Тигр одобрительно фыркнул и толкнул носом девушку под колено, словно говоря, пора «занимать места согласно купленным билетам».
— Спасибо, тигрята, — прошептала благодарно Аня, глотая слезы.
В последнее время ее вера во взаимопомощь и честность окружающих основательно пошатнулась.
Лес черной стеной вырос на их пути, сказавшись на скорости.
— Ром, Руслан, притормозите! Я потеряла плоскогубцы!
К счастью, ночное зрение оборотней позволило быстро найти выпавший инструмент. Помимо ошейника на шее Руслана девушка планировала поковыряться в своих антимагических браслетах. Кто знает, вдруг выйдет сломать замочек?
— Ром, мне холодно на тебя смотреть, — призналась Данилевская робко. — Давай ты оденешься в один из моих свитеров? Они тянутся, плечи должны пролезть.
— Подожди. — Спутник жестом остановил начавшую раздеваться девушку. — Рус, слышишь?
Тигр белозубо оскалился.
Рано они ощутили себя в безопасности, ох, рано…
Меж темных стволов сосен, принюхиваясь к следам, появился матерый медведь. Шатун. Вряд ли обычный бурый мишка решился выйти на поляну к тигру-оборотню. Животные чувствуют веров в звериных ипостасях и стараются обходить их стороной. Почуяв беглецов, с виду грузный увалень заменил неторопливую походку огромными прыжками.
— Вот ты и попался, тварь, — злорадно процедил сквозь зубы Ромка и опустился на колени в снег.
Мерцающее марево сизым облачком окутало оборотня, и урсолак бросился на него, вероятно надеясь одним ударом лапы сломать уязвимый в момент превращения позвоночник. Руслан сшиб Шатуна, не позволяя напасть на брата.
Взревев, бурый поднялся на задние лапы и, как профессиональный борец, навалился на полосатого.
— Мама… мамочка…
Руки девушки тряслись, мешая захватить плоскогубцами уязвимую часть браслета — самый узкий его виток.
Тем временем второй тигр встряхнулся, приходя в себя после резкой метаморфозы. И бросился на врага, отшвыривая его от брата.
Аня беззвучно шевелила губами, молясь всем Высшим Силам Вселенной. Везение негодяев не могло, не должно продолжаться. Это несправедливо!
Шатун, злобно рыча, пятился, отступая под напором двух оборотней. Но девушка не спешила торжествовать — как говорил отчим, опыт и мастерство не одолеть голой силой. А ею молодые тигры, впрочем, и не обладали — им предстояло еще расти, да и не на курорте они отдыхали последние месяцы.
Обманное движение — поднявшийся на задние лапы медведь-оборотень черкнул когтями по шее одного из противников.
Данилевская зажала рот руками, боясь криком отвлечь ребят.
В момент, когда Роман, задетый, отскочил в сторону, Шатун подцепил лапой цепь, намотанную поверх ошейника Руслана, и мощно рванул, едва не сломав тому позвоночник. Не сломал — истекающий кровью тигр пересилил боль и прыгнул бывшему тюремщику на спину, отвлекая на себя его внимание.
Высвободившийся из захвата тигр вгрызся в шею урсолака, выхватывая клочки густого меха, пробиваясь сквозь жир и мускулы к хрящу гортани.
Шатун заревел, царапая когтями воздух…
Аня зажмурилась, зажала уши. Не видеть, не слышать, не надеяться…
Хриплый стон умирающего, и торжествующее фырчание победителей.
Мгновения триумфа, а дальше — бешеная скачка, когда останавливались, только чтобы девушка пересела на спину другого тигра. Ночь в заснеженном лесу. Страх попасть в руки наверняка преследующего ее вампира…
Измученную и замерзшую, Аню во время очередного привала ребята будили, казалось, целую вечность.
— Проснись! Проснись! Пожалуйста!..
И столько отчаяния в голосах, что не выполнить просьбу она не могла.
— Проснись!
Данилевская открыла глаза. Вокруг не зимний лес, а мрачные стены камеры, слабо озаренные скупым светом из узкого окна. Она в сидхе Нижний Амстердам. В башне замка принца Филиппа. И в отличие от сна, никто ее искать не будет — она сама запретила кузену вмешиваться. И тем более сообщать родителям, во что она влезла.
Сон, реалистично передавший прошлое, все еще не отпускал ее мысли. Его окончание, больше похожее на лихорадочный бред, когда убегаешь и чувствуешь дыхание преследователя на своем затылке, не соответствовало истине. Их нашел ближе к концу второго дня магический патруль, который досматривал пепелище на месте вампирского бара. Они поочередно шли по следам всех сбежавших оборотней, а находили полоумных зверей. И каково же было удивление, когда они догнали молодых, вполне адекватных вертигров, несущих на себе бессознательную магичку…
За Аней прилетели родители и Алексей — один из братьев отчима. Данилевская не хотела оставлять полосатиков, как оказалось, не помнивших свое прошлое до пленения, и намеревалась умолять не бросать их в беде. Но просить не пришлось — Алексей сам предложил парням пожить у него, пока не вернется память или их не начнут искать родные. А спустя месяц Руслану с Романом выправили документы, и холостяк Алексей Булатов обзавелся взрослыми приемными сыновьями…
— Да проснись же ты наконец! — разозлилась женщина.
Огневичка приподнялась на локте:
— Я не сплю. Что надо?
Свет фонарика осветил лицо приникшей к окошку в двери светловолосой девушки, в которой Аня без труда узнала даму Кристиана.
— Ты меня забыла? Я — Эйми.
— Я знаю, кто ты. Поэтому и спрашиваю, что ты хочешь.
Что вампиры не оставят ее в покое, было нетрудно догадаться. Недаром ведь правая рука принца оказывал ей помощь — кровососы ничего не делают просто так. Особенно добрые дела. И все же Аня предполагала, что Кристиан придет сам, а не пришлет парламентером подружку.
— У тебя есть нечто, что нужно принцу.
— Да. Ключ.
Эйми помолчала, а потом сделала предложение, от которого пленница не смогла бы отказаться:
— Если ты не хочешь возвращать его Филиппу, отдай Кристиану. И он устроит твой побег.
Медная луна равнодушно взирала с небес на троих мужчин, быстро шагающих по дороге, выложенной кроваво-красными плитами.
Вампиры — стражи замка еще издали определили среди них сородича и оборотня. Третий странник узнаванию не поддавался. О чем старший караула и сообщил Кристиану, правой руке правителя сидха. Но сделал он это после того, как неизвестный, услышав, что принц не принимает гостей, не внесенных в список, криво усмехнулся — и одним взмахом руки вышиб ворота. Створки, заговоренные лучшими заклинателями, сорвались с петель и отлетели на середину двора, заодно снеся статую Филиппа.
Оголив мечи, стражники бесстрашно бросились наперерез нарушителям — и под пристальным взглядом желтых глаз путника повалились на землю, теряя сознание. Вампиры падали в обморок! Старший караула, воин, прикрывавший спину принца в сражениях за холм, решил, что наступил конец света.
