Тошка ушла. Марго глянула на себя в зеркало и ужаснулась.
Какие, к черту, переговоры, когда такое творится?
– Лена, Аля здесь?
– Да.
– Попроси ее зайти ко мне.
Она поднялась навстречу вошедшему. Это был весьма солидный
потенциальный клиент, упустить которого ни в коем случае нельзя.
Вскоре появилась Аля, и по виду Марго сразу поняла – что-то
случилось.
Тем не менее переговоры прошли как надо, Марго умела держать
себя в руках.
– Маргоша, что-то случилось? – испуганно спросила
Аля, когда клиент наконец ушел.
– Да нет, пока ничего особенного. Я должна сейчас
уехать, у меня деловой обед… А ты подключи Мирослава и займись сама этим
проектом.
– Марго, но я…
– Ты справишься, я уверена. И Мирослав парень толковый,
поможет.
– Попробую.
– И не стесняйся спрашивать. Меня в том числе. Лена,
скажи Володе, что я выйду через пять минут.
– Нуцико, скажи, тебе не кажется, что у Тошки роман?
– Кажется.
– Ты что-то знаешь?
– Элико, я ничего не знаю, я только догадываюсь.
– Но она же всегда была с тобой откровенна! Я так
беспокоюсь… Девочка изменилась…
– Да, она здорово похорошела…
– Вот-вот, я боюсь, что…
– Ты боишься, что она спит с этим парнем?
– Вай мэ, ты его знаешь?
– Нет.
– Так почему ты говоришь, что он парень? Может, это
взрослый мужчина?
– Если она с ним спит, то какая, собственно, разница,
парень или взрослый мужчина? Взрослый даже лучше, опытнее, меньше шансов, что
она забеременеет.
– А как ты думаешь, Марго знает?
– Боюсь, что нет. Даже Тася ничего не знает. Я уж
пытала ее. Божится, что ни сном ни духом… А Марго, по-моему, просто не до нее.
Работа, да еще эта история с Даней…
Разумеется, скрыть эту историю от Элички не удалось. Кто-то
явился к ней с пресловутой публикацией и довел до сердечного приступа.
– Ой, не говори, Нуца… Что за люди пошли? Зачем эта
женщина так поступила?
– Откуда я могу это знать? Вероятно, сводила какие-то
счеты… Или хотела заполучить Даню. И я не уверена, что она своего не добьется.
– Вах, Нуца, что ты говоришь?
– Элико, ты что, слепая? Не видишь, как все
поворачивается? Марго изводят сочувствующие, она нервничает, злится, Даня
чувствует себя виноватым, она, похоже, просто уже не может видеть его виноватых
глаз… Кстати, Тошка предсказывала что-то в этом роде. Но хуже всего то, что он
стал пить…
– Я бы своими руками удушила эту тварь! – вскипела
Эличка, что было ей несвойственно. – Только у девочки что-то наладилось в
личной жизни… – и Элико выругалась по-грузински.
– Вот уж не думала, что услышу это от тебя, –
засмеялась Нуцико.
– Тася говорит «зла не хватает». Кстати, мне жаль, что
в городе ее не будет с нами. Я к ней привязалась. Чудная девочка.
– Да…
Нуцико как-то спросила Тошку:
– Детка, скажи, ты влюблена?
– Нуца, я все тебе расскажу, когда разберусь в своих
чувствах, а пока ты меня не пытай. Бесполезно.
С Таськой Тошка, разумеется была куда откровеннее, но взяла
с нее страшную клятву, что та будет молчать. И Таська свято хранила Тошкину
тайну, тем более что у нее была своя тайна. Воздвиженский по-прежнему звонил ей
и присылал эсэмэски. В Москве ее ждал новенький собственный компьютер, и, когда
они переедут на свою квартиру, она сможет переписываться с ним по электронной
почте. Придется обзавестись двумя электронными адресами, для конспирации. Когда
она думала о том, что в конце октября он приедет в Москву, сердце у нее уходило
в пятки.
– Вот, вы все твердили, что я не смогу
влюбиться, – упоенно говорила Тошка, – а я смогла… Увидела и сразу… С
первого взгляда, и он тоже… Он познакомил меня с бабкой и дедом. Они такие
классные! И я им жутко понравилась. Бабка сказала, что я самый лучший подарок,
который ей сделал внук. Мы с ней вместе готовили и читали стихи. И я ни разу не
осрамилась. Она мне Блока – и я ей Блока, она Пастернака – и я Пастернака… А
когда Гришка заявил, что мы хотим пожениться, они с дедом сказали, что будут
счастливы, если я перееду к ним, а бабка еще сказала, что поможет мне сдать
экзамены экстерном и мне не надо будет больше ходить в эту дебильную школу.
– Ой, Тошка, какая ты смелая…
– Нет, мне еще надо набраться смелости сказать все
маме. Вот завтра поеду в город и скажу.
– А здесь почему сказать не можешь?
– Лучше в офисе. Там она не развопится…
– Тетя Марго разве вопит?
– По такому случаю может, наверное… И вообще, так
лучше, поверь мне.
– Тош, а разве вас распишут в шестнадцать лет?
– Зачем расписываться? Бред какой-то! Так будем жить…
Знаешь, Таська, я без него уже совсем не могу… И он тоже… Он такой…
– А отца его ты знаешь?
– Нет, он живет за границей.
– А мать?
– Ой, Таська, это такая проблема… Ужас просто…
– Почему?
– А ты знаешь, кто его мать?
– Откуда? – испугалась Таська.
– Светлана Богословская.
Таська вытаращила глаза.
– Та самая?
– Именно. Но Гриша с ней не общается.
– Из-за этой истории?
– Да нет, там много всяких историй было, противно. Но я
не знаю, как мама это переживет…
– Она может посчитать это предательством с твоей
стороны.
– Может, – тяжело вздохнула Тошка. – Но
Гришка сказал, что возьмет этот разговор на себя.
– Ни фига себе заявочки!
– Да уж… Но что бы мама ни говорила, я все равно сделаю
по-своему. Я не могу без него жить.
– Знаешь, кто мы с тобой, – вдруг засмеялась Тася.
– Ну?
– Молодые да ранние.
– Это точно! – засмеялась в ответ Тошка.
