– Иди в заднюю комнату, – велел он. – Запри дверь.
Мальчишки улюлюкали и завывали, прижимаясь лицами к стеклу двери.
– Пожалуйста, уходите, – попросил он. – У меня больной ребенок.
– У мэня балной рэбёнык! – повторил Бифи, передразнивая его акцент. – Господи помилуй!
Они забарабанили в дверь, визжа, как вурдалаки. У Даза родилась идея.
– Трик-о-трит! – выкрикнул он
[7]
.
У Даза всегда появлялись отличнейшие идеи. Он сунул в руку Бифи свою последнюю петарду и снова завопил:
– Трик-о-трит!
Бифи свирепо ухмыльнулся и полез в карман за зажигалкой. Он просунул подожженную петарду в щель почтового ящика и заорал:
– Сгори в своей норе!
Они дружно пригнулись, как партизаны, закрыв ладонями уши. И услышали замечательный «Бу-у-ум!», когда взрыв раскатился по коридору квартиры.
Вскрикнула женщина, зашелся в плаче ребенок. Они повернулись бежать и увидели, что пути к отступлению отрезаны. Двое огромных мужчин неприятного вида загородили лестницу, по которой они прибежали, еще один, больше похожий на бизнесмена, чем на крутого парня, стоял у них на пути, вздумай они убегать через лестничную площадку в дальнем конце дома. Под балконом была высота в три этажа, поэтому единственно возможный путь был мимо этого высокого, элегантно одетого молодого человека, смотревшего на них довольно снисходительно, как банковский менеджер разглядывает клиента, превысившего свой кредит.
– Прочь с дороги, придурок! – потребовал Бифи с напускной храбростью.
Остальные нервно посматривали то в одну сторону, то в другую. Бифи блефовал, и то был худший выход из положения, но у них не было выбора, кроме как вверить себя ему, – вдруг удастся.
– Прежде ты должен войти в дом и извиниться, – сказал мужчина.
Бифи выдал пару непечатных словечек, подражая его акценту. Мужчина резко выбросил руку и отвесил Бифи подзатыльник.
Шокированный и потрясенный, Бифи сразу ощетинился:
– Ты не имеешь права меня трогать!
– Уверен? – спросил мужчина так, будто эта новость представляла для него реальный интерес. – Ну да, конечно, я всего лишь тупой иммигрант, что я могу понимать?
– Гребаный пак! – заорал Бифи, неуклюже пытаясь протиснуться мимо него.
Мужчина улыбнулся и с неожиданной силой оттолкнул его одной рукой. Бифи отлетел и грохнулся задом на бетонный пол. Слезы ярости и унижения наполнили его глаза, пока он силился вздохнуть. Остальные мальчишки стояли тихонько, надеясь, что их не заметят.
– Ты! – Мужчина протянул руку, указывая на Даза. Тот попятился. – Это ты сунул ему взрывчатку.
– Нет, не я! – Даз перепугался. Мужчина был спокоен и вел себя как человек, который умеет управлять собой и знает, как управлять другими. Хуже того, Даз понял, что сейчас произойдет, раз он обладает такой силой.
– Не ври. – Мужчина говорил медленно, тихо, но в этом голосе была такая угроза – у Даза прямо яйца свело.
Даз пожал плечами, но плечи его плохо слушались – остальным показалось, что его передернуло.
– Мы просто пошутили.
Мужчина наклонил голову, прислушиваясь – внутри квартиры не прекращались отчаянный рев малыша и всхлипы женщины, – и произнес:
– Что-то не слышу смеха.
Минки тихонько заплакал.
– Подойди сюда, – приказал мужчина, и Даз с неохотой подвинулся вперед. – Ближе.
Быстрым, почти незаметным движением он схватил Даза за шиворот и сзади за штаны и перенес через перила.
Минки пронзительно взвизгнул.
Одно леденящее душу мгновение казалось, что сейчас мужчина разожмет руки, но он перехватил Даза за лодыжки, держа его вниз головой над заросшим сорняками асфальтом двора. Далекая земля то исчезала, то появлялась, поскольку туман то редел, то сгущался. Даз попытался закричать, но всё, что они услышали, был только задушенный хрип.
– Перестаньте! – умолял Минки. – Пожалуйста, мистер.
Тот улыбнулся, взглянув сначала на двух других мужчин, а затем на мальчишек. Бифи сидел с открытым ртом, с ужасом готовясь стать следующим.
Мужчины двинулись вперед, и он отшатнулся. Они засмеялись – мальчишкам показалось, что с низким громыханием покатились шары по деревянному настилу боулинга.
– Просто «пошутили», – повторил мужчина.
Он перенес парализованного ужасом Даза назад через перила и бросил на пол.
– Доставьте их домой, – сказал он двум другим. Он не смотрел на Даза, который лежал, захлебываясь блевотиной, на полу перед ним. – Убедитесь, что адрес верный.
Он повернулся, вглядываясь в лица мальчишек:
– Знаете, что будет, если проболтаетесь об этом?
Они закивали.
Он выбрал Минки:
– Объясни своим друзьям, что произойдет.
– Я… я… – выдавил Минки, заикаясь, и, не выдержав, разрыдался.
– Ладно, – простил его мужчина. – Я сам скажу. Если вы проболтаетесь о случившемся хоть кому-нибудь, – он с нажимом произнес последнее слово, – то вы умрете. – Он стоял, наклонившись к ним, дожидаясь, пока каждый не поднимет на него глаза. – Вы поняли?
Они судорожно закивали.
Он вытянул вперед шею, как будто с напряжением прислушиваясь:
– Не слышу.
Ответили все, даже продолжавший реветь Минки.
Мужчина распрямился, внимательно поглядел на них еще немного и отступил в сторону:
– Ну, пока, ребятки. Скоро увидимся.
Глава 15
Весь следующий день стоял густой тяжелый туман. Заползал в пустые подвалы Фолкнер-сквер и Хоуп-стрит, в окна заброшенных зданий в Кенсингтоне и на Уэйвтри-роуд. Через реку Мерси взад и вперед вслепую ползали паромы, и за те двадцать минут, что требовались на переправу, песни «Битлз» взрывались в тумане с такой частотой, что даже туристы обалдевали от многократных повторов. Дальше, в устье реки и по направлению к Ирландскому морю, туман стоял плотным молочно-белым валом, и только бесконечные унылые гудки удерживали паромы с острова Мэн от столкновения с дублинскими.
Рикмен провел день на чердаке, стирая пыль с воспоминаний, которые охотнее похоронил бы в памяти навсегда. Наконец он нашел ледериновый альбом, засунутый в картонную коробку без надписи, вытер его, долго на него смотрел, но так и не смог заставить себя открыть. Когда он прикрыл за собой дверь чердака, в руках у него было пусто.
