Когда они прибыли на место, Мэрилин Монро помахала им со двора «Китайского театра Граумана», а туристы щелкали фотоаппаратами как сумасшедшие. Сразу за ними подъехали Дрисколл и Бенни Брюстер.
Сидевший за рулем Капитан Сильвер сказал:
— Как думаешь, какая из Мэрилин нас вызывала? Одна из них очень даже ничего, старик. Понял, о которой я говорю?
— Это не та, — разочаровал его Капитан Смоллет.
Их Мэрилин стояла в знаменитой позе «над вентиляционной шахтой», но тока воздуха не было, и ее юбка не поднималась. Она была одета в платье Монро, а ее дорогой парик был просто превосходным. Даже застенчивая, но чувственная улыбка соответствовала на все сто. Проблема была лишь в том, что ее рост составлял сто девяносто сантиметров и она не была женщиной.
Капитан Смоллет первым вышел из машины и увидел Человека-паука, который сидел на обочине, держась за голову и потирая подбородок. К нему подошел Капитан Сильвер и выяснил подробности драки, которая, естественно, произошла из-за неподеленной территории.
Пока Капитан Смоллет разговаривал с Мэрилин Монро, какой-то турист попросил их подвинуться влево, чтобы он смог сфотографировать эту сцену на фоне театра Граумана. Мэрилин охотно повиновалась. Немного поколебавшись и выслушав шутки туристов, называвших его занудой, Капитан Смоллет подошел к ней и выдержал с сотню фотовспышек со всех направлений.
Наконец Мэрилин сказала:
— Это было ужасно, офицер! Бэтмен ни с того ни с сего ударил Человека-паука фонариком. Этот Бэтмен — просто свинья. А Человек-паук мне всегда нравился. Надеюсь, вы разыщете этого толстого кабана в красном плаще и бросите его в тюрьму!
Зазвучали аплодисменты, и Мэрилин Монро сверкнула улыбкой, которую можно было назвать только ослепительной.
Пока Капитан Смоллет пытался получить информацию от Мэрилин Монро, его окружили три Элвиса. Они работали вместе только по пятницам и, увидев суету у театра Граумана, тут же воспользовались возможностью получить настоящую известность. И они не были разочарованы. Фургон с телестудии, услышавшей переговоры полиции, выгружал оператора и репортера на углу Голливудского бульвара и Хайленд в тот самый момент, когда там появились Элвисы.
Они говорили с Капитаном Смоллетом все сразу: Тощий Элвис, Толстый Элвис и даже Вонючий Элвис, под мышками у которого расплылись темные круги пота, заставлявшие туристов задерживать дыхание.
— Бэтмен никогда больше не будет обедать в этом городе! — воскликнул Тощий Элвис.
— Человек-паук — это круто! — воскликнул Толстый Элвис.
— Я был свидетелем подлого нападения человека в накидке! — заявил толпе Вонючий Элвис, и запах его пота был таким мерзким, что Капитану Смоллету пришлось сдать назад.
Капитан Смоллет попросил Б. М. Дрисколла проверить «Кодак-центр», а когда тот спросил, как выглядит подозреваемый, ответил:
— Просто забирай любого парня в красной накидке, висящего вниз головой. Если это окажется граф Дракула, извинись и отпусти.
Патрульные не знали, что в толпе под видом туристов с рюкзаками и фотокамерами работает команда полицейских под прикрытием. Они арестовали Эльмо Щекотуна за грубое обращение с туристкой, которая сфотографировала его и отказалась платить тариф в три доллара.
Эльмо схватил ее за руку и прошипел: «Можешь поцеловать меня в задницу, сука!» В следующее мгновение копы под прикрытием прижали его к стене «Кодак-центра», сняли плюшевую голову и обнаружили в ней больше двухсот однодолларовых банкнот и грамм кокаина.
Туристы начали фотографировать Эльмо, но телекамеры все еще были направлены на Мэрилин Монро, пока Бенни Брюстер не сказал Капитану Смоллету:
— Эй, у Эльмо в голове дурь!
Услышав это, репортеры развернули свои камеры в сторону Эльмо, который вопил, что в его голове не было дури, когда он ее надевал, намекая на полицейскую подставу.
Капитан Сильвер решил помочь обыскать «Кодак-центр», где несколько минут назад видели Бэтмена. Погоня была короткой, так как со свисавшим над ремнем обширным животом Бэтмен еле тащился перед кинотеатром «Кодак», когда сзади на него набросился Капитан Сильвер. Подозреваемого уложили и заковали в наручники, и Капитан Сильвер боялся, что у измученного Бэтмена случится сердечный приступ.
— Как делать искусственное дыхание через маску и нагрудник? — спросил он у Б. М. Дрисколла.
Когда Капитан Сильвер наконец добрался до внешнего дворика кинотеатра Граумана со своим несчастным, закованным в наручники, пленником, собралась толпа, сверкали фотовспышки, а подбежавшая репортерша спросила:
— Офицер, у вас были трудности с поимкой Бэтмена? Погоня была опасной?
Капитан Сильвер принял для камеры героическую позу и сказал:
— Кишка у него тонка. — Затем он быстро провел Бэтмена к черно-белому «катеру» и посадил на заднее сиденье.
Репортерша славилась своей настырностью и весьма ею гордилась. Она поспешила к Капитану Сильверу, стоявшему рядом с полицейской машиной, и демонстративно передала микрофон человеку из своей команды, чтобы показать, что она подходит к копу без оборудования.
— Кишка… тонка? — переспросила она с обворожительно сексуальной улыбкой, от которой Капитан Сильвер застыл на месте. — Вы можете перевести для нас это выражение? Не волнуйтесь, это не для эфира.
Капитан Сильвер, раскрыв рот, уставился на ложбинку между ее грудей. И, черт возьми, она во второй раз облизнула губы! Он взглянул на съемочную команду, сгрудившуюся на тротуаре, наклонился к ушку репортерши и прошептал:
— Это всего лишь означает, что он жидко какает. — Затем, подмигнув с бесшабашной улыбкой, повернулся и запрыгнул в машину. Ему было приятно наблюдать, как репортерша давала указание команде снять отъезжающий 6-Х-32.
Однако Капитан Сильвер не видел, как она дотронулась до микрофона, скрытого в воротнике пиджака. А торжествующая улыбка, которой она одарила звукорежиссера, была раза в два сексуальнее, чем улыбка, предназначавшаяся ему.
В вечерних новостях продюсер вставил вместо слова «какает» гудок, но все и так было понятно. Репортерша появилась в кадре напротив «Китайского театра Граумана».
С дерзкой улыбкой человека, которому известны все тайны Голливуда, она сказала в камеру:
— Ваш бесстрашный репортер передает с Голливудского бульвара, где даже супергерои склоняются перед Управлением полиции Лос-Анджелеса, которое можно обвинить во всем, кроме… тонких кишок.
Начальник смены сообщил Капитану Сильверу, что он, вероятно, получит еще один официальный выговор за свое «интервью», а возможно, его даже на некоторое время отстранят от работы.
На следующий день Козмо спал до часу дня. Его разбудил запах чая, и он вдруг запаниковал. Что, если она поехала забрать деньги? Но потом он услышал, как она возится на кухне, моет посуду, поэтому успокоился, пошел в ванную и принял душ.
