Они обошли дом снизу доверху, наконец добрались и до этого чердака. Эйден был поражен количеством всевозможного старья, хранившегося там в разных коробках, ящиках, древних комодах.
— Господи, Индия, твои школьные сочинения! — воскликнул он, перебирая бумаги в потрепанной папке. — А это что за программка? «Хор младших классов. Сольная партия-Индия Марчент». Ты никогда не говорила мне, что умеешь петь!
— Ну, — весело рассмеялась Индия, — я просто не хотела, чтобы ты сразу обнаружил все мои таланты.
Смех замер в ее горле, когда она увидела, каким теплом наполнились глаза Эйдена.
— Те таланты, с которыми я успел познакомиться, уже сделали меня счастливым.
Сердце Индии билось как сумасшедшее, дыхание было неровным. Прошло всего два или три часа, как они покинули постель, но она подумывала о том, что неплохо бы туда вернуться.
— Надеюсь, я получу высокий балл? — тихо поинтересовалась она. — А может быть, золотую медаль? Нет?
Она не поверила своим глазам — Эйден покачал головой.
— Вам нужно больше работать, — убийственно серьезно заявил он. — Впрочем, я знаю, что может вам помочь. Думаю, с вами надо позаниматься индивидуально, и, пожалуй, я готов.
— Ах ты!..
Поняв, что ее провели, Индия огляделась вокруг в поисках оружия. Какая-то розовая материя попалась ей на глаза, она схватила ее и швырнула в Эйдена. Бросок был хорош. Розовое облако (это оказалось чье-то платье) повисло на его голове, растрепав волосы и красиво оттенив румянец. Индия расхохоталась:
— Эйден, этот головной убор просто создан для тебя!
— Ну, сударыня, берегитесь, вы за это заплатите! — зарычал он и сорвал платье с головы. — Вот я его сейчас!..
Тут он наконец увидел, что держит в руках, и остановился.
— Между прочим, что это такое? Индия тоже заинтересовалась.
— Ну-ка, дай я посмотрю.
Подойдя поближе, она взяла в руки кружевное великолепие.
— Это праздничное платье. Если не ошибаюсь, то самое, которое я надевала на свой седьмой день рождения.
— Седьмой день рождения…
Выдвинув пару ящиков ближайшего комода, Эйден с изумлением рассматривал их содержимое.
— Похоже, твои родители сохранили каждую мелочь, какую ты когда-либо носила.
Индия с трудом слышала, что он говорит. Тонкий солнечный лучик, проникший в чердачное окошко, упал на воротник голубой рубашки Эйдена, так красиво сочетавшейся с его темно-синими брюками. Этот лучик как-то по-новому осветил и его широкие плечи, и ладную фигуру, и Индии вдруг стало нечем дышать: она вспомнила, как он держал ее в объятьях, как целовал…
— Даже твои детские туфельки…
Крохотные туфельки лежали на его ладони и казались просто сказочными. Но Индия не замечала их, она думала о его нежных пальцах, о том, какое наслаждение они могут доставить…
Она подошла, отобрала туфельки и бросила в ящик, а сама прижалась к нему, обняв за талию.
— Конечно, — прошептала она, желая покончить с этой темой. — Разве твои родители не хранили твои детские вещи?
И поняла, что сказала что-то не то. Как-то сразу померк его взгляд, и словно стена вдруг отгородила от нее Эйдена.
— Нет, не хранили, — резко ответил он, — они вообще были совсем не такими, как твои. Они… У них были другие развлечения.
«А какими они были? Почему ты никогда не рассказываешь о них?» — эти вопросы крутились на языке у Индии, но она не решилась спросить. Он еще никогда не говорил с ней таким тоном, и она испугалась. Испугалась, что коснулась чего-то запретного, и не стала продолжать. А может быть, стоило? Теперь, зная историю его родителей, она всерьез подумала, что необходимо было расспросить Эйдена о его семье. Может быть, расскажи он ей свою печальную историю — и их судьба сложилась бы иначе? Ну конечно, все было бы по-другому! Она постаралась бы завоевать его доверие. И тогда он рассказал бы ей и об этом добрачном соглашении, и…
«Остановись», — сказала она себе.
Что толку теперь размышлять о том, что было бы да что могло бы быть? Ничего этого нет и, видимо, никогда не будет.
В тот раз она не стала его расспрашивать, а только прижалась к нему покрепче и теребила пальцами пуговицу на его рубашке.
— Мне кажется, все исторические достопримечательности осмотрены, — прошептала она нежно, — не спуститься ли нам на грешную землю и не заняться чем-нибудь более завлекательным?
Эйден перехватил ее руку.
— Индия… — начал было он, но перебил сам себя: — Господи, Принцесса, когда ты со мной, я просто не в состоянии рассуждать здраво.
И крепко поцеловал ее.
— А мне и не надо, чтобы ты рассуждал, — заявила Индия несколько секунд спустя, когда он поднял ее на руки и понес вниз. — По правде говоря, я предпочла бы, чтобы ты действовал.
И они спустились на грешную землю…
Шаги и голоса давно стихли, путь был свободен. Индия осторожно открыла дверь и поднялась на чердак.
И снова ее поразило, как Эйден умудряется проводить улучшения, практически ничего не меняя. Пол, потолок, стены были новые, крепкие и в то же время как будто те же самые. Многочисленные комоды, коробки с их семейным скарбом стояли на своих местах.
Индия подошла к комоду, который был свидетелем той прошлогодней сцены, и выдвинула ящик. Сверху, на ее розовом платье, лежала небольшая коробка в оберточной бумаге, с одной стороны был напечатан почтовый адрес. Индия взяла коробку и грустно посмотрела на нее.
— Эйден, у меня тут кое-что есть для тебя. Голос Индии прозвучал очень робко, пальцы нервно постукивали по коробке, которую она держала в руках.
— Для меня? Чем же я заслужил подарок?
— Это не подарок, я хочу кое-что тебе вернуть. — Индия сделала вид, что не замечает иронии в его голосе. — Мне давно следовало это сделать, но я все ждала подходящего момента.
Она смущенно положила коробку на стол и отступила.
Эйден подошел, нахмурившись, посмотрел на свой собственный адрес. Адрес был зачеркнут, и ниже было помечено: «Вернуть отправителю».
— Но это же…
Он бросил на Индию быстрый взгляд, она кивнула.
— Я отослала это тебе, когда ты ушел от меня.
А он вернул все обратно. Вернее, это сделал его секретарь. Вместе с посылкой Индия получила вежливое уведомление о том, что пакет пересылается ей по поручению Эйдена.
— Мне ничего от тебя не надо! — резко заявил Эйден.
Индия коротко рассмеялась:
— Мне тоже, вот почему я посылала тебе эту коробочку. Не для тебя, а от тебя.
— Что?
Эйден взял коробку в руки, снял оберточную бумагу, открыл и высыпал на стол содержимое. Некоторое время он перебирал лежащие перед ним предметы.
