Остальное было столь же предсказуемым, сколь и трагичным. На выезде из Резаны шоссе блокировали две полицейские машины, поставленные поперек дороги. Пытаясь проскочить мимо них, водитель фургона свернул вправо, на высокую обочину. В этот момент небольшой «Фиат», за рулем которого сидела женщина, ехавшая забрать дочь из детского сада, сбавил скорость при виде полицейского блокпоста. Фургон, вырулив на шоссе, выскочил на встречку и ударил ее машину в бок. Женщина погибла мгновенно. Буонавентура и водитель были пристегнуты, так что никто из них не пострадал, хотя их довольно сильно тряхнуло при столкновении.
Они не успели отстегнуться, как карабинеры окружили их и вытащили из машины. Четверо полицейских с автоматами в руках остались их охранять, еще двое бросились к «Фиату», но сделать ничего уже было нельзя.
Машина Брунетти затормозила рядом с фургоном, комиссар вышел. На месте происшествия царила мертвая, неестественная тишина. Подходя к преступникам, он слышал звук собственных шагов и их тяжелое дыхание. Из фургона на асфальт со звоном выпал какой-то металлический предмет.
Он повернулся к сержанту и сказал только:
— В машину их.
24
Возник небольшой спор: куда везти задержанных для допроса, в Кастельфранко, в чьей юрисдикции находилось место, где все случилось, или же в Венецию, откуда началось расследование. Брунетти, недолго послушав дискуссию, вмешался в нее и произнес металлическим голосом:
— Я сказал: в машину их. Отвезем их в Кастельфранко.
Остальные полицейские переглянулись, но никто не стал возражать, и сделали так, как приказал Брунетти.
Буонавентуре и водителю, назвавшемуся Роберто Санди, начальником производства на фабрике, разрешили вызвать адвокатов. Буонавентура заявил, что хочет пригласить юриста из Венеции с большим послужным списком по части уголовных дел, и попросил позволения позвонить ему. На Санди он не обращал никакого внимания.
— А как же я? — спросил тот, поворачиваясь к своему боссу.
Буонавентура не удостоил его ответом.
— Как же я? — повторил Санди.
Буонавентура по-прежнему молчал.
Санди, говоривший с заметным пьемонтским акцентом, повернулся к офицеру и поинтересовался:
— Где ваш начальник? Я хочу с ним побеседовать.
Прежде чем полицейский ответил, Брунетти сделал шаг вперед и сказал:
— Я за него, — хотя и не был уверен, что наделен соответствующими полномочиями.
— В таком случае, я хочу поговорить с вами, — заявил Санди, и глаза его злобно заблестели.
— Ну хватит, Роберто, — внезапно вмешался в происходящее Буонавентура и положил руку своему помощнику на плечо. — Ты же знаешь, что можешь воспользоваться услугами моего адвоката. Он будет в твоем распоряжении, как только сюда явится.
Санди, выругавшись вполголоса, стряхнул его руку.
— Не надо адвоката. От вас — не надо. Я хочу побеседовать с полицейским. — И повернулся к Брунетти: — Ну? Где мы можем поговорить?
— Роберто, — произнес Буонавентура, стараясь, чтобы в голосе его прозвучала угроза, — ты не будешь с ним говорить.
— Больше не указывайте, что мне делать, — выпалил тот.
Брунетти повернулся, открыл дверь кабинета, и они вместе с Санди вышли. Один из полицейских в форме последовал за ними и повел по коридору. Открыв дверь тесноватой комнаты, он сказал:
— Сюда, комиссар.
Внутри стояли небольшой стол и четыре стула. Брунетти сел и подождал, пока Санди сделает то же самое. Когда бывший начальник производства расположился на стуле, комиссар посмотрел на него через стол и спросил:
— Ну так что?
— Что «ну так что»? — поинтересовался Санди, все еще продолжавший злиться на Буонавентуру.
— Что вы собираетесь рассказать мне о поставках?
— А что вам уже известно? — ответил вопросом на вопрос Санди.
Брунетти проигнорировал его вопрос и задал свой:
— Сколько человек в этом участвует?
— В чем?
Брунетти вместо ответа поставил на стол локти, сложил руки и уткнулся губами в костяшки пальцев. Он просидел так около минуты, пристально глядя на Санди, а потом повторил:
— Сколько человек в этом участвует?
— В чем? — снова спросил Санди, на сей раз позволив себе едва заметную улыбку, вроде тех, какие появляются на лицах детей, когда они думают, что поставили учителя в тупик.
Брунетти поднял голову, оперся руками о стол, молча встал, подошел к двери и постучал. В зарешеченном окошке показалось лицо полицейского. Дверь открылась, и комиссар, притворив ее за собой, вышел из комнаты. Он знаком велел охраннику оставаться на месте и отправился к кабинету, где держали Буонавентуру, тот по-прежнему сидел на своем месте, с ним никого не было. Брунетти десять минут стоял у окна, через которое можно было наблюдать за происходящим в комнате, оставаясь при этом невидимым. Буонавентура сидел боком к двери, стараясь не глядеть на нее и не обращать внимания на звуки шагов проходивших мимо людей.
Наконец Брунетти без стука открыл дверь и вошел. Буонавентура резко повернул голову.
— Что вам нужно? — спросил он, увидев комиссара.
— Я хочу поговорить о поставках.
— О каких поставках?
— Медикаментов. В Шри-Ланку, Кению, Бангладеш.
— А в чем, собственно, дело? Все абсолютно законно. Документы находятся в офисе.
В этом Брунетти не сомневался. Он остался стоять у двери, прислонившись к ней спиной, опираясь на нее согнутой в колене ногой и сложив руки на груди.
— Синьор Буонавентура, вы расскажете мне о них сами, или мне вернуться к вашему начальнику производства и продолжить нашу с ним беседу? — Брунетти старался, чтобы в голосе его звучала усталость, почти скука.
— А что он говорит? — вырвалось у Буонавентуры — и лишь потом спохватился.
Комиссар постоял и, так и не ответив, повторил:
— Я хочу поговорить о поставках.
Буонавентура произнес решительно:
— Я ничего вам не скажу, пока не увижу своего адвоката.
Брунетти вышел из кабинета и вернулся к комнатке, где сидел Санди. Офицер, стоявший у двери, увидев комиссара, отошел в сторону и отпер ее.
Брунетти вошел, Санди поднял на него глаза и без каких-либо предисловий сказал:
— Хорошо. Что вы хотите знать?
— Все о поставках, синьор Санди, — произнес Брунетти, специально называя его по имени — для микрофонов, спрятанных в потолке, и сел напротив задержанного. — Куда вы отправляли медикаменты?
— В Шри-Ланку, как вчерашнюю партию. А еще в Кению и Нигерию. Во множество разных мест.
