— Но я уже сказал вам, никто ее ни в чем не подозревает.
— Я передал ей ваши слова, но вы же знаете, что происходило в последнее время. Тут еще этот «Джорджо», да и дворецкого выгнали, хотя ваши люди его даже не подозревали. Абсолютно никаких доказательств. Но экономка говорит, что сейчас их больше чем достаточно. Говорит, в наши дни, сделав анализ ДНК, можно доказать...
— Она говорит ерунду.
— Вы так думаете? Вполне возможно, но, как я уже сказал вам в тот раз, в августе она пойдет в отпуск и планирует переехать к своей сестре. Мы понимаем, что сэр Кристофер умирает, и, когда он скончается... Вы знаете, что я имею в виду, вы же знакомы с этим делом... Но это не меняет того обстоятельства, что на случай крупного ограбления есть Джорджо, которого можно будет обвинить и в то же время защитить, поэтому он будет сидеть тихо или будет говорить то, что ему велят. Вы меня понимаете?
— Я... Нет. Джорджо — это юноша из Косова, который составляет каталог библиотеки или что-то еще. Правильно?
— Каталог коллекции. Теоретически составляет. На самом деле об этом он тоже должен молчать. Да, мальчик из Косова. Последний из бесконечной вереницы мальчиков.
— Я догадался, что он... Хотя, конечно, состояние здоровья сэра Кристофера...
— О, нет. Он просто любит собирать их вокруг себя. Многих из них он взял прямо с улиц, спас от необходимости заниматься проституцией, вы знаете, нелегальные иммигранты, итальянские дети с судимостями... Он делает добро и в то же время потакает своим желаниям. Правда, в этот раз он сделал ставку на хорошего парня. Джорджо прекрасно говорит по-итальянски и хорошо владеет русским. Толковый парень, студент-медик. Он берется за все, что ему велят, и даже за составление каталога, а они платят ему жалкие гроши.
— Я уловил вашу мысль. Должно быть, он скучает по дому. Он очень молод. — Инспектор вспомнил, как видел сквозь дверной проем заплаканного мальчика и руку Портеуса, который гладил его по плечу...
— Скучает? По Косову? Нелегальный иммигрант, которого вытащил из уличных дебрей модный адвокат? И теперь, когда над ним нависла угроза оказаться в тюрьме из-за крупной кражи расчесок, тот же адвокат любезно предложит ему свою защиту.
— Ясно. Ну а что касается последнего крупного ограбления? Вы рассказывали мне о том, что ушел дворецкий. Конечно, сэр Кристофер...
— Это не сэр Кристофер. Сэр Кристофер никогда бы так не поступил. Это все эти ушлые ребята под руководством Портеуса. Они отравляют его разум, обвиняют тех, от кого хотят избавиться. От людей, которые живут там слишком давно, которые знают слишком много. Они будут только рады, если сейчас уйдет экономка. Знаете, она родилась на вилле. Они ровесники с сэром Кристофером. Ее мать работала экономкой у родителей сэра Кристофера, так что о той истории она знает все. — Сидя в кресле, юноша склонился через стол к инспектору, понизив голос почти до шепота. Он вел себя так же, как тогда в саду. — Видимо, Джеймс Роутсли был дамским угодником, и жена застукала его в саду на месте преступления, когда на день раньше вернулась из Англии. Она установила на этом самом месте мраморную мемориальную дощечку и никогда больше в сад не заходила. Вся прислуга обожала ее, особенно садовники. Они с восторгом рассказывают о ней. Сад содержится таким, каким она его любила, словно она до сих пор жива.
— Сэр Кристофер мне об этом рассказывал. И мемориальную доску я тоже видел. — Инспектор взглянул на часы. Ему нельзя опять опаздывать на ужин, к тому же он еще хотел поговорить с Лоренцини, но тихий доверительный тон юноши и воспоминания о саде и печальном умирающем человеке... — Кстати, я вспомнил в тот день, когда мне не разрешили встретиться с сэром Кристофером, я слышал из-за двери его голос и, должен признаться, решил, что он немного пьян. У него заплетался язык. Он пьет?
— Стакан вина в обед. Сейчас ему приносит еду молодой Джорджо, который не должен болтать лишнего. Когда сэр Кристофер ослабел, его кровать переставили в старую гостиную его матери на первом этаже. А в соседней комнате спит Джорджо, так что сэр Кристофер никогда не бывает один. Больше он не болтает с садовниками, как делал это раньше каждый день, хотя он всегда сидит на обеденной террасе и осматривает сад своей матери, куда мы могли бы легко к нему подойти. Мы видим его из огорода перед оранжереей с лимонами. Я махнул ему рукой один или два раза, но он мне не ответил. Это на него совсем не похоже. Всегда по утрам он первым делом думал о саде.
Ну и какой, скажите на милость, во всем этом смысл? Инспектор сверлил юношу своими большими, слегка навыкате глазами, желая, чтобы тот добрался наконец до сути дела, если она, конечно, есть. Безрезультатно.
— По-любому еще день два — и наступит август, и нам велят убраться из оранжереи... Конечно, это мертвый период для сада. Сначала в отпуск уйдет старший садовник... Но вы же знаете о крупном ограблении, так что вы можете понять, почему я переживаю. Даже привратнику разрешено уйти в отпуск, а я должен остаться во флигеле.
— Я понимаю. Что же, да, это печально. В августе большие виллы подвергаются серьезной опасности, и, безусловно, вы не можете взять на себя ответственность за всю эту огромную территорию. Вы сами сказали, что сэр Кристофер едва ли знает о вашем существовании.
— Я знаю. Просто я уверен, он хороший человек... простак, по-детски наивный... И больше всего меня бесит... Простите... То, что его обманывают. Он этого не заслуживает.
— Вы думаете, его обманывают?
— Я уверен, и это после всего того, что он для них сделал. Знаете, Портеус тоже был когда-то «Джорджо». Сэр Кристофер вытащил его из уличной грязи. А теперь он зазнался, держится высокомерно.
— В прошлый раз вы сказали, что сэр Кристофер вас даже не узнает, если увидит. Значит, то, что вы потрудились прийти сюда, это... — Что это? Инспектор подыскивал слово, но не нашел ни одного подходящего.
— Донкихотство? Вы об этом думаете, да? Когда совершается несправедливость, я не могу молча отсиживаться. Мне нечего терять. Пока сэр Кристофер жив, они меня не выгонят. А после его смерти точно выставят, вот что самое поганое.
— А вы не... Я понимаю, вы будете ночевать во флигеле совершенно один... Вы не... боитесь? Я имею в виду, вы не боитесь за свою собственную жизнь? — Вдруг инспектор осознал, что он не хочет повторения обстоятельств дела Хирш, которые произошли из-за его невнимательности. Когда молодой человек рассмеялся, услышав вопрос инспектора, тот вздохнул с облегчением.
— Я не такая уж значимая персона. Я примерно так же важен, как личинка в саду... Даже меньше. Кстати, сэр Кристофер очень обеспокоен личинками. У нас даже прошла полуторачасовая конференция на тему «Сравнительные достоинства погадок и яичной скорлупы». Помните... Когда вы приехали на следующий день, после того как он заболел? С тех пор мы его ни разу не видели. Джорджо говорит, сейчас он совсем не может ходить.
— Я понял, — произнес инспектор. — Хорошо, я передам ваш рассказ моему начальнику... Не волнуйтесь, он сам мне говорил о возможности крупного ограбления. К тому же он так обожает эту виллу и сад. В течение августа мы глаз не спустим с этого дома.
