пару наручников.
Глава двадцать седьмая
— Это наручники господина Гудини? — спросила госпожа Корнель.
— Некоторым образом, — ответил я и положил ключ в карман своего смокинга. Потом спросил у мисс Тернер:
— Откуда взялся нож?
Она откинулась на спинку дивана. Ей опять не хватало воздуха, как будто на нее снова нахлынули давешние переживания. Она отпила еще глоток коньяку.
— Значит, так, — сказала она и еще раз глубоко вздохнула. — Мне хотелось кому-нибудь рассказать. И показать свои находки. — Она взглянула на госпожу Корнель. — Я подумала, не зайти ли к вам и поговорить. Но было уже поздно, и мне казалось, торопиться некуда. Я решила, что вполне можно подождать до утра. И вернулась в свою комнату.
Мисс Тернер помолчала и опять отпила коньяку.
— Госпожа Аллардайс по-прежнему спала и не проснулась, когда я прошла на цыпочках мимо. Она всегда крепко спит. — Девушка моргнула. — Но я уже это говорила. — Она повернулась ко мне. — Говорила? — Мне показалось, коньяк начал на нее действовать.
Я кивнул.
— Ну да, — сказала она. — Так вот. Перед уходом я положила под одеяло диванный валик и устроила все так, чтобы можно было подумать, что кто-то спит. Как будто я сплю, лежа на боку. На самом деле я не думала, что госпожа Аллардайс зайдет в мою комнату, но я хотела быть уверенной, что если она и зайдет, то решит, что я сплю. Когда я вернулась и зажгла свет, валик и одеяло были на месте. А сверху… торчал нож. Я так и оцепенела, в голове закружили разные мысли, одна глупее другой, хотя я уверяла себя, что это не я оставила его. Он был такой странный — нож, я хочу сказать, и находился совсем не на месте. И тут я поняла, что случилось, и меня всю затрясло. Нож торчал точно в том месте, где должна была быть моя грудь.
Она повернулась к госпоже Корнель.
— Вот что удивительно. Часто читаешь о людях, которые трясутся от страха, и всегда думаешь, что это просто образное выражение. Но меня буквально колотило. — Голос ее был ровным, однако рюмку она смогла поднести к губам только обеими руками.
Госпожа Корнель коснулась ее колена.
— Все уже позади, Джейн. Итак, вы вытащили нож и принесли его сюда.
— Да. И я извиняюсь за…
— Тихо, дорогая, — перебила ее госпожа Корнель. — Вы поступили совершенно правильно. Вы вели себя очень смело. — Она взглянула на меня. — Кто бы мог это сделать?
— Вы имеете в виду нож? — уточнил я. — Не знаю.
— Это ужасно.
Я кивнул.
— Кто-то хотел ее убить? — спросила она.
— Похоже на то.
— Но это же безумие, — сказала госпожа Корнель. — Почему? С чего вдруг кому-то понадобилось убивать Джейн?
Я взглянул на девушку.
— Мисс Тернер, а вы-то что сами думаете?
Она округлила глаза и подняла брови. Должно быть, удивилась либо самому вопросу, либо тому, что я его задал. Затем она неуверенно улыбнулась, хотя в ее улыбке чувствовалась легкая ирония.
— Ну, — сказала она, — госпожа Аллардайс была не вполне довольна тем, как я уложила ее вещи в чемодан.
Я усмехнулся. Удивительная женщина, эта мисс Тернер.
— А еще? — спросил я. — Кто еще может на вас злиться?
— Нет, — покачала она головой. Вдруг ее глаза расширились. Затем снова сузились, и она снова покачала головой. — Нет.
— Вы что-то вспомнили, — сказал я.
— Нелепость какая-то.
— Какая именно?
Она вздохнула.
— Да, ерунда. Сэр Дэвид… сегодня утром… — Она повернулась к госпоже Корнель. Впервые за все время она была не уверена в себе, и это было заметно. Ей было неприятно то, что она собиралась сказать. — Прежде чем вы все уехали в деревню… — Она опять посмотрела на меня. — Сегодня утром сэр Дэвид позволил себе сделать мне своего рода предложение. И я ему отказала. В ту минуту он, похоже, очень рассердился. Но не думаю, чтобы из-за этого ему захотеть меня убить.
