В глазах Дюнна промелькнуло воспоминание.
— И что?
— Тебе должно быть известно, что в этом саду утром было найдено тело мальчика.
— Что ты тут делаешь, следишь за мной?
— Верно. Я за тобой следил.
Губы Дюнна изобразили подобие улыбки.
— Пьяный шофер, дрых в машине. Я тебя помню.
— А я тебя.
— Это что, вымогание денег? Тогда я пойду к начальству и скажу, что был там, но ни одного долбаного цента ты не получишь. Мне нечего скрывать.
— Мне не нужны деньги.
— Тогда к чему ты все это?
— Мальчишка был убит. Я ищу ответ.
— Кто ты такой, один из тех придурков, которые целый день сканируют полицейскую волну?
— Когда ты был там ночью, ты уже знал о мальчишке?
Дюнн медленно покачал головой:
— Нет. Я узнал об этом на следующий день.
— Почему ты не рассказал об этом, когда обнаружили тело?
— Зачем?
— Ты же полицейский.
— Я тебе только что сказал — тогда я не знал об этом. И добавить ничего не мог.
— Если ты видел меня, — сказал Холидей, — и понял, что я пьян, почему же ты не задержал меня?
— Я был занят.
— Что ты делал в этом тупике с пассажиром на заднем сиденье?
— Да кто ты такой!
— Считай, я просто сознательный гражданин.
— Тогда пошел ты!
— Что ты делал на Огелторпе?
— Вставлял одной шлюхе. Ты доволен?
— Ты не полицейский, — сказал Холидей с нескрываемым отвращением.
Дюнн ухмыльнулся и подошел ближе. Холидей почувствовал запах мятных леденцов, до боли знакомой «маскировки», скрывавшей запах спиртного.
— Что-нибудь еще? — спросил Дюнн.
— Ты знаешь Реджинальда Уилсона?
Холидей смотрел в глаза Дюнну. В них не было даже тени понимания.
— Кого?
— Ты сейчас был на автозаправке. Ты знаешь мужчину, который там работает?
— Послушай, придурок. Я понятия не имею, о чем ты говоришь. Я заехал на эту станцию случайно и просто заправил машину.
— Опиши служащего заправки, как он выглядел?
— Какой-то черномазый. Кто еще работает в таких местах? Я даже не обратил на него внимания.
Холидей поверил ему. Он почувствовал, как силы оставляют его.
— Тебя вызовут на допрос по делу на Огелторпе-стрит, — сказал Холидей.
— И что?
— Значит, еще встретимся.
Дюнн ткнул пальцем в грудь Холидею.
— Я сейчас перед тобой.
Холидей не ответил.
Дюнн улыбнулся плотно сжатыми губами.
— Хочешь меня испытать?
Холидей стоял, опустив руки.
— Так я и думал, — уже открыто ухмыльнулся Дюнн.
Дюнн двинулся обратно к своему «форду». Сел за руль и уехал. Холидей смотрел на габаритные огни джипа, пока те не исчезли из виду. Потом сел в свой лимузин и поехал обратно к автозаправке.
Дюнн — гнилое яблоко. Но он не имел отношения к Асе Джонсону и не знает Реджинальда Уилсона.
Все кончено. Нужно рассказать старику.
36
Майкл Тейт шел через лес. Спускались сумерки, деревья и кусты синевато-серыми силуэтами выделялись на фоне серого неба. Лес был довольно редким, и уже с тропинки Майкл увидел дом. Он шел, стараясь не шуметь, осторожно и неторопливо.
Пистолет — дешевый девятимиллиметровый «таурус», который продал ему Несто, лежал в наплечной кобуре. Майкл не знал, что будет делать, когда окажется на месте. Но он точно знал, что не собирается убивать эту девушку.
По мнению Реймонда Бенджамина, Майкл Тейт был перед ним в долгу. Каждый месяц Бенджамин отсылал деньги матери Тейта. Он дал Майклу работу, и неважно, что эта работа сводилась к надраиванию приобретаемых на аукционах машин. Бенджамин считал, что Тейт у него в долгу, и вот теперь настало время отдать этот долг, отняв жизнь у совершенно незнакомого человека.
Но сам Тейт был абсолютно уверен, что ничего не должен Бенджамину, потому что Динк, старший брат Майкла, давно оплатил все долги, отказавшись давать показания. Теперь ближайшие двадцать лет он проведет за решеткой и выйдет почти стариком, которому уже ничто не будет светить. Тех пары сотен баксов, которые Бенджамин ежемесячно отсылал их матери, не хватало даже на оплату счетов из бакалейной лавки. Впрочем, количество денег не имело значения, они все равно не могли вернуть матери сына. А теперь Бенджамин собирался окончательно затянуть Майкла в ту же яму, поступив с ним так же, как в свое время поступил с Динком.
Последствия такого шага Майкл в полной мере ощутил на своей семье и не собирался, подобно брату, пересекать черту. Кроме того, он не верил, будто убийство превращает мальчика в мужчину, — уличная легенда, выглядевшая полной чушью. Глупая, но жестокая игра разбила сердце его матери и отняла молодость у брата. Вот и все, что он должен был помнить. С ним этого не случится.
Тейт подошел к дому. В одном из окон горел свет, и в проеме четко вырисовывался силуэт женщины. Она сидела, печально обхватив плечи руками, не пытаясь поправить рассыпавшиеся волосы. Темный контур на фоне желтого квадрата окна. Тейт попытался найти нужное слово… абрис. Абрис женской фигуры, печальной и красивой.
Тейт медленно подошел к светящемуся окну.
Шантель Ричардс, почувствовав чье-то присутствие, подняла голову и увидела двигавшуюся среди деревьев расплывчатую тень. Она взглянула на запертую дверь спальни и поняла, что надо открыть ее и позвать Ромео: наверняка это был один из тех, кто явился убить его. Но она осталась сидеть и лишь молча наблюдала, как тень превратилась в молодого человека, который, прилипнув к стеклу, внимательно смотрел на нее. Поборов страх, Шантель посмотрела прямо в его карие глаза и вдруг поняла, что парень не причинит ей вреда. Она встала и, отодвинув защелку, подняла стекло.
— Шантель?
— Говори тише.
— Ты действительно Шантель? — произнес Тейт шепотом.
— Да.
— Меня зовут Майкл.
— Ты пришел убить нас?
— Если ты останешься здесь, скорее всего, так и будет.
— Так почему же ты не стреляешь?
— Я даю тебе шанс выбраться отсюда, прежде чем тут станет жарко.
Шантель оглянулась. Тейт, увидев, что она дрожит, протянул руку и положил свою ладонь на ее холодные пальцы.
— Давай, девочка, — сказал Тейт. — Случится то, что должно случиться, останешься ты или нет. Если ты решишь остаться, ты умрешь.
