Я встала у стены в затемненной комнате, из которой свидетели производили опознание, а Мерсер с Маккабом стали по очереди заводить сюда людей. Студент-медик и медсестра не опознали никого. Но обе уборщицы, которые прибирались в профессорских кабинетах каждую ночь, опознали мужчину, который называл себя Попе.
Я вышла из комнаты и велела Майку по очереди привести обеих ко мне в кабинет Петерсона.
Достав новый блокнот, я написала дату и время — 23.45. Личные данные свидетельниц уже записали детективы, проводившие опрос в больнице, поэтому я просмотрела ксерокопии и выяснила, что Людмила Граскович и Грасиэла Мартинес должны были убираться в кабинетах на пятом и шестом этажах «Минуита».
Обе женщины были иммигрантками — Людмила из Польши, Грасиэла — из Доминиканской Республики. Первая проработала в Медицинском центре три года, а вторая — шесть месяцев. После убийства Доген Людмила попросила перевести ее в дневную смену, а Грасиэла вообще уволилась. Они знали Доген в лицо, так как она часто бывала в офисе в их смену — с полуночи до восьми. Но ни одна с ней не общалась, потому что у них были четкие инструкции — не входить в кабинет доктора ночью. Она не любила, когда ей мешали во время работы с книгами или бумагами, поэтому ее кабинет всегда убирали днем или тогда, когда дверь была открыта. Она не любила, когда вторгались в ее владения, и терпеть не могла, когда кто-то трогал ее папки.
У Людмилы был сильный акцент, расплывшаяся талия и толстые лодыжки. Ее грудь вздымалась, когда она старательно отвечала на вопросы, и после каждого ответа она осеняла себя крестом. Да, за последнюю неделю она часто видела человека под номером "4". Несколько раз он пытался с ней заговорить, но она не поняла его. Она пришла на работу в половине двенадцатого в понедельник вечером и встретила этого человека на лестнице между пятым и шестым этажами.
Нет, в его облике не было ничего необычного, и одежда была нормальная. Но вообще-то она всегда старалась не смотреть на него, поскольку не раз сообщала охране, что он шастает по колледжу после закрытия. Еще одно крестное знамение, еще одно пожелание «земли пухом» доктору Доген, и больше Людмиле добавить было нечего.
Грасиэла была так издергана, что Людмила по сравнению с ней казалась глыбой спокойствия. Да, она убиралась на тех же этажах. Хотя они с Людмилой редко разговаривали, но вместе пожаловались на ночные прогулки Попса. Кто-то дал Грасиэле стакан воды, чтобы подбодрить ее перед разговором со мной, и теперь она разбрызгивала его содержимое на стол и на мои записи — так у нее дрожали руки. Грасиэла была уверена, что видела этого человека на шестом этаже после полуночи во вторник, он выходил из мужского туалета. Она не вызвала охрану, потому что они все равно не слушали, когда она к ним обращалась. И она тут же отправилась убирать библиотеку, потому что знала, что там окажется хотя бы один студент.
Я поблагодарила женщин за сотрудничество и предоставила лейтенанту разбираться с тем, как их отвезут по домам.
Сара зашла в кабинет Петерсона спросить, что мы будем делать теперь. Ордера были выписаны, и она обещала проследить, чтобы их подписали уже завтра утром, как только судья предъявит обвинение.
Мы вернулись в комнату для опознаний и посмотрели через стекло. После ухода подставных Мерсер переставил стулья, и теперь они с Попсом сидели за столом. Мерсер разговаривал с ним тихо и спокойно, пытаясь завоевать доверие. Мы с Сарой не раз видели, как ему это удавалось.
— Странно, не правда ли? — заметила Сара. — Они выглядят такими безобидными, когда оказываются в полицейском участке или в суде. Пока я ехала сюда на такси, меня переполняла такая ненависть к этому человеку, что я даже почти пересмотрела свое мнение по поводу смертной казни. Такое кошмарное убийство, мне кажется, я сама могла бы сделать ему смертельную инъекцию.
Я думала точно так же, когда только приехала сюда и увидела на нем кровь Джеммы Доген. Как можно сотворить такое с другим человеком и спокойно уйти?
— А смотришь на этого парня через полчаса, и он выглядит таким жалким, да?
Мы стояли, скрестив руки на груди, и смотрели на него через стекло.
— Он не кажется достаточно сильным для того, чтобы победить такую спортивную женщину, как доктор Доген. Наверное, я соглашусь с Четом Киршнером, что убийца застал ее врасплох, поэтому она не сопротивлялась.
— Мы уже знаем, кто он?
— Мерсер сейчас пытается это выяснить. Лосенти взял у него отпечатки пальцев, когда его только доставили в участок. Он подумал, что они смогут задержать его хотя бы за незаконное проникновение, если не будет иных оснований. Они запустили отпечатки в компьютер и надеются к утру получить результат.
Сара подавила зевок:
— Давай решим, что будем делать завтра, и ты отпустишь меня домой.
Мы вернулись в кабинет Петерсона, и я попросила его вызвать Мерсера и Майка, чтобы обсудить с ними положение вещей.
Мерсер вошел, качая головой:
— Он засыпает на глазах. Думаю, сегодня продолжать бессмысленно. Сейчас почти час ночи. Пусть поспит, а мы пока узнаем, кто он такой, и я возьмусь за него свеженького завтра с утра.
— А вы, леди, отправляйтесь по домам, — прибавил Петерсон. — А Попе останется. Задержим его за незаконное проникновение. Так, а что у нас есть на него по убийству?
Мы с Сарой переглянулись. На данный момент у нас не было ничего, кроме обвинений, основанных на косвенных доказательствах.
— Пусть Макгро объявит, что мы пока никого не обвиняем. Расследование продолжается. Если мы скажем еще что-нибудь, у них начнется информационный голод.
Вошел Майк и закрыл за собой дверь.
— А чем ты нас порадуешь? — спросил лейтенант.
— Я практически произвел арест за публичное проявление похоти, — ответил детектив. — Ваши бомжи из больницы сидят в помещениях отдела по предотвращению преступлений и смотрят старые фильмы. Среди них есть один такой низенький, в спортивном костюме, которого называют Томпсон Ш.П. — Шустрые Пальцы. У него четырнадцать приводов за кражи со взломом. Так вот, смотрит он, значит, вместе со всеми «Поймать вора». И вдруг вскакивает, спускает штаны и начинает дрочить. Не знаю, то ли он возбудился, глядя на красавицу Грейс Келли, то ли потому что фильм был про вора-домушника, который жил так, как Ш.П. и не снилось. Мне практически пришлось дать ему по морде, чтобы он прекратил это самоудовлетворение.
— Я имел в виду, нет ли у тебя новостей по нашему делу, Майки?
— Ну, вторая тележка принадлежит еще одному обитателю подвалов, Агосто Марину. Но все зовут его просто Жестянщик, потому что он ходит с тележкой вокруг Медицинского центра, подбирает и достает из помоек пустые банки от содовой. Он продает их, а на полученные деньги покупает крэк. Говорит, у него можно найти только несколько сотен банок, не стоит даже получать ордер. Сейчас Жестянщик трезв как стеклышко. И он клянется, что вскоре после полуночи Попе был в подземельях вместе с ним, а потом они поднялись на поверхность уже в среду утром. Он уверен, что это была та самая ночь, потому что, когда они вышли на улицу на рассвете, шел снег. И ведь действительно, в то утро шел снег, помните?
