Изма снова вздохнул и немного расслабился, положив руки на прежнее место. Посмотрев на них, он вернул их на кровать и перевел взгляд с Мерси на Хесса.
– Только он не мужик, раз не может иметь дело с живой бабой. В отличие от меня. Я хотел, чтобы Лорейн осталась жива, была веселой и счастливой. Но мне нужен был секс, разнообразный секс. Я же зрелый мужчина, стремящийся к половой близости.
– Она постучалась к тебе в дверь сама в надежде продать... что она продавала?
– Ножи фирмы "Тримко". "Я Лорейн Далак из "Тримко"". Иногда весь мир переворачивается с ног на голову. Внутри тебя творятся разные вещи. Ну, понимаете, о чем я. Я пригласил ее зайти. В суде не верили, что я полюбил женщину за две минуты. Да я ж не сделал бы с ней этого без любви!
Мерси снова оглядела квадратные пятна на ковре. Почему Изма убрал то, что там стояло? Мерси знала: Эд ни на минуту не спускал с нее глаз. Она почувствовала себя заложницей, которая вынуждена находиться рядом с маньяком, трахающим ее в своем больном воображении. Наживка для извращенца!
Голос Хесса казался ей спасением.
– Ладно. Итак, у него не хватает мужества. Наверное, ты прав. Дальше?
– Но он хочет, чтобы они напоминали живых. Наверное, сует в холодильник. Не расчленяет, конечно. Целыми сует. Тот, кто распиливает женщину на части, вообще не достоин называться мужиком.
– Но зачем их хранить? Почему просто не использовать, а потом бросить?
– Дать им сбежать? Нет, Хесс. Дело тут в любви, а не только в сексе. Он по-настоящему влюблен в своих женщин и мечтает быть с ними всегда. Кто отпустит любимую? Мы иногда так сентиментальны!
У Мерси пересохло в горле и свело живот.
– Скорее мерзки и отвратительны! – не выдержала она.
– Вышвырни ее отсюда, – обратился Изма к Хессу.
– Смотри на меня, Эд, не на Мерси. Зачем они ему? Почему их две? – Голос Хесса снова зазвучал угрожающе.
– Так надо. Они разные, а вместе создают единое целое. Я видел их лица – очень красивые!
– Ну и? Что привлекло его в них?
– Они обе такие интеллигентные! У них умные глаза. Вот если я вижу образованную интеллектуалку, то мне не терпится дать ей по роже. Я предпочитаю простых девушек, неброских и покорных, занимающихся ручным трудом. В них, может, нет того лоска, но они по-своему милы. Пролетарки. Крестьянки. Скромные служащие. Вроде моей Лорейн. Или Мерси.
Рэйборн пристально посмотрела на Эда. Тот начал медленно вращать тазом, все еще держа руки на матрасе.
Хесс резко поднялся:
– Я покажу Мерси, что у тебя в шкафу.
– Пожалуйста. Только не трогай!
Мерси встала и почувствовала сильное головокружение.
– Оставь в покое свои гигантские яйца, ублюдок. Я скоро вернусь. – Она последовала за Тимом в соседнюю комнату.
Хесс указал рукой на открытый шкаф. От ужаса Мерси едва устояла на ногах. Из шкафа пять женщин устремили на нее свой невидящий взгляд.
– Раньше они лежали на ковре. Это возлюбленные Эда, он собрал их после случая с Лорейн.
Мерси мало-помалу приходила в себя. Все пять женщин оказались манекенами. Четырех из них Изма одел в профессиональные костюмы: строителя, почтальона, продавщицы и полицейского. Пятая, в коротенькой юбке и с блестящими черными волосами, очень напоминала Мерси. В руке кукла держала карточку. Мерси наклонилась и прочитала: "Лорейн Далак, "Тримко"". Подставки у манекенов были квадратными.
– Меня бы стошнило, если бы я их сразу увидела, – Мерси отвернулась от шкафа.
– Уверен, он сам причесывает и красит их. Наверное, покупает им разные вещи. Не знаю, почему он спрятал своих барышень. Решил, что я позавидую? Или что ты приревнуешь? А может, почувствовал себя плохим мальчиком и застыдился. – Хесс сухо улыбнулся.
– Пошли отсюда, Тим. Он ведь не сказал ничего стоящего.
– Он и себя-то плохо понимает, поэтому не станет сознательно нам помогать. Но кое-что я вынес из нашей беседы.
– Что, например?
– Думаю, Похититель Сумочек любил Джанет Кейн и Лаэл Джилсон так же, как он – Лорейн. Наш преступник – коллекционер. Он собирает женщин, как Изма – кукол. И не отпускает от себя своих возлюбленных.
– Меня сейчас вырвет, Хесс.
– Почему?
– Потому что все это брехня! Ложь. Меня бесит, когда уроды пытаются любым способом оправдать свои ужасные поступки. Какая, к черту, любовь?!
– Нам трудно понять подобные чувства, они кажутся нам лживыми, но для Измы и Похитителя Сумочек они истинны.
– Плевать мне на них! Ты потратил час и выяснил лишь это?
– Оно того стоило. К тому же мы пробыли здесь не час, а ровно тридцать две минуты. Я многое узнал о преступнике. И понял то, что ты пока не понимаешь.
– Да? Что же?
– Не все люди похожи на тебя. Нужно научиться думать так, как они, смотреть на все с их точки зрения. Они чувствуют иначе, чем ты. Значит, надо представить себя на их месте. Наконец, они ведут себя по-другому, и твоя цель – предугадать их следующий поступок. Таково правило работы с уродами, которых ты ловишь. Таково правило общения с людьми, окружающими тебя.
– А если я плевать хотела на твои правила?
– Значит, не быть тебе шерифом к шестидесяти.
Гнев охватил Мерси.
– К пятидесяти восьми. И я не шучу! – злобно вскрикнула она.
– А кто шутит?! Ты справишься с обязанностями только тогда, когда осознаешь, что не одна в мире. Важно не столько управлять своими чувствами, сколько понимать чужие. Так ты найдешь нужных тебе людей. Не важно, преступника ты ищешь или мужа.
– Да будет тебе известно, я не ищу мужа! И не надо читать мне лекции!
– Это необходимо, Мерси.
– Ты меня не убедил. Теперь мы можем свалить отсюда? С меня достаточно. Еще две минуты в обществе нашего не похожего на меня... джентльмена, и я достану китайско-итальянский стилет, отрежу ему голову и спущу в ближайший унитаз. Ты способен сейчас понять меня и разделить мои чувства?
– Ничего не поделаешь! – Хесс захлопнул дверь шкафа.
13
После работы Хесс впервые прошел сеанс радиационного облучения. Впечатление от тяжелой атмосферы комнаты Эда Измы все еще преследовало его, когда он лежал, а врачи целились прибором ему в грудь. Хесс думал, способна ли радиация прекратить разложение личности Измы, вылечить его болезнь, переселившуюся теперь и в душу самого Хесса? Доктора сказали, что облучение должно уничтожить все маленькие клеточные карциномы в лимфатической системе. Если бы их нашли во время операции, то Тим умер бы за полгода. Карцином не обнаружили, но радиационное облучение настоятельно порекомендовали.
