– Так чего она требовала?
– Не денег, детектив Чэпмен. Я предложил ей достаточную сумму, да и своими проектами она заработала достаточно. Но она хотела заполучить картины, несколько штук из моей коллекции. Она заявила, что имеет право на многое из того, что я приобрел за время нашего брака. Как будто мне нужно было спрашивать ее мнение при покупке Тициана или Тинторетто. Возможно, когда вы придете в следующий раз, – продолжил Кэкстон, давая понять, что мы начинаем злоупотреблять его гостеприимством, – я покажу вам кое-что из того, с чем никак не хочу расставаться. У меня нет такой мешанины, как у моей жены, каждая из моих комнат посвящена отдельной теме. Спальня – Ван Гогу. Дени считала его полотна незначительными, но они просто восхитительны. Мой кабинет отдан Пуссену, а моя…
Чэпмен был уже по горло сыт самолюбованием Кэкстона и его манерой тыкать окружающим в глаза своим богатством.
– А как насчет комнаты вашей пассии, сэр? Чем вы украсили ее?
– Неплохая догадка, детектив. Да, я встречаюсь кое с кем. Сейчас она в Париже, и это ее вполне устраивает. И если вы думаете, что Дениз это раздражало, то вы ошибаетесь. Мы уже очень давно жили в разных мирах.
– А вы знаете, с кем встречалась она? – спросила я.
– Возможно, об этом вам лучше спросить у прислуги, мисс Купер. Это она меняет здесь простыни, а не я.
С этими словами он поднялся и проводил нас из кабинета жены обратно в гостиную.
Но Чэпмен не собирался сдаваться:
– А когда именно вы улетели в Париж?
– Маурицио предоставит вам всю инфо…
– Я уверен, что Маурицио вылижет мне зад, если вы прикажете, мистер Кэкстон. И я спрашиваю не о древней истории. Сегодня воскресенье – когда вы отбыли из Нью-Йорка в Париж в последний раз? Я хочу услышать это от вас.
Казалось, с Кэкстона слетел внешний лоск, Майк же был само спокойствие.
– Во вторник. Вечером во вторник. В семь часов.
– У вас или Дениз были другие квартиры? Куда она могла пойти, если ей хотелось покинуть эту квартиру на несколько дней, пока вы прохлаждались в Париже?
– У нас есть дом на Сан-Бартелеми, но сейчас там, разумеется, не сезон. Сомневаюсь даже, что в такое время года он открыт.
Чэпмен не мог удержаться от укола:
– Вы даже этим самым небось не занимались в мертвый сезон, да?
Кэкстон проигнорировал его выпад.
Мне приходилось слышать про этот райский остров в Карибском море. Мои родители купили там дом и уезжали туда на зиму после того, как отец перестал заниматься медицинской практикой. Клапан Купера – Хоффмана, который он изобрел вместе с коллегой, будучи совсем молодым доктором, произвел революцию в операциях на сердце, и отец мог позволить себе жить в доме на курорте, выступать по всему миру с лекциями и участвовать в научных конференциях. Мне нетрудно будет получить информацию о Кэкстонах от своих знакомых на острове.
– Когда будете беседовать с Брайаном Дотри, спросите его про грузовик с картинами – в основном, кажется, Делла Спигас, просто ужасные, – но машину угнали в конце июня. Не знаю, нашлись ли полотна, но этот грабеж просто сводил Дени с ума. Мерсер записал эту информацию.
– Не могли бы мы поговорить с Валери? – поинтересовалась я, надеясь побольше узнать о личной жизни Дениз.
– Извините, я не подумал об этом и освободил ее на конец дня. Я разрешил Маурицио отпустить ее после того, как она подаст нам чай. Она переживает эту смерть больше всех нас, мисс Купер. Разумеется, я ей передам, что вы хотите поговорить. А теперь я бы попросил вас уйти, потому что мне надо подготовиться к завтрашнему дню. Я должен договориться о похоронах в конторе Франка Кэмпбелла. Найти священника и выбрать соответствующий псалом. Все в таком духе. Боюсь, что Дени имела дело с церковью, только когда пыталась купить того потрясающего Веласкеса, «Портрет Папы Иннокентиях».
Кэкстон открыл входную дверь, что вела к лифту.
– Знаете, мисс Купер, есть один любопытный факт о ценностях того мира, в котором вращались мы с Дени, и лишь немногие его осознают. Более девяноста процентов шедевров, проданных в Америке, нигде не перепродать за столь же высокую цену, – он помолчал, не решаясь просто повернуться к нам спиной и уйти. – Это касалось и Дени. Она только начинала постигать истину. Ей удалось создать свой образ – и великолепно удалось, – и она сумела выгодно продать себя и занять первое место на этом рынке. Но я сомневаюсь, что она долго продержалась бы на плаву – повторила бы свой успех, если хотите, второй раз. Грустно, не правда ли?
На этот раз он закрыл за собой дверь, не дожидаясь, пока мы сядем в лифт.
8
Еще даже не наступил полдень, когда мы спустились в холл и вышли на Пятую авеню. Было больше девяноста градусов1, а влажность легко измерялась по каплям пота, что мгновенно покрыли мою шею.
– Хоть мне и неприятно так говорить, – начал Майк, – но даже эту хмарь легче назвать свежим воздухом после часа в обществе самовлюбленного говнюка. Куда теперь?
– Мне надо в офис. Я должна подготовиться к завтрашнему слушанию и навести последний глянец на свою речь, что я произнесу после прений.
– А у «П. Дж. Бернстайна» есть кондиционер?
– Ага. – Я часто проводила утро выходных в гастрономе неподалеку от дома.
– Давайте разживемся там едой и распределим обязанности, а потом кто-нибудь из вас подбросит меня в офис, лады?
Недолгий путь до Третьей авеню мы проехали на машине Мерсера. Тот припарковался в метре от входа в магазин – подобный подвиг можно было совершить только в августе. Летом в выходные центр превращался в город-призрак, потому что многие ньюйоркцы уезжали в отпуска, в дома на побережье, в Хэмптоне или в Джерси, были даже такие, кто выбирался в зону отдыха «Джонс-бич» или к друзьям и родственникам в пригород, если у них был бассейн.
Мы втроем сели за столик в дальнем углу, неподалеку от кухни, достали блокноты и записи, чтобы определиться с заданиями на следующую неделю.
– Мне есть смысл почтить своим присутствием похороны? – поинтересовался Майк после того, как мы сделали заказ.
– Смысл в том, – ответил Мерсер, – чтобы узнать список остальных присутствующих. Возможно тебе удастся заполучить книгу для соболезнований' У Кэмпбелла всегда выкладывают ее при входе. Так мы сразу узнаем, кто вращался на ее деловой орбите в дополнение к тому списку, что мы получим от ее приятеля Брайана Дотри.
– Ты читаешь мои мысли. В этом похоронном доме подрабатывает один старый ирландец, что часто выпивал в баре с моим отцом, он ведет церемонии. Если я дам ему на выпивку, уверен, он пустит меня взглянуть на список гостей.
Как раз когда официантка принесла мне кофе со льдом, на поясе запищал сотовый. Мерсер проследил, как я отцепила его и подняла повыше, чтобы прочитать сообщение.
